Глава 38.
Глава 38.
Дни потянулись медленно, почти лишенные каких-либо событий.
Следующий день после визита Горацио и известия о гибели Пола и Джинни Кристина почти весь проспала – сказывалась большая доза назначенных обезболивающих препаратов. Просыпаясь, она каждый раз ждала, что рядом окажется Горацио, но его все не было, и Кристина каждый раз испытывала странную смесь сожаления и облегчения. Сила и неконтролируемость собственных эмоций в его присутствии немного пугала ее, и это приглушало желание снова ощутить такую теплую безмятежность защищенности в его объятиях. Кроме того…
Кристина, если так можно выразиться, досадовала на судьбу. Смерть мужа и приемной дочери представлялась ей не только трагичной и несправедливой, но и ужасно …несвоевременной. Если бы с Полом или Джинни что-то случилось немного позже, когда развод уже состоялся бы и ее отношения с Горацио как-то определились, все было бы намного проще, она с чистым сердцем могла бы принять его сочувствие и заботу.
Сложившаяся ситуация мешала ей оценивать его мотивы, его искренность. Кристина полагала, что в силу своего характера Горацио может считать себя просто-таки обязанным быть рядом и заботиться о ней, а сам искренне принимать это за собственное желание быть рядом и заботиться. Ей отчаянно не хотелось обмануться, но в то же время не хотелось и ждать, чтобы потом пытаться выяснить отношения без «наводок» чрезвычайной ситуации.
Как разрешить это противоречие, Кристина придумать не могла, поэтому и испытывала некоторое облегчение пополам с сожалением, в очередной раз открыв глаза и не обнаружив Горацио в палате. Ей очень хотелось видеть его, но и получить еще немного времени на раздумья было не лишним.
На второй день она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вставать с кровати, и тут ее поджидал сюрприз в виде охранника, дежурившего возле палаты и сопровождавшего ее до туалета или столовой. Доктор Витмор в ответ на ее недоумение объяснила, что таково распоряжение лейтенанта Кейна, и добавила, что ей не следует никому называть свое имя, по документам она числится как Джейн Доу.
Вернувшись в палату, Кристина попыталась напрячь память и хоть что-то вспомнить, но ничего не вышло. Нападение так и осталось логически выведенным из собственного состояния фактом, не превратившись в воспоминание.
Нападавший убил Пола и Джинни, ее саму избивал, душил, насиловал, затем ударил ножом и оставил умирать. Еще зачем-то обрезал волосы – первый раз случайно поймав свое отражение в зеркале, Кристина даже вздрогнула. Пришлось попросить ножницы и кое-как придать прическе вид небрежной короткой стрижки.
Охранник и инкогнито свидетельствовали, что полиция опасается повторного нападения. Маньяк не оставляет свидетелей? Поэтому он убил малышку Джинни? Но ведь она его не помнит, можно просто объявить о ее амнезии…
Впрочем, подумав об этом, Кристина тут же покачала головой. Разумеется, это ее не обезопасит, поскольку посттравматическая амнезия имеет свойство проходить рано или поздно.
Инкогнито стесняло ее, поскольку лишало возможности позвонить кому-либо и попросить привезти ей некоторые необходимые вещи. Вечером, не зная, чем себя занять, Кристина включила телевизор, пощелкала по каналам, и тут… Она просто застыла, кажется, даже забыв дышать. Потом все же нажала кнопку вызова врача.
– Это уже слишком, – выдавила Кристина, указывая вошедшей Стейси на экран.
Та сочувственно улыбнулась и присела рядом с кроватью. Конечно, наблюдать собственные похороны тяжело, но…
– Он делает это для вашей безопасности, – сказала Стейси. – Он очень переживал, – добавила она, не сдержав желания увидеть реакцию Кристины.
– Он просто делает свою работу, – ответила Кристина, мгновенно взяв себя в руки и дополнив свои слова мягкой улыбкой и ироничным взглядом немного исподлобья. – И делает ее хорошо, так же как и вы.
Стейси слегка зарделась от этой похвалы и одновременно от мягкого «щелчка по носу». Кристина выключила телевизор, на экране которого все еще мелькали кладбище и три фотографии. Репортеры не скупились на эпитеты вроде «зверски убитая семья» и строили предположения о дальнейших планах маньяка, а Кристине стало тошно от такого пира шакалов на костях ее семьи.
– Когда меня выпишут? – спросила она через какое-то время, прервав тяжелую паузу.
– Дня через три-четыре, – пожала плечами Стейси. – Если, конечно, у лейтенанта Кейна не будет каких-то распоряжений на этот счет. Насколько я поняла, возвращаться домой вам нельзя…
Кристина слегка нахмурилась. В душе поднималось раздражение и злость на самоуправство Горацио. Разумеется, он лучше знает, что делать в таких случаях, поскольку это его работа, но почему он не сказал ей? Неужели она так ошиблась в нем, и он не считает необходимым советоваться, прежде чем распоряжаться по важным вопросам, напрямую затрагивающим ее жизнь?
– Могу я попросить вас обеспечить меня хотя бы гигиеническими принадлежностями? – спросила Кристина. – Насколько я понимаю, ни пользоваться своей кредиткой, ни обратиться к знакомым я сейчас не могу?
Стейси сочувственно покивала, пожала плечами, подтверждая, что временно пациентка оказалась в полной изоляции.
– Сделаю все, что смогу, – пообещала она.
– И чего-нибудь почитать? – попросила Кристина, с легким отвращением взглянув на телевизор. Смотреть его, постоянно натыкаясь на новости, пережевывающие трагедию ее семьи, желания не было никакого.
– Здесь у меня только профессиональная литература, а ее, думаю, вы уже читали, – улыбнулась Стейси.
Разговор плавно ушел на профессиональные темы и прервался лишь с появлением Горацио.
– Та-а-ак, – протянула Кристина, оглядывая его.
От злости и раздражения не осталось и следа, стоило лишь увидеть запредельную и нескрываемую усталость на его лице.
– Вот это более привычный вид, – подняла брови Кристина. Горацио не отреагировал на подначку, более того, в выражении его лица появилась странная расслабленность, так что Кристина испугалась, что сейчас он осядет прямо там, у порога, просто сползет спиной по косяку и отключится. Заинтересованное выражение лица Стейси заставило Кристину отказаться от мелькнувшей идеи уложить Горацио спать в свою кровать. Нет уж, время афишировать их отношения еще не пришло.
Практически в ту же секунду Кристина замерла, осознав, что именно она сейчас подумала. Афишировать …отношения? То есть там, в глубине бессознательного, она вовсе ни в чем не сомневается?
– Стейси, свободная каталка найдется? – спросила Кристина, пообещав себе непременно обдумать все это позже.
Стейси согласно кивнула и вышла из палаты. Кристина запахнула халат, нашарила ногами тапочки и подошла к Горацио, который почему-то так и остановился на пороге. Вблизи его усталость казалась физически осязаемой, не просто оставив круги под глазами, но и пропитав окружающий его воздух.
– Ну и зачем так над собой измываться? – спросила Кристина, пытаясь выдержать строгий тон и сдерживая порыв обнять его.
Горацио пожал плечами и состроил гримасу, мол, не виноват, само так получилось.
За его спиной открылась дверь, Стейси втолкнула уже застеленную каталку в палату, стараясь не смотреть в их сторону.
– Садись, – Кристина подтолкнула Горацио в нужном направлении, чуть придержав за полы пиджака.
– Я зайду попозже, – сказала Стейси.
– Хорошо, – улыбнулась Кристина и медленно провела ладонями по груди и плечам Горацио, спуская с них пиджак. Дверь за Стейси закрылась, Кристина принялась за пуговицы рубашки, а Горацио продолжал сидеть, блаженно улыбаясь и неотрывно глядя ей в лицо. Кристине стало немного смешно и в то же время грустно: ну надо ж было так умотаться! Встрепенулся он только тогда, когда Кристина взялась за пряжку ремня. Разулся, снял брюки и носки и без возражений улегся на каталку, блаженно потянулся и, кажется, моментально уснул. Кристина покачала головой: судя по его виду, ему не только заехать к ней было некогда, но и поесть толком, да и поспать за эти два дня он не удосужился.
Прикосновения ватки со спиртом Горацио даже не почувствовал, но от укола вздрогнул и широко открыл глаза.
– Что это?
– Глюкоза, витамины, – пояснила Кристина, закрепляя иглу капельницы и укладывая его руку обратно на одеяло. Капельница предназначалась ей, но ему сейчас было нужнее. – Я уверена, ты не помнишь, когда ел нормально последний раз.
– Нам нужно поговорить, – пробормотал Горацио, пытаясь удержать глаза открытыми.
– Поговорим, – кивнула Кристина, кладя руку ему на лоб и глядя в глаза. – Спи, – она провела рукой по волосам Горацио, расчесывая их пальцами.
Кристина сложила его одежду аккуратнее, легла на свою кровать, прижав рукой слегка занывшее подреберье. Полежала, глядя на профиль Горацио, четко обрисованный лучами закатного солнца. Протянула руку, но каталка стояла слишком далеко. И все-таки, почему это она так уверена? Что изменилось? Что такого ей нашептало его сердце, пока она спала в его объятиях? Или это что-то в выражении его глаз? Или попросту… Она ведь не знала, как относится к ней лейтенант Кейн, если ничто не вынуждает его быть с ней рядом. Ну или хотя бы когда его к тому не вынуждают внешние обстоятельства. А сейчас… Даже если его «вынуждает» порядочность, это уже совсем не то. Он не заперт с ней вместе. Он мог бы и не приходить. Во всяком случае, сейчас. Но он приехал, буквально засыпая на ходу, потому что… Потому что ему просто хочется быть рядом с ней?
Кристина еще секунду поколебалась, вспомнив заинтересованное лицо Стейси и ее обещание зайти позже. С другой стороны, а не все ли ей равно, что подумают любопытствующие? А если бы Горацио придавал этому значение, наверное, он не приехал бы, буквально падая от усталости…
Кристина решительно поднялась, переставила стул в угол и подтянула каталку вплотную к кровати. Теперь, когда она улеглась обратно, Горацио оказался совсем рядом, так что можно было протянуть руку и коснуться его. Но Кристина не стала этого делать. В этом не было необходимости. Она ощущала его присутствие рядом всем телом.
***
Горацио нашел ее в больничной столовой. Проснувшись, Кристина не стала его будить, ушла на процедуры и на завтрак. Увидев его в дверях столовой, помахала рукой.
– Доброе утро, – испытующе глядя ей в лицо, проговорил Горацио, усаживаясь за столик.
– Доброе утро, – улыбнулась Кристина. – Лейтенант Горацио Кейн.
Брови Горацио взлетели вверх, затем он улыбнулся и опустил голову, спрятав лицо. Кристина фыркнула.
«Я не пытаюсь вновь установить дистанцию, если ты это подумал, – говорил ее насмешливый взгляд. – Я просто пытаюсь выразить нюансы своих ощущений».
Ей действительно было немного странно воспринимать это единство Горацио и лейтенанта Кейна. Но этот образ ей нравился все больше и больше.
Горацио кинул взгляд на часы, и Кристина вспомнила, что у нее есть несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответ, прежде чем лейтенант отправится по своим делам.
– Я надеюсь, – сказала она, – ты объяснишь мне, зачем понадобилось делать то, что ты делаешь. И очень надеюсь, что ты не сделал этого до сих пор просто потому, что у тебя не было на это времени.
Лицо Горацио сразу стало серьезным. Он лизнул губы, поставил локти на стол и снова опустил голову, собираясь с мыслями.
– Понимаешь, – начал он. – Я должен был все это сделать, чтобы не подвергать тебя еще большей опасности… Ты… ты ничего не вспомнила о… о том, что произошло?
Кристине вдруг стало неуютно в большом зале столовой. От этих запинок в его речи по спине побежали мурашки. Она что, знает не все? Такое ощущение, что Горацио пытается решить, что ей рассказать, а что – нет…
– Не получается, – пожала плечами она.
– Может, это и к лучшему, – Горацио наклонился вперед, взял руку Кристины, согревая ее в своих.
Кристина насторожилась. Что-то в поведении Горацио не укладывалось ни в одну ее схему. Охрана, инкогнито, похороны, а главное…
– Ты… боишься? – прищурилась она. – Боишься за меня? И прячешь…
В глазах Горацио Кристина прочитала подтверждение своей неожиданной догадки. Как-то странно… Он пошел даже на инсценировку ее похорон вместе с семьей, и все равно боится. Что же это за маньяк такой, что его боится сам лейтенант Горацио Кейн? Почему о нем не было слышно раньше? И зачем, черт возьми, добивать ее теперь, когда она уже могла сто раз рассказать полиции все, что знала?
– Это было не просто… – медленно, ловя ускользающую мысль, проговорила Кристина. – Это было что-то личное.
Да, именно личное. Это все объясняло. Не просто маньяк, вломившийся в дом и удовлетворяющий свои извращенные потребности. Кто-то, кто ненавидит лично ее, кто шел насиловать и убивать именно ее, и мог повторить попытку, если бы узнал, что она выжила.
– Это был… – Кристина закусила губу и вопросительно посмотрела на Горацио, ожидая подтверждения новой догадки, почти уверенности. Не так уж много у нее было кандидатов на эту роль. Точнее, всего-то один.
– Кристофер, – кивнул Горацио.
Кристина ожидала, что имя нападавшего пробьет брешь в пелене амнезии, но этого не произошло. Она так и не вспомнила нападения, следовательно, не знала, чего хотел Крис. Впрочем… Свидетельств, которые остались на ее теле, вполне достаточно, чтобы не сомневаться в его намерениях. А Кристофер Менг был очень целеустремленным человеком. К тому же хитрым, беспринципным и опытным, что делало его еще опаснее.
– Тогда это все бесполезно, – тихо сказала Кристина, заставив Горацио вздрогнуть от неожиданности и крепче сжать ее руку. – И тебе не стоит быть поблизости, – она опустила глаза и попыталась забрать руку.
Если Кристофер случайно увидит их вместе, его ярости просто не будет предела. А она не может вновь позволить Горацио пройти через что-то подобное тому, что было четыре года назад.
– Кристофер думает, что убил тебя, понимаешь? – возразил Горацио. – Вчера состоялись похороны… – он осекся, потому что Кристина закрыла лицо свободной рукой.
Да, похороны… Пол, Джинни… Теперь думать об этом было еще тяжелее, чем раньше. Как будто в нападении Кристофера была виновата именно она, в отличие от нападения какого-нибудь постороннего маньяка.
– Стейси сказала, через три-четыре дня меня выпишут, – прерывисто вздохнув, сказала Кристина. – Я хочу попрощаться с ними.
– Пока Кристофер на свободе, это опасно, – Горацио поставил домиком брови, ласково поглаживая ее руку.
Ей вдруг вспомнился флигель. Их первый вечер вдвоем, можно сказать, первое свидание… И чем все закончилось.
– Хорошо, – кивнула Кристина. – Я подожду. Найди его и отправь в тюрьму снова.
Ее голос звенел от едва сдерживаемой ярости. Ну почему, почему она не убила эту мразь, когда у нее была такая возможность? Что за сентиментальная чушь крутилась у нее в голове, мешая рассмотреть гнилую натуру за маской старого друга? Может быть, еще и теперь оправдать его тем, что она сама поощряла его в Камбодже, чуть ли не обещала ему себя?
Горацио сглотнул, отводя взгляд, и мысли Кристины вдруг переключились. Прежние опасения вспыхнули с новой силой. Учитывая все, что самому Горацио пришлось перенести по вине Криса, учитывая, что он наверняка лучше нее знает, что Крис вытворял с ней сейчас, разве сможет он сохранить достаточно ясности рассудка, чтобы соблюдать осторожность?
– Горацио, – совсем другим тоном попросила Кристина. – Я подожду столько, сколько нужно. Но мне бы не хотелось в следующий раз увидеть тебя снова на больничной койке.
– Хорошо, – кивнул он.
Кристина слегка улыбнулась, высвободила руку и ушла, оставив его сидеть за столиком. Вернувшись в палату, она обнаружила, что каталку уже увезли. Она улеглась, кутаясь в одеяло. Слегка знобило, а еще почему-то было очень обидно: то настроение, с которым она засыпала, было безвозвратно разрушено. Больше не было ощущения, что важно только то, что они с Горацио здесь, вдвоем, а остальной мир неважен и вообще вопрос, существует ли он за стенами этой палаты. Как будто необходимость прятаться, пока Горацио будет искать ее несостоявшегося убийцу, свидетельствовала о том, что они должны подчиняться каким-то правилам, что они отнюдь не вольны делать то, что хотят.
Из угнетенного настроения Кристину вывело появление Стейси. Та пришла с внушительным пакетом, который торжественно вручила пациентке.
– Что это? – удивилась Кристина. – Я же просила только…
– Это не я, – покачала головой Стейси.
Кристина в растерянности перебирала содержимое пакета. Одежда: халат, пижама, тонкий легкий костюм наподобие спортивного, нижнее белье, носки. Навскидку – все нужного размера, но вещи не ее, новые, еще в магазинных упаковках. Гигиенические принадлежности, полотенце, расческа, зеркальце… И книги, не меньше десятка.
– Откуда это? – переспросила Кристина.
– Из магазина, вероятно, – усмехнулась Стейси.
– Стейси!
– Подсказка: рыжий, высокий… – веселилась та.
Кристина слегка покраснела, взглянув на некоторые компоненты посылки. Потом тихонько рассмеялась, прикрыв лицо рукой. Ну, странно было бы ожидать, что на пятом десятке мужчина чего-то не знает о женской физиологии.
– Сказал что-нибудь? – отсмеявшись, поинтересовалась Кристина.
– Что постарается приехать пораньше, но не уверен, – Стейси пожала плечами. – А еще что-то про заложников и свободу, и что он этого не допустит.
Кристина улыбнулась, сделала непроницаемый вид, игнорируя заинтригованный взгляд Стейси, и вытянула из пакета первую книжку наугад.
Глава 38.Дни потянулись медленно, почти лишенные каких-либо событий.
Следующий день после визита Горацио и известия о гибели Пола и Джинни Кристина почти весь проспала – сказывалась большая доза назначенных обезболивающих препаратов. Просыпаясь, она каждый раз ждала, что рядом окажется Горацио, но его все не было, и Кристина каждый раз испытывала странную смесь сожаления и облегчения. Сила и неконтролируемость собственных эмоций в его присутствии немного пугала ее, и это приглушало желание снова ощутить такую теплую безмятежность защищенности в его объятиях. Кроме того…
Кристина, если так можно выразиться, досадовала на судьбу. Смерть мужа и приемной дочери представлялась ей не только трагичной и несправедливой, но и ужасно …несвоевременной. Если бы с Полом или Джинни что-то случилось немного позже, когда развод уже состоялся бы и ее отношения с Горацио как-то определились, все было бы намного проще, она с чистым сердцем могла бы принять его сочувствие и заботу.
Сложившаяся ситуация мешала ей оценивать его мотивы, его искренность. Кристина полагала, что в силу своего характера Горацио может считать себя просто-таки обязанным быть рядом и заботиться о ней, а сам искренне принимать это за собственное желание быть рядом и заботиться. Ей отчаянно не хотелось обмануться, но в то же время не хотелось и ждать, чтобы потом пытаться выяснить отношения без «наводок» чрезвычайной ситуации.
Как разрешить это противоречие, Кристина придумать не могла, поэтому и испытывала некоторое облегчение пополам с сожалением, в очередной раз открыв глаза и не обнаружив Горацио в палате. Ей очень хотелось видеть его, но и получить еще немного времени на раздумья было не лишним.
На второй день она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вставать с кровати, и тут ее поджидал сюрприз в виде охранника, дежурившего возле палаты и сопровождавшего ее до туалета или столовой. Доктор Витмор в ответ на ее недоумение объяснила, что таково распоряжение лейтенанта Кейна, и добавила, что ей не следует никому называть свое имя, по документам она числится как Джейн Доу.
Вернувшись в палату, Кристина попыталась напрячь память и хоть что-то вспомнить, но ничего не вышло. Нападение так и осталось логически выведенным из собственного состояния фактом, не превратившись в воспоминание.
Нападавший убил Пола и Джинни, ее саму избивал, душил, насиловал, затем ударил ножом и оставил умирать. Еще зачем-то обрезал волосы – первый раз случайно поймав свое отражение в зеркале, Кристина даже вздрогнула. Пришлось попросить ножницы и кое-как придать прическе вид небрежной короткой стрижки.
Охранник и инкогнито свидетельствовали, что полиция опасается повторного нападения. Маньяк не оставляет свидетелей? Поэтому он убил малышку Джинни? Но ведь она его не помнит, можно просто объявить о ее амнезии…
Впрочем, подумав об этом, Кристина тут же покачала головой. Разумеется, это ее не обезопасит, поскольку посттравматическая амнезия имеет свойство проходить рано или поздно.
Инкогнито стесняло ее, поскольку лишало возможности позвонить кому-либо и попросить привезти ей некоторые необходимые вещи. Вечером, не зная, чем себя занять, Кристина включила телевизор, пощелкала по каналам, и тут… Она просто застыла, кажется, даже забыв дышать. Потом все же нажала кнопку вызова врача.
– Это уже слишком, – выдавила Кристина, указывая вошедшей Стейси на экран.
Та сочувственно улыбнулась и присела рядом с кроватью. Конечно, наблюдать собственные похороны тяжело, но…
– Он делает это для вашей безопасности, – сказала Стейси. – Он очень переживал, – добавила она, не сдержав желания увидеть реакцию Кристины.
– Он просто делает свою работу, – ответила Кристина, мгновенно взяв себя в руки и дополнив свои слова мягкой улыбкой и ироничным взглядом немного исподлобья. – И делает ее хорошо, так же как и вы.
Стейси слегка зарделась от этой похвалы и одновременно от мягкого «щелчка по носу». Кристина выключила телевизор, на экране которого все еще мелькали кладбище и три фотографии. Репортеры не скупились на эпитеты вроде «зверски убитая семья» и строили предположения о дальнейших планах маньяка, а Кристине стало тошно от такого пира шакалов на костях ее семьи.
– Когда меня выпишут? – спросила она через какое-то время, прервав тяжелую паузу.
– Дня через три-четыре, – пожала плечами Стейси. – Если, конечно, у лейтенанта Кейна не будет каких-то распоряжений на этот счет. Насколько я поняла, возвращаться домой вам нельзя…
Кристина слегка нахмурилась. В душе поднималось раздражение и злость на самоуправство Горацио. Разумеется, он лучше знает, что делать в таких случаях, поскольку это его работа, но почему он не сказал ей? Неужели она так ошиблась в нем, и он не считает необходимым советоваться, прежде чем распоряжаться по важным вопросам, напрямую затрагивающим ее жизнь?
– Могу я попросить вас обеспечить меня хотя бы гигиеническими принадлежностями? – спросила Кристина. – Насколько я понимаю, ни пользоваться своей кредиткой, ни обратиться к знакомым я сейчас не могу?
Стейси сочувственно покивала, пожала плечами, подтверждая, что временно пациентка оказалась в полной изоляции.
– Сделаю все, что смогу, – пообещала она.
– И чего-нибудь почитать? – попросила Кристина, с легким отвращением взглянув на телевизор. Смотреть его, постоянно натыкаясь на новости, пережевывающие трагедию ее семьи, желания не было никакого.
– Здесь у меня только профессиональная литература, а ее, думаю, вы уже читали, – улыбнулась Стейси.
Разговор плавно ушел на профессиональные темы и прервался лишь с появлением Горацио.
– Та-а-ак, – протянула Кристина, оглядывая его.
От злости и раздражения не осталось и следа, стоило лишь увидеть запредельную и нескрываемую усталость на его лице.
– Вот это более привычный вид, – подняла брови Кристина. Горацио не отреагировал на подначку, более того, в выражении его лица появилась странная расслабленность, так что Кристина испугалась, что сейчас он осядет прямо там, у порога, просто сползет спиной по косяку и отключится. Заинтересованное выражение лица Стейси заставило Кристину отказаться от мелькнувшей идеи уложить Горацио спать в свою кровать. Нет уж, время афишировать их отношения еще не пришло.
Практически в ту же секунду Кристина замерла, осознав, что именно она сейчас подумала. Афишировать …отношения? То есть там, в глубине бессознательного, она вовсе ни в чем не сомневается?
– Стейси, свободная каталка найдется? – спросила Кристина, пообещав себе непременно обдумать все это позже.
Стейси согласно кивнула и вышла из палаты. Кристина запахнула халат, нашарила ногами тапочки и подошла к Горацио, который почему-то так и остановился на пороге. Вблизи его усталость казалась физически осязаемой, не просто оставив круги под глазами, но и пропитав окружающий его воздух.
– Ну и зачем так над собой измываться? – спросила Кристина, пытаясь выдержать строгий тон и сдерживая порыв обнять его.
Горацио пожал плечами и состроил гримасу, мол, не виноват, само так получилось.
За его спиной открылась дверь, Стейси втолкнула уже застеленную каталку в палату, стараясь не смотреть в их сторону.
– Садись, – Кристина подтолкнула Горацио в нужном направлении, чуть придержав за полы пиджака.
– Я зайду попозже, – сказала Стейси.
– Хорошо, – улыбнулась Кристина и медленно провела ладонями по груди и плечам Горацио, спуская с них пиджак. Дверь за Стейси закрылась, Кристина принялась за пуговицы рубашки, а Горацио продолжал сидеть, блаженно улыбаясь и неотрывно глядя ей в лицо. Кристине стало немного смешно и в то же время грустно: ну надо ж было так умотаться! Встрепенулся он только тогда, когда Кристина взялась за пряжку ремня. Разулся, снял брюки и носки и без возражений улегся на каталку, блаженно потянулся и, кажется, моментально уснул. Кристина покачала головой: судя по его виду, ему не только заехать к ней было некогда, но и поесть толком, да и поспать за эти два дня он не удосужился.
Прикосновения ватки со спиртом Горацио даже не почувствовал, но от укола вздрогнул и широко открыл глаза.
– Что это?
– Глюкоза, витамины, – пояснила Кристина, закрепляя иглу капельницы и укладывая его руку обратно на одеяло. Капельница предназначалась ей, но ему сейчас было нужнее. – Я уверена, ты не помнишь, когда ел нормально последний раз.
– Нам нужно поговорить, – пробормотал Горацио, пытаясь удержать глаза открытыми.
– Поговорим, – кивнула Кристина, кладя руку ему на лоб и глядя в глаза. – Спи, – она провела рукой по волосам Горацио, расчесывая их пальцами.
Кристина сложила его одежду аккуратнее, легла на свою кровать, прижав рукой слегка занывшее подреберье. Полежала, глядя на профиль Горацио, четко обрисованный лучами закатного солнца. Протянула руку, но каталка стояла слишком далеко. И все-таки, почему это она так уверена? Что изменилось? Что такого ей нашептало его сердце, пока она спала в его объятиях? Или это что-то в выражении его глаз? Или попросту… Она ведь не знала, как относится к ней лейтенант Кейн, если ничто не вынуждает его быть с ней рядом. Ну или хотя бы когда его к тому не вынуждают внешние обстоятельства. А сейчас… Даже если его «вынуждает» порядочность, это уже совсем не то. Он не заперт с ней вместе. Он мог бы и не приходить. Во всяком случае, сейчас. Но он приехал, буквально засыпая на ходу, потому что… Потому что ему просто хочется быть рядом с ней?
Кристина еще секунду поколебалась, вспомнив заинтересованное лицо Стейси и ее обещание зайти позже. С другой стороны, а не все ли ей равно, что подумают любопытствующие? А если бы Горацио придавал этому значение, наверное, он не приехал бы, буквально падая от усталости…
Кристина решительно поднялась, переставила стул в угол и подтянула каталку вплотную к кровати. Теперь, когда она улеглась обратно, Горацио оказался совсем рядом, так что можно было протянуть руку и коснуться его. Но Кристина не стала этого делать. В этом не было необходимости. Она ощущала его присутствие рядом всем телом.
***
Горацио нашел ее в больничной столовой. Проснувшись, Кристина не стала его будить, ушла на процедуры и на завтрак. Увидев его в дверях столовой, помахала рукой.
– Доброе утро, – испытующе глядя ей в лицо, проговорил Горацио, усаживаясь за столик.
– Доброе утро, – улыбнулась Кристина. – Лейтенант Горацио Кейн.
Брови Горацио взлетели вверх, затем он улыбнулся и опустил голову, спрятав лицо. Кристина фыркнула.
«Я не пытаюсь вновь установить дистанцию, если ты это подумал, – говорил ее насмешливый взгляд. – Я просто пытаюсь выразить нюансы своих ощущений».
Ей действительно было немного странно воспринимать это единство Горацио и лейтенанта Кейна. Но этот образ ей нравился все больше и больше.
Горацио кинул взгляд на часы, и Кристина вспомнила, что у нее есть несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответ, прежде чем лейтенант отправится по своим делам.
– Я надеюсь, – сказала она, – ты объяснишь мне, зачем понадобилось делать то, что ты делаешь. И очень надеюсь, что ты не сделал этого до сих пор просто потому, что у тебя не было на это времени.
Лицо Горацио сразу стало серьезным. Он лизнул губы, поставил локти на стол и снова опустил голову, собираясь с мыслями.
– Понимаешь, – начал он. – Я должен был все это сделать, чтобы не подвергать тебя еще большей опасности… Ты… ты ничего не вспомнила о… о том, что произошло?
Кристине вдруг стало неуютно в большом зале столовой. От этих запинок в его речи по спине побежали мурашки. Она что, знает не все? Такое ощущение, что Горацио пытается решить, что ей рассказать, а что – нет…
– Не получается, – пожала плечами она.
– Может, это и к лучшему, – Горацио наклонился вперед, взял руку Кристины, согревая ее в своих.
Кристина насторожилась. Что-то в поведении Горацио не укладывалось ни в одну ее схему. Охрана, инкогнито, похороны, а главное…
– Ты… боишься? – прищурилась она. – Боишься за меня? И прячешь…
В глазах Горацио Кристина прочитала подтверждение своей неожиданной догадки. Как-то странно… Он пошел даже на инсценировку ее похорон вместе с семьей, и все равно боится. Что же это за маньяк такой, что его боится сам лейтенант Горацио Кейн? Почему о нем не было слышно раньше? И зачем, черт возьми, добивать ее теперь, когда она уже могла сто раз рассказать полиции все, что знала?
– Это было не просто… – медленно, ловя ускользающую мысль, проговорила Кристина. – Это было что-то личное.
Да, именно личное. Это все объясняло. Не просто маньяк, вломившийся в дом и удовлетворяющий свои извращенные потребности. Кто-то, кто ненавидит лично ее, кто шел насиловать и убивать именно ее, и мог повторить попытку, если бы узнал, что она выжила.
– Это был… – Кристина закусила губу и вопросительно посмотрела на Горацио, ожидая подтверждения новой догадки, почти уверенности. Не так уж много у нее было кандидатов на эту роль. Точнее, всего-то один.
– Кристофер, – кивнул Горацио.
Кристина ожидала, что имя нападавшего пробьет брешь в пелене амнезии, но этого не произошло. Она так и не вспомнила нападения, следовательно, не знала, чего хотел Крис. Впрочем… Свидетельств, которые остались на ее теле, вполне достаточно, чтобы не сомневаться в его намерениях. А Кристофер Менг был очень целеустремленным человеком. К тому же хитрым, беспринципным и опытным, что делало его еще опаснее.
– Тогда это все бесполезно, – тихо сказала Кристина, заставив Горацио вздрогнуть от неожиданности и крепче сжать ее руку. – И тебе не стоит быть поблизости, – она опустила глаза и попыталась забрать руку.
Если Кристофер случайно увидит их вместе, его ярости просто не будет предела. А она не может вновь позволить Горацио пройти через что-то подобное тому, что было четыре года назад.
– Кристофер думает, что убил тебя, понимаешь? – возразил Горацио. – Вчера состоялись похороны… – он осекся, потому что Кристина закрыла лицо свободной рукой.
Да, похороны… Пол, Джинни… Теперь думать об этом было еще тяжелее, чем раньше. Как будто в нападении Кристофера была виновата именно она, в отличие от нападения какого-нибудь постороннего маньяка.
– Стейси сказала, через три-четыре дня меня выпишут, – прерывисто вздохнув, сказала Кристина. – Я хочу попрощаться с ними.
– Пока Кристофер на свободе, это опасно, – Горацио поставил домиком брови, ласково поглаживая ее руку.
Ей вдруг вспомнился флигель. Их первый вечер вдвоем, можно сказать, первое свидание… И чем все закончилось.
– Хорошо, – кивнула Кристина. – Я подожду. Найди его и отправь в тюрьму снова.
Ее голос звенел от едва сдерживаемой ярости. Ну почему, почему она не убила эту мразь, когда у нее была такая возможность? Что за сентиментальная чушь крутилась у нее в голове, мешая рассмотреть гнилую натуру за маской старого друга? Может быть, еще и теперь оправдать его тем, что она сама поощряла его в Камбодже, чуть ли не обещала ему себя?
Горацио сглотнул, отводя взгляд, и мысли Кристины вдруг переключились. Прежние опасения вспыхнули с новой силой. Учитывая все, что самому Горацио пришлось перенести по вине Криса, учитывая, что он наверняка лучше нее знает, что Крис вытворял с ней сейчас, разве сможет он сохранить достаточно ясности рассудка, чтобы соблюдать осторожность?
– Горацио, – совсем другим тоном попросила Кристина. – Я подожду столько, сколько нужно. Но мне бы не хотелось в следующий раз увидеть тебя снова на больничной койке.
– Хорошо, – кивнул он.
Кристина слегка улыбнулась, высвободила руку и ушла, оставив его сидеть за столиком. Вернувшись в палату, она обнаружила, что каталку уже увезли. Она улеглась, кутаясь в одеяло. Слегка знобило, а еще почему-то было очень обидно: то настроение, с которым она засыпала, было безвозвратно разрушено. Больше не было ощущения, что важно только то, что они с Горацио здесь, вдвоем, а остальной мир неважен и вообще вопрос, существует ли он за стенами этой палаты. Как будто необходимость прятаться, пока Горацио будет искать ее несостоявшегося убийцу, свидетельствовала о том, что они должны подчиняться каким-то правилам, что они отнюдь не вольны делать то, что хотят.
Из угнетенного настроения Кристину вывело появление Стейси. Та пришла с внушительным пакетом, который торжественно вручила пациентке.
– Что это? – удивилась Кристина. – Я же просила только…
– Это не я, – покачала головой Стейси.
Кристина в растерянности перебирала содержимое пакета. Одежда: халат, пижама, тонкий легкий костюм наподобие спортивного, нижнее белье, носки. Навскидку – все нужного размера, но вещи не ее, новые, еще в магазинных упаковках. Гигиенические принадлежности, полотенце, расческа, зеркальце… И книги, не меньше десятка.
– Откуда это? – переспросила Кристина.
– Из магазина, вероятно, – усмехнулась Стейси.
– Стейси!
– Подсказка: рыжий, высокий… – веселилась та.
Кристина слегка покраснела, взглянув на некоторые компоненты посылки. Потом тихонько рассмеялась, прикрыв лицо рукой. Ну, странно было бы ожидать, что на пятом десятке мужчина чего-то не знает о женской физиологии.
– Сказал что-нибудь? – отсмеявшись, поинтересовалась Кристина.
– Что постарается приехать пораньше, но не уверен, – Стейси пожала плечами. – А еще что-то про заложников и свободу, и что он этого не допустит.
Кристина улыбнулась, сделала непроницаемый вид, игнорируя заинтригованный взгляд Стейси, и вытянула из пакета первую книжку наугад.
@темы: "Сто лет одиночества", Кристина, "Двум смертям не бывать", Горацио Кейн