Глава 35.
Глава 35.
Всем время от времени снятся кошмары. И, наверное, самым универсальным ответом на вопрос: «какой кошмар самый страшный?» – будет: «тот, который не заканчивается».
Кристофер не дал ей времени на раздумья, с силой толкнув в грудь, так что Кристина попятилась, затем попыталась развернуться и сбежать, но новый толчок, теперь уже в спину, придал такое ускорение, что повернуть не было никакой возможности, и Кристина упала уже в комнате, с размаху ударившись в кресло и перевернув его. С грохотом рухнула задетая лампа… Ни о какой схватке сейчас не было и речи, потому что сознание упорно не желало считать происходящее действительностью. Кристофер не мог быть на свободе, он не мог оказаться в ее доме…
Пользуясь ее растерянностью, Кристофер рывком перевернул Кристину на спину и уселся ей на грудь, прижимая коленями руки к полу. Тяжесть и невозможность нормально вдохнуть показались Кристине свидетельством, что все происходящее – не более, чем кошмар, и судя по симптомам, у нее плохо с сердцем, что в общем-то немудрено после сегодняшнего стресса. Она не могла себя ущипнуть, поэтому просто крепко зажмурилась. Лицо обожгло пощечиной, и Кристина открыла глаза в полной уверенности, что увидит перед собой виноватое лицо Пола, который никак иначе не мог привести ее в чувство. Но кошмар не заканчивался, перед ней все еще был Кристофер, и он, отложив нож, расстегивал ширинку. Кристина открыла рот, собираясь крикнуть – и захлебнулась воздухом. Если она позовет Пола, Джинни может увязаться за ним, это раз, а во-вторых… Как Кристофер проник в дом? Если разбил окно – почему Пол не слышал? А если он вошел через дверь… Где Пол? Что с Джинни?
– Ну же, – издевательски подбодрил Крис. – Давай, открой ротик еще раз, что же ты смутилась? Такой гостеприимный ротик…
Он провел по ее губам членом. Кристина поборола желание укусить неосмотрительно подставленное ей уязвимое место – этим она лишь спровоцировала бы новый удар по лицу, и отвернулась, пытаясь одновременно рассмотреть, закрыта ли входная дверь. Холл было видно плохо, входная дверь находилась вне поля ее зрения, зато стоящую на пороге Джинни было видно прекрасно.
Даже если это всего лишь кошмар… Додумать Кристина не успела, начала действовать. Коленом сзади в поясницу, так что Крис со стоном подался вперед, нарушая равновесие, и одновременно дернуть руки, выгибаясь всем телом, окончательно лишая его опоры. Страх за девочку придал Кристине сил. Кристофер завалился набок, ей удалось вывернуться, теперь схватить Джинни и бежать, бежать!.. Она не пробежала и двух шагов. Кристофер явно превосходил ее в скорости реакции, и Кристина почувствовала, как ее вдруг развернуло на месте – и в глазах потемнело.
Очнулась она с ощущением, что лицо превратилось в подушку для булавок. Болела челюсть, на губах ощущался отчетливый привкус крови. Кристина дернулась, но встать не получилось – руки были связаны за спиной, вероятно, поясом от ее халата, поскольку тот распахнулся, оставляя ее фактически обнаженной, не считая тонких трусиков. Но самое страшное было не это.
В двух шагах от нее Кристофер присел на корточки перед Джинни, поглаживая рыжие кудряшки. С очень нехорошим огоньком в глазах.
– Тебе страшно, милая? – спросил Кристофер.
Джинни кивнула. Она тряслась и не сводила взгляда с ножа. Заметив это, Кристофер поинтересовался:
– А почему же ты не кричишь? – поигрывая ножом перед лицом девочки. – Давай, позови мамочку. Покричи: «Мамочка, спаси меня!»…
Кристина шевельнулась, Кристофер даже не глянул в ее сторону, и она завозилась смелее, пытаясь освободить руки.
– Или лучше позвать папочку? – продолжил Кристофер. – Не этого хлюпика, а настоящего твоего папочку, а? Того, от которого ты унаследовала такие замечательные… рыжие… волосы…
Последние слова Кристофер произнес, ловко орудуя ножом, так что несколько рыжих прядей остались у него в руках. Это оказалось уже слишком для Джинни. Так и не сумев сказать ни слова, девочка отчаянно завизжала, так, как умеют визжать только дети, пронзительно и непрерывно. Кристофер улыбался с видом музыкального гурмана, слушающего любимую пьесу в виртуозном исполнении настоящего мастера. Как только девочка начала умолкать, он крепко схватил ее за волосы и резанул еще раз, возле самых корней. Теперь к воплю Джинни присоединилась и Кристина.
– Садист! Подонок! Отпусти ее!!! – пытаясь встать, кричала она.
Кристофер довольно рассмеялся, когда ей это наконец удалось – и полоснул ножом по горлу девочки, разом прекратив оба крика. Кристина ощутила это так, будто налетела на невидимую стену. Что-то лопнуло в голове, из носа снова закапала кровь. Вместо того, чтобы прыгнуть, как собиралась, на Криса, Кристина вдруг метнулась к двери.
Этого он не ожидал. А Кристина подавила порыв броситься к умирающей девочке, потому что внутренний голос, голос врача, жестко сказал ей, что помочь приемной дочери нельзя, малышка умрет через пару секунд. А потом настанет и ее очередь…
Входная дверь была закрыта, а возле нее лежал Пол. Кристина замешкалась лишь на секунду, потом свернула в коридор и бросилась к дальней комнате. Там была балконная дверь, даже если она закрыта, Кристина скорее рискнула бы разбить ее своим телом, чем осталась бы в доме с Крисом – даже при самых серьезных порезах оставался шанс выжить, а вот оставит ли ей такой шанс Кристофер, Кристина сильно сомневалась. Впрочем, выбирать не пришлось. Крис догнал ее еще на пороге комнаты. Но теперь Кристина была собрана и сдаваться просто так не собиралась. Кресло перевернулось, когда в него рухнули два тела, Кристина заехала головой Кристоферу в зубы, откатилась, толкнула торшер так, чтобы он, падая, задел Криса. Кристофер зарычал, уворачиваясь и снова кидаясь на нее. Они врезались в стекло, чудом не разбив его, упали, сорвав занавеску, и покатились по полу. Кристина понимала, что долго ей не продержаться, если она не вырвется в ближайшие секунды. Так и вышло: Кристофер распластал ее, прижимая к полу всем весом. В его хриплых выдохах смешивались бешенство и наслаждение.
– Значит, вот как ты развлекалась там взаперти со своим рыжим дружком, – зло сказал он, ухватив Кристину за горло и слегка придушив. – А сама притворялась ледышкой…
– Я тебе уже говорила, Крис, – откашлявшись, сказала Кристина. – Не твое дело, с кем и как я развлекаюсь. У тебя были свои развлечения.
– Ах, ты ревнуешь, киска? – обрадовался Кристофер. – Знаешь, как любила эта драная сучка?
Он встал, рывком за отвороты халата поднял Кристину на ноги и швырнул лицом вниз на подлокотник дивана. Связав ей руки за спиной, Кристофер лишил себя возможности раздеть Кристину, не развязывая, поэтому лишь задрал халат, обнажая ягодицы. Не позволив опомниться, потянул за волосы, заставляя выгнуться, сунул пальцы в открывшийся для крика рот, смачивая их слюной, а затем резко ввел сразу два пальца во влагалище, сдвинув трусики вбок. Кристина закусила губу, чтобы не доставлять ему удовольствия своим криком, но Кристоферу было наплевать на отсутствие крика и на отсутствие готовности, в следующую секунду он заменил пальцы членом, сразу начиная вбиваться до самого конца.
Кончив, он отдышался, игриво шлепнул Кристину по заднице и встал, позволяя ей сползти с подлокотника на пол. Нагнулся, поднимая ее лицо за подбородок.
– Ну что, детка, теперь ты покажешь мне, как научилась делать минет? А то, знаешь ли, я соскучился по хорошему минету.
– Я бы тебе не советовала, – сквозь зубы сказала Кристина. Со слезами ей удалось справиться, но вот дрожь не унималась.
– Зря ты так, – с лживым добродушием покачал головой Крис.
Удар пришелся в бок. Следующий – по ногам. Потом – в живот, по спине, снова в бок…
Кристина скорчилась, но Кристофер, видимо, решил, что избивать женщину – плохое развлечение. Стянув с нее трусики, он скрутил их жгутом, с усмешкой завязал узел и затолкал его Кристине в рот, связав свободные концы на затылке. Эластичные резинки натянулись, больно впиваясь в углы рта, к тому же теперь на языке Кристина чувствовала вкус собственной крови и спермы Криса. Она замотала головой, и Кристофер рассмеялся, приняв это за просьбу о пощаде.
– Знаешь, сучка, сколько я отсидел по милости твоего рыжего дружка? – снова ухватив ее за волосы, и приближая лицо к ее лицу, процедил Крис. – Нет? Еще бы, ты в это время трахалась с двумя мужиками. Ну и кто из них тебе понравился больше, а? Муженек или любовничек? Вот сюрприз-то будет лейтенанту нашему, а? – дико рассмеялся он. – Приходит домой с работы, а тут труп любовника у двери, дочки в комнате, а на закуску – жена повизгивает от восторга, когда ее жарит горячий парень…
Кристина прикрыла глаза. Кристофер решил, что у нее любовник, а Джинни – дочь Горацио… Интересно, если он узнает, что Горацио сюда не придет, и вообще он здесь не живет, может… Вдруг он оставит ее в живых? Кристина понимала, что надежды эти напрасны, Крис не поверит, да и в любом случае, зачем ему оставлять свидетеля? Но понимать, что смерть неизбежна, и не пытаться найти хоть каплю надежды она не могла.
– Не спи! – обожгла лицо новая пощечина. – Я намерен расквитаться за каждый день, проведенный в тюрьме. Жаль, что я не смогу столько же раз убить твоего рыжего ублюдка.
Кристина невольно усмехнулась. Четыре года по триста шестьдесят пять дней? Это… Сознание мутилось, простое действие не давалось, но все равно Кристина понимала, что это слишком много. Усмешка вывела Кристофера из себя, он приспустил штаны и повалил ее на диван, выворачивая ей ноги и снова вторгаясь в едва прекратившее кровоточить влагалище.
Кристина терпела боль молча, не желая попусту унижаться. В этот раз Кристофер выдохся нескоро. Но все же наконец застонал, впиваясь зубами в халат на ее плече. Встал, отдышавшись, и начал деловито раздеваться. Кристина наблюдала за ним, пытаясь уловить момент, когда его внимание ослабеет. Окно или дверь – без разницы, нужно было попытаться, пока у нее еще есть силы. Но Кристофер не спускал с нее глаз.
Раздевшись, он подошел и сдернул ее с дивана на пол вместе с покрывалом. Устроился рядом, по-хозяйски оглаживая ее тело.
– Ты же красивая баба, – вполне мирно проговорил он, сжимая ее грудь. – Только упрямая. Но это ничего, это поправимо. Все бабы становятся упрямыми, если их не драть хорошенько. А кому ж тебя драть, если ты себе таких хлюпиков выбираешь…
Второй рукой Кристофер игрался с членом, а когда тот снова встал, почти ласково перевернул Кристину на живот, согнул ее ноги, заставив встать на колени, ввел член во влагалище – и внезапно резко потянул за волосы, так что Кристина зашлась всхлипом от боли одновременно в корнях выдираемых волос, в выгнувшемся до хруста позвоночнике, в раздираемом влагалище, в коленях, принявших на себя вес Криса… Он же сразу взял быстрый темп, вколачиваясь так, что тело содрогалось от ударов, а шлепки были звонкими и отчетливыми. От потери сознания Кристину спасло только то, что хватило Криса ненадолго. Он навалился сверху, затем встал – она почувствовала, как по ногам потекла теплая вязкая струйка – и отошел в сторону, но у Кристины не было сил даже шевельнуться.
Когда она все же сумела повернуть голову, Кристофер с очень довольным видом отсалютовал ей стаканом воды и демонстративно проглотил голубую таблетку. Это был конец. Последняя надежда на то, что Крису нужны будут перерывы все больше и больше, и она успеет немного набраться сил и сбежать, испарилась. От отчаяния Кристина рванулась безо всякой подготовки в сторону окна, но не добежала – Кристофер догнал ее одним прыжком, подсек ноги, развернул на спину и навалился снова, зажав горло локтем. Сперва Кристина билась по инерции, пытаясь освободиться, потом – от нехватки воздуха. Крис скалил зубы и подбадривал:
– Видишь, можешь же, когда захочешь! Умная девочка, подмахивать уже начала, глядишь, через пару часиков и отсосешь, не заломаешься.
Кристина уже не понимала смысла того, что он говорит, сознание заволакивало пеленой.
Едва придя в себя, она почувствовала боль, шевельнулась, простонала – и это оказалось ошибкой. Свет тут же закрыла фигура Кристофера, его руки сомкнулись на горле, а между ног снова словно вогнали огненный кол. На сей раз экзекуция сопровождалась лишь хрипом Кристины и шумным дыханием Криса.
Снова придя в себя, она не повторила этой ошибки. Дышать было трудно, ресницы слиплись, но она удержалась от стона. Попыталась незаметно пошевелить руками и ногами. Рук она совсем не чувствовала, стекло ей сейчас не разбить, а до двери так далеко…
– Ну что, – услышала она над собой веселый голос Кристофера. – Готова к следующему заходу? Тебе еще много отрабатывать, так что выбирай позу, детка!
Он легко вздернул Кристину, снова перекидывая ее животом через подлокотник дивана. По ногам противно потекло. Кристофер, видимо, заметил это, сплюнул и потащил в ванную. Кристина зажмурилась и изо всех сил впилась зубами в кляп, когда Кристофер направил струю из душа прямо в истерзанную промежность. Пока она пыталась отдышаться, у мучителя появилась новая идея. Наполнив ванну водой, он перекинул Кристину через бортик, так что она вынуждена была сама выгибаться и подаваться ему навстречу, чтобы не погружаться в воду. Ее сил хватало ненадолго, но Кристофер лишь вытягивал ее за волосы, не позволяя захлебнуться, но истязания не прекращал. Забава понравилась ему настолько, что Кристина сбилась со счета, сколько раз он кончил.
Наконец, Кристофер решил повторить гигиенические процедуры, но на сей раз это уже почти не было больно – в паху все начинало неметь.
– Что-то ты совсем потеряла товарный вид, – укоризненно сказал Кристофер, глядя на мокрые волосы, облепившие ее лицо. – В Камбодже ты была практичнее, – хохотнул он, вытащив ее в комнату и беспорядочно обрезая пряди ножом. – Вот так, – удовлетворенно сказал он, завершив «стрижку». – Ну что, продолжим?
Перерыв закончился, а боль неожиданно оказалась столь же острой, как и вначале. Перед тем как потерять сознание, Кристина как-то отстраненно подумала, что какой-то конец этому должен наступить.
Очнувшись, она даже не сразу поняла, где находится. Все возвращалось медленно и смутно. Боль. Везде. Она лежит на полу. Мокрая. Халат распахнут. Между ног, кажется, лужа…
Кристофер расхаживал по комнате полностью одетый и – она не поверила своим ушам – разговаривал по телефону.
– Да ладно тебе, Марк, прекрати, – разобрала она. – Как бежать – так «Крис, не бросай меня», а как дело делать – «я семейный человек»…
Бежать… Бежать!
Сил не было. Сил не осталось даже на то, чтобы не показывать своих чувств, и Кристина закричала, пытаясь отползти, когда Кристофер направился в ее сторону, расстегивая ширинку. Навалился, вдавливая в пол.
«Я больше не могу», – внезапно ясно промелькнуло в мозгу…
Из темноты возникло лицо. Кристине пришлось приложить усилие, чтобы узнать. Кристофер. Темнота разошлась еще немного. Кристофер был зол. Он что-то говорил, Кристина видела, как шевелятся губы, но не слышала ничего, только далекий гул.
Она закрыла глаза. Чего бы он не хотел – она не может…
Боль была такой сильной, что тело непроизвольно выгнулось и распахнулись глаза. Если бы Кристофер заглянул в них – то содрогнулся бы. В них было недоверчивое и немного радостное изумление. Но он не смотрел, он торопился взять свое – последний раз выплеснуться в бьющееся все слабее и слабее тело.
Когда он поднялся, Кристина уже лежала неподвижно, ее взгляд упирался в мокрый ковер. Чем-то она напоминала сломанную куклу. В детстве из-за сломанных кукол соседской девчонки ее мамаша вечно устраивала скандал. Крис передернул плечами и зачем-то накрыл тело сорванной с окна занавеской. Это не было раскаянием – об этом говорила усмешка, с которой Крис захлопнул медальон. Рыжий оказался не мужем, а любовником. Последние несколько раз Кристина подолгу не приходила в себя, Крис успел осмотреть дом и нашел документы. Он не был разочарован – если бы кто-то пришел, забава не была бы такой долгой. А так – для рыжего все еще впереди.
***
Кристина не чувствовала тела. Дышать было очень тяжело, как будто воздух сильно разрежен. Или будто ветер бьет в лицо, сбивая вдох. Куда же она летит так быстро в этой сплошной темноте?
Боль собралась в точку. Маленькую красную точку. Точка помедлила и стала падать. Вниз, вниз, вниз…
Разве бывает звездопад из красных звезд?
Звездочка заскользила медленнее, вытянулась, становясь капелькой. Кап, кап…
Ну что ты, небо, не плачь… Мне уже не больно… Ну, если только самую капельку…
Но это пройдет. Вот мама сейчас поцелует – и все сразу пройдет.
Две темные фигуры склонились над ней. Неужели?.. Да, точно, она видит, видит знакомую рыжую шевелюру!
– Папочка… – не то прошептала, не то всхлипнула Кристина.
Глава 35.Всем время от времени снятся кошмары. И, наверное, самым универсальным ответом на вопрос: «какой кошмар самый страшный?» – будет: «тот, который не заканчивается».
Кристофер не дал ей времени на раздумья, с силой толкнув в грудь, так что Кристина попятилась, затем попыталась развернуться и сбежать, но новый толчок, теперь уже в спину, придал такое ускорение, что повернуть не было никакой возможности, и Кристина упала уже в комнате, с размаху ударившись в кресло и перевернув его. С грохотом рухнула задетая лампа… Ни о какой схватке сейчас не было и речи, потому что сознание упорно не желало считать происходящее действительностью. Кристофер не мог быть на свободе, он не мог оказаться в ее доме…
Пользуясь ее растерянностью, Кристофер рывком перевернул Кристину на спину и уселся ей на грудь, прижимая коленями руки к полу. Тяжесть и невозможность нормально вдохнуть показались Кристине свидетельством, что все происходящее – не более, чем кошмар, и судя по симптомам, у нее плохо с сердцем, что в общем-то немудрено после сегодняшнего стресса. Она не могла себя ущипнуть, поэтому просто крепко зажмурилась. Лицо обожгло пощечиной, и Кристина открыла глаза в полной уверенности, что увидит перед собой виноватое лицо Пола, который никак иначе не мог привести ее в чувство. Но кошмар не заканчивался, перед ней все еще был Кристофер, и он, отложив нож, расстегивал ширинку. Кристина открыла рот, собираясь крикнуть – и захлебнулась воздухом. Если она позовет Пола, Джинни может увязаться за ним, это раз, а во-вторых… Как Кристофер проник в дом? Если разбил окно – почему Пол не слышал? А если он вошел через дверь… Где Пол? Что с Джинни?
– Ну же, – издевательски подбодрил Крис. – Давай, открой ротик еще раз, что же ты смутилась? Такой гостеприимный ротик…
Он провел по ее губам членом. Кристина поборола желание укусить неосмотрительно подставленное ей уязвимое место – этим она лишь спровоцировала бы новый удар по лицу, и отвернулась, пытаясь одновременно рассмотреть, закрыта ли входная дверь. Холл было видно плохо, входная дверь находилась вне поля ее зрения, зато стоящую на пороге Джинни было видно прекрасно.
Даже если это всего лишь кошмар… Додумать Кристина не успела, начала действовать. Коленом сзади в поясницу, так что Крис со стоном подался вперед, нарушая равновесие, и одновременно дернуть руки, выгибаясь всем телом, окончательно лишая его опоры. Страх за девочку придал Кристине сил. Кристофер завалился набок, ей удалось вывернуться, теперь схватить Джинни и бежать, бежать!.. Она не пробежала и двух шагов. Кристофер явно превосходил ее в скорости реакции, и Кристина почувствовала, как ее вдруг развернуло на месте – и в глазах потемнело.
Очнулась она с ощущением, что лицо превратилось в подушку для булавок. Болела челюсть, на губах ощущался отчетливый привкус крови. Кристина дернулась, но встать не получилось – руки были связаны за спиной, вероятно, поясом от ее халата, поскольку тот распахнулся, оставляя ее фактически обнаженной, не считая тонких трусиков. Но самое страшное было не это.
В двух шагах от нее Кристофер присел на корточки перед Джинни, поглаживая рыжие кудряшки. С очень нехорошим огоньком в глазах.
– Тебе страшно, милая? – спросил Кристофер.
Джинни кивнула. Она тряслась и не сводила взгляда с ножа. Заметив это, Кристофер поинтересовался:
– А почему же ты не кричишь? – поигрывая ножом перед лицом девочки. – Давай, позови мамочку. Покричи: «Мамочка, спаси меня!»…
Кристина шевельнулась, Кристофер даже не глянул в ее сторону, и она завозилась смелее, пытаясь освободить руки.
– Или лучше позвать папочку? – продолжил Кристофер. – Не этого хлюпика, а настоящего твоего папочку, а? Того, от которого ты унаследовала такие замечательные… рыжие… волосы…
Последние слова Кристофер произнес, ловко орудуя ножом, так что несколько рыжих прядей остались у него в руках. Это оказалось уже слишком для Джинни. Так и не сумев сказать ни слова, девочка отчаянно завизжала, так, как умеют визжать только дети, пронзительно и непрерывно. Кристофер улыбался с видом музыкального гурмана, слушающего любимую пьесу в виртуозном исполнении настоящего мастера. Как только девочка начала умолкать, он крепко схватил ее за волосы и резанул еще раз, возле самых корней. Теперь к воплю Джинни присоединилась и Кристина.
– Садист! Подонок! Отпусти ее!!! – пытаясь встать, кричала она.
Кристофер довольно рассмеялся, когда ей это наконец удалось – и полоснул ножом по горлу девочки, разом прекратив оба крика. Кристина ощутила это так, будто налетела на невидимую стену. Что-то лопнуло в голове, из носа снова закапала кровь. Вместо того, чтобы прыгнуть, как собиралась, на Криса, Кристина вдруг метнулась к двери.
Этого он не ожидал. А Кристина подавила порыв броситься к умирающей девочке, потому что внутренний голос, голос врача, жестко сказал ей, что помочь приемной дочери нельзя, малышка умрет через пару секунд. А потом настанет и ее очередь…
Входная дверь была закрыта, а возле нее лежал Пол. Кристина замешкалась лишь на секунду, потом свернула в коридор и бросилась к дальней комнате. Там была балконная дверь, даже если она закрыта, Кристина скорее рискнула бы разбить ее своим телом, чем осталась бы в доме с Крисом – даже при самых серьезных порезах оставался шанс выжить, а вот оставит ли ей такой шанс Кристофер, Кристина сильно сомневалась. Впрочем, выбирать не пришлось. Крис догнал ее еще на пороге комнаты. Но теперь Кристина была собрана и сдаваться просто так не собиралась. Кресло перевернулось, когда в него рухнули два тела, Кристина заехала головой Кристоферу в зубы, откатилась, толкнула торшер так, чтобы он, падая, задел Криса. Кристофер зарычал, уворачиваясь и снова кидаясь на нее. Они врезались в стекло, чудом не разбив его, упали, сорвав занавеску, и покатились по полу. Кристина понимала, что долго ей не продержаться, если она не вырвется в ближайшие секунды. Так и вышло: Кристофер распластал ее, прижимая к полу всем весом. В его хриплых выдохах смешивались бешенство и наслаждение.
– Значит, вот как ты развлекалась там взаперти со своим рыжим дружком, – зло сказал он, ухватив Кристину за горло и слегка придушив. – А сама притворялась ледышкой…
– Я тебе уже говорила, Крис, – откашлявшись, сказала Кристина. – Не твое дело, с кем и как я развлекаюсь. У тебя были свои развлечения.
– Ах, ты ревнуешь, киска? – обрадовался Кристофер. – Знаешь, как любила эта драная сучка?
Он встал, рывком за отвороты халата поднял Кристину на ноги и швырнул лицом вниз на подлокотник дивана. Связав ей руки за спиной, Кристофер лишил себя возможности раздеть Кристину, не развязывая, поэтому лишь задрал халат, обнажая ягодицы. Не позволив опомниться, потянул за волосы, заставляя выгнуться, сунул пальцы в открывшийся для крика рот, смачивая их слюной, а затем резко ввел сразу два пальца во влагалище, сдвинув трусики вбок. Кристина закусила губу, чтобы не доставлять ему удовольствия своим криком, но Кристоферу было наплевать на отсутствие крика и на отсутствие готовности, в следующую секунду он заменил пальцы членом, сразу начиная вбиваться до самого конца.
Кончив, он отдышался, игриво шлепнул Кристину по заднице и встал, позволяя ей сползти с подлокотника на пол. Нагнулся, поднимая ее лицо за подбородок.
– Ну что, детка, теперь ты покажешь мне, как научилась делать минет? А то, знаешь ли, я соскучился по хорошему минету.
– Я бы тебе не советовала, – сквозь зубы сказала Кристина. Со слезами ей удалось справиться, но вот дрожь не унималась.
– Зря ты так, – с лживым добродушием покачал головой Крис.
Удар пришелся в бок. Следующий – по ногам. Потом – в живот, по спине, снова в бок…
Кристина скорчилась, но Кристофер, видимо, решил, что избивать женщину – плохое развлечение. Стянув с нее трусики, он скрутил их жгутом, с усмешкой завязал узел и затолкал его Кристине в рот, связав свободные концы на затылке. Эластичные резинки натянулись, больно впиваясь в углы рта, к тому же теперь на языке Кристина чувствовала вкус собственной крови и спермы Криса. Она замотала головой, и Кристофер рассмеялся, приняв это за просьбу о пощаде.
– Знаешь, сучка, сколько я отсидел по милости твоего рыжего дружка? – снова ухватив ее за волосы, и приближая лицо к ее лицу, процедил Крис. – Нет? Еще бы, ты в это время трахалась с двумя мужиками. Ну и кто из них тебе понравился больше, а? Муженек или любовничек? Вот сюрприз-то будет лейтенанту нашему, а? – дико рассмеялся он. – Приходит домой с работы, а тут труп любовника у двери, дочки в комнате, а на закуску – жена повизгивает от восторга, когда ее жарит горячий парень…
Кристина прикрыла глаза. Кристофер решил, что у нее любовник, а Джинни – дочь Горацио… Интересно, если он узнает, что Горацио сюда не придет, и вообще он здесь не живет, может… Вдруг он оставит ее в живых? Кристина понимала, что надежды эти напрасны, Крис не поверит, да и в любом случае, зачем ему оставлять свидетеля? Но понимать, что смерть неизбежна, и не пытаться найти хоть каплю надежды она не могла.
– Не спи! – обожгла лицо новая пощечина. – Я намерен расквитаться за каждый день, проведенный в тюрьме. Жаль, что я не смогу столько же раз убить твоего рыжего ублюдка.
Кристина невольно усмехнулась. Четыре года по триста шестьдесят пять дней? Это… Сознание мутилось, простое действие не давалось, но все равно Кристина понимала, что это слишком много. Усмешка вывела Кристофера из себя, он приспустил штаны и повалил ее на диван, выворачивая ей ноги и снова вторгаясь в едва прекратившее кровоточить влагалище.
Кристина терпела боль молча, не желая попусту унижаться. В этот раз Кристофер выдохся нескоро. Но все же наконец застонал, впиваясь зубами в халат на ее плече. Встал, отдышавшись, и начал деловито раздеваться. Кристина наблюдала за ним, пытаясь уловить момент, когда его внимание ослабеет. Окно или дверь – без разницы, нужно было попытаться, пока у нее еще есть силы. Но Кристофер не спускал с нее глаз.
Раздевшись, он подошел и сдернул ее с дивана на пол вместе с покрывалом. Устроился рядом, по-хозяйски оглаживая ее тело.
– Ты же красивая баба, – вполне мирно проговорил он, сжимая ее грудь. – Только упрямая. Но это ничего, это поправимо. Все бабы становятся упрямыми, если их не драть хорошенько. А кому ж тебя драть, если ты себе таких хлюпиков выбираешь…
Второй рукой Кристофер игрался с членом, а когда тот снова встал, почти ласково перевернул Кристину на живот, согнул ее ноги, заставив встать на колени, ввел член во влагалище – и внезапно резко потянул за волосы, так что Кристина зашлась всхлипом от боли одновременно в корнях выдираемых волос, в выгнувшемся до хруста позвоночнике, в раздираемом влагалище, в коленях, принявших на себя вес Криса… Он же сразу взял быстрый темп, вколачиваясь так, что тело содрогалось от ударов, а шлепки были звонкими и отчетливыми. От потери сознания Кристину спасло только то, что хватило Криса ненадолго. Он навалился сверху, затем встал – она почувствовала, как по ногам потекла теплая вязкая струйка – и отошел в сторону, но у Кристины не было сил даже шевельнуться.
Когда она все же сумела повернуть голову, Кристофер с очень довольным видом отсалютовал ей стаканом воды и демонстративно проглотил голубую таблетку. Это был конец. Последняя надежда на то, что Крису нужны будут перерывы все больше и больше, и она успеет немного набраться сил и сбежать, испарилась. От отчаяния Кристина рванулась безо всякой подготовки в сторону окна, но не добежала – Кристофер догнал ее одним прыжком, подсек ноги, развернул на спину и навалился снова, зажав горло локтем. Сперва Кристина билась по инерции, пытаясь освободиться, потом – от нехватки воздуха. Крис скалил зубы и подбадривал:
– Видишь, можешь же, когда захочешь! Умная девочка, подмахивать уже начала, глядишь, через пару часиков и отсосешь, не заломаешься.
Кристина уже не понимала смысла того, что он говорит, сознание заволакивало пеленой.
Едва придя в себя, она почувствовала боль, шевельнулась, простонала – и это оказалось ошибкой. Свет тут же закрыла фигура Кристофера, его руки сомкнулись на горле, а между ног снова словно вогнали огненный кол. На сей раз экзекуция сопровождалась лишь хрипом Кристины и шумным дыханием Криса.
Снова придя в себя, она не повторила этой ошибки. Дышать было трудно, ресницы слиплись, но она удержалась от стона. Попыталась незаметно пошевелить руками и ногами. Рук она совсем не чувствовала, стекло ей сейчас не разбить, а до двери так далеко…
– Ну что, – услышала она над собой веселый голос Кристофера. – Готова к следующему заходу? Тебе еще много отрабатывать, так что выбирай позу, детка!
Он легко вздернул Кристину, снова перекидывая ее животом через подлокотник дивана. По ногам противно потекло. Кристофер, видимо, заметил это, сплюнул и потащил в ванную. Кристина зажмурилась и изо всех сил впилась зубами в кляп, когда Кристофер направил струю из душа прямо в истерзанную промежность. Пока она пыталась отдышаться, у мучителя появилась новая идея. Наполнив ванну водой, он перекинул Кристину через бортик, так что она вынуждена была сама выгибаться и подаваться ему навстречу, чтобы не погружаться в воду. Ее сил хватало ненадолго, но Кристофер лишь вытягивал ее за волосы, не позволяя захлебнуться, но истязания не прекращал. Забава понравилась ему настолько, что Кристина сбилась со счета, сколько раз он кончил.
Наконец, Кристофер решил повторить гигиенические процедуры, но на сей раз это уже почти не было больно – в паху все начинало неметь.
– Что-то ты совсем потеряла товарный вид, – укоризненно сказал Кристофер, глядя на мокрые волосы, облепившие ее лицо. – В Камбодже ты была практичнее, – хохотнул он, вытащив ее в комнату и беспорядочно обрезая пряди ножом. – Вот так, – удовлетворенно сказал он, завершив «стрижку». – Ну что, продолжим?
Перерыв закончился, а боль неожиданно оказалась столь же острой, как и вначале. Перед тем как потерять сознание, Кристина как-то отстраненно подумала, что какой-то конец этому должен наступить.
Очнувшись, она даже не сразу поняла, где находится. Все возвращалось медленно и смутно. Боль. Везде. Она лежит на полу. Мокрая. Халат распахнут. Между ног, кажется, лужа…
Кристофер расхаживал по комнате полностью одетый и – она не поверила своим ушам – разговаривал по телефону.
– Да ладно тебе, Марк, прекрати, – разобрала она. – Как бежать – так «Крис, не бросай меня», а как дело делать – «я семейный человек»…
Бежать… Бежать!
Сил не было. Сил не осталось даже на то, чтобы не показывать своих чувств, и Кристина закричала, пытаясь отползти, когда Кристофер направился в ее сторону, расстегивая ширинку. Навалился, вдавливая в пол.
«Я больше не могу», – внезапно ясно промелькнуло в мозгу…
Из темноты возникло лицо. Кристине пришлось приложить усилие, чтобы узнать. Кристофер. Темнота разошлась еще немного. Кристофер был зол. Он что-то говорил, Кристина видела, как шевелятся губы, но не слышала ничего, только далекий гул.
Она закрыла глаза. Чего бы он не хотел – она не может…
Боль была такой сильной, что тело непроизвольно выгнулось и распахнулись глаза. Если бы Кристофер заглянул в них – то содрогнулся бы. В них было недоверчивое и немного радостное изумление. Но он не смотрел, он торопился взять свое – последний раз выплеснуться в бьющееся все слабее и слабее тело.
Когда он поднялся, Кристина уже лежала неподвижно, ее взгляд упирался в мокрый ковер. Чем-то она напоминала сломанную куклу. В детстве из-за сломанных кукол соседской девчонки ее мамаша вечно устраивала скандал. Крис передернул плечами и зачем-то накрыл тело сорванной с окна занавеской. Это не было раскаянием – об этом говорила усмешка, с которой Крис захлопнул медальон. Рыжий оказался не мужем, а любовником. Последние несколько раз Кристина подолгу не приходила в себя, Крис успел осмотреть дом и нашел документы. Он не был разочарован – если бы кто-то пришел, забава не была бы такой долгой. А так – для рыжего все еще впереди.
***
Кристина не чувствовала тела. Дышать было очень тяжело, как будто воздух сильно разрежен. Или будто ветер бьет в лицо, сбивая вдох. Куда же она летит так быстро в этой сплошной темноте?
Боль собралась в точку. Маленькую красную точку. Точка помедлила и стала падать. Вниз, вниз, вниз…
Разве бывает звездопад из красных звезд?
Звездочка заскользила медленнее, вытянулась, становясь капелькой. Кап, кап…
Ну что ты, небо, не плачь… Мне уже не больно… Ну, если только самую капельку…
Но это пройдет. Вот мама сейчас поцелует – и все сразу пройдет.
Две темные фигуры склонились над ней. Неужели?.. Да, точно, она видит, видит знакомую рыжую шевелюру!
– Папочка… – не то прошептала, не то всхлипнула Кристина.
@темы: "Сто лет одиночества", Кристина, "От любви не умирают"