Глава 31.
Глава 31.
Когда машина Фрэнка Триппа затормозила рядом, Кристина молча села на переднее сиденье, но, проехав немного в абсолютной тишине, попросила:
– Остановите, пожалуйста.
Фрэнк поморщился, но выполнил просьбу.
– Он ранен? – без предисловий спросила Кристина.
– Что? – изумился Фрэнк.
– Почему ему понадобился врач? Что с ним?
– Ну… – Фрэнк посопел, глядя перед собой и опираясь обеими руками на руль. – Знал бы я, что с ним, сам бы и лечил, – буркнул он.
– Хорошо, какие симптомы? – терпеливо уточнила Кристина.
– Температура, возможно, бред, – насупившись, пожал плечами Фрэнк. – Мне показалось, он меня не узнал.
– Раны есть?
– Да не знаю я…
– Так, – Кристина сощурилась, оглядываясь. – Поверните тут налево. Сперва мне нужно заехать в больницу, кое-что взять, – она назвала адрес.
***
В больнице не особенно удивились ее позднему визиту.
– У знакомых муж попал в ураган на рыбалке, – не скрывая озабоченности, пояснила Кристина старшей медсестре. – Говорят, жар, и вроде ногу зацепил чем-то. Нужно жаропонижающее, антибиотики, глюкоза, физраствор, пару катетеров и пакетов для жидкости, шприцы, – перечислила она. – Так, еще антисептики и шовные материалы на всякий случай.
– Страховка есть?
– Была бы страховка, думаешь, они меня просили бы? – фыркнула Кристина, изображая недовольство.
Медсестра лишь покачала головой, быстро собирая требуемое.
– Записываю на тебя, – предупредила она.
– Ничего, не обеднею, – улыбнулась Кристина. – Сама понимаешь, без помощи я их не могу оставить.
***
Почему-то Кристина никак не ожидала, что Горацио будет скрываться у Элины. За спиной Триппа она спряталась не нарочно – просто он так решительно пошел к дому, а она вдруг замешкалась. Что подумает Горацио, увидев ее?
– Как он? – спросил Фрэнк вместо приветствия.
– Так же, – ответил знакомый голос, и Кристина просто оторопела от изумления, да так и осталась стоять за спиной Триппа. Горацио у Элины? Господи, как она могла об этом не подумать? И что теперь делать?
– Он все еще в розыске? – спросила Элина.
– Да, – недовольно буркнул Фрэнк. – С судьей что-то нечисто, уперся, как баран. Скорее всего, ему заплатили. Приходится действовать в обход, а на это нужно время.
– Ясно.
– Я подумал, тебе не помешает помощь, – сказал Фрэнк после паузы, делая шаг в сторону. – Она пришла в участок, узнать, нет ли новостей о лейтенанте. Он был ее пациентом. Ну, вот я и подумал…
Кристина изучающе смотрела в лицо Элине. Похоже, та не спала ночь, и настолько испереживалась, что даже не против помощи и присутствия Кристины.
– Проходите, – подтверждая ее догадки, кивнула Элина. – Квалифицированная помощь действительно не помешает.
Кристина чуть улыбнулась уголками губ, глаза остались серьезными.
– Спасибо вам, детектив, – ласково сказала она Триппу. – Дальше мы сами.
Фрэнк кивнул и направился к машине, явно успокоившись.
***
В дальнюю комнату Кристина прошла следом за Элиной, лишь мимоходом отметив для себя расположение кухни и туалета. Но стоило ей увидеть Горацио – все мысли разом вылетели из головы. Почему-то в этот раз ей пришлось даже тяжелее, чем тогда, когда Горацио привезли с огнестрельным ранением. Но почти сразу Кристина поняла – она никак не ожидала, что состояние Горацио до сих пор такое же, каким его описал Фрэнк Трипп. Почему-то она не восприняла слова Элины «так же» буквально.
Лицо Горацио было кирпично-красного цвета, нелепо-пестрая гавайская рубашка закручивалась мокрым жгутом на шее, создавая валик, из-за которого голова запрокидывалась, еще больше затрудняя дыхание. Тело было напряженным как струна, он лежал, вцепившись в одеяло и вдавливая затылок в подушку, видимо, пытаясь хоть как-то облегчить вдох. Такое впечатление, что ему и вовсе не оказывали никакой помощи.
– Жар давно? – уточнила Кристина, присаживаясь на край кровати и касаясь щеки Горацио. Температура явно была запредельно высокой, но кожа оказалась сухой. Скверно.
– Точно не знаю, – ответила Элина. – Привезли его вчера во второй половине дня, ураган закончился где-то около часу дня.
– Причем тут ураган? – не поняла Кристина.
– Во время урагана он был на болоте, – пояснила Элина. – Вероятно, провалился, но цепь запуталась в ветках, и его вытащило ветром вместе с ними.
Тут Кристина увидела градусник, лежащий на тумбочке рядом с чашкой и открытой упаковкой таблеток. Чашка была почти полной, вода в ней была мутноватой – явно с примесью лекарства, а градусник свидетельствовал о том, что температура, возможно, до сих пор сорок и восемь десятых. И это продолжается уже сутки!
Рука Кристины непроизвольно сжалась в кулак. Накричать на Элину хотелось просто невыносимо, но в то же время Кристина понимала, что никакой особой вины за ней нет. Судя по ее словам, Горацио к ней привезли, судя по словам Фрэнка, он все еще был в розыске и, следовательно, отвезти его в больницу они не считали возможным, а Элина заботилась, как могла. Пыталась напоить лекарством, а вода со льдом и полотенце свидетельствовали о том, что хотя бы обтирания она додумалась сделать.
– На теле есть раны, куда могла попасть инфекция? – справившись с собой, спросила Кристина.
– Я не знаю, – слегка растерялась Элина.
Кристина сжала губы. Ох уж эта самонадеянность непрофессионалов. Похоже, даже обтирания Элина толком сделать не смогла. Господи, да неужели она его даже больного раздеть не может? Так привыкла, что мужчина раздевается сам, да еще и ее раздевает?
Кристина заставила себя улыбнуться и успокаивающе произнести:
– Ничего, сейчас посмотрим.
Но даже еще до осмотра нужно было принять меры. Жаропонижающее в водопроницаемых капсулах для внутривенной инъекции не годилось. Кристина ввела дозу антибиотиков, пояснив для Элины:
– Домашних средств в этом случае недостаточно. Думаю, к утру ему станет значительно лучше.
Прежде чем отослать, женщину следовало успокоить, даже несмотря на то, что Кристине убить ее хотелось. Ну почему никто из них не додумался обратиться за помощью раньше?! Ведь Элина что-то заподозрила тогда про ее отношение к Горацио, могла бы рискнуть и довериться… Или в этом-то было все и дело? Что ж, значит, не зря говорят, что ревность убивает. С такой температурой Горацио вполне мог умереть за эти сутки. Неужели нужно было рисковать его жизнью вместо того, чтобы рискнуть обратиться к врачу? Не обязательно же к ней…
– Чистая постель и полотенце найдется? – спросила она Элину. Та кивнула, открывая шкаф и доставая требуемое. – Я осмотрю и переодену его, – продолжила Кристина. – Нужно приготовить питье, у него явные признаки обезвоживания.
– Он отказывается пить, – качнула головой Элина.
– Думаю, вы пытались давать лекарство, – с улыбкой взглянула на нее Кристина. Элина пожала плечами, мол, разумеется. – Оно горькое. А я имею в виду просто питье. Если есть, то минералка без газа, несколько капель лимона, чуть-чуть сахара. Сделаете?
Это был идеальный вариант, позволяющий занять Элину делом, выставить из комнаты и при этом не слишком задеть ее самолюбие. Стоило той выйти, Кристина, не в силах больше сдерживаться, погладила лицо Горацио, его заросшие щеки, пригладила волосы, мысленно приговаривая: «Прости, прости. Я не знала, что тебе так плохо. Сейчас мы все исправим».
Мокрое одеяло полетело на пол, следом за ним – промокшая от пота одежда. Простыня, на которой лежал Горацио, напоминала мокрую жеваную тряпку, а тело оказалось покрыто синяками, отчего у Кристины задрожали губы. Она тут же взяла себя в руки: без паники, дом Элины – не яма, а Элина – не Кристофер. Да и повреждения в этот раз совсем не так страшны – пара глубоких ссадин, на спине и сбоку на бедре, как будто его тащили волоком. Впрочем, если вспомнить слова Элины о том, что Горацио вытащило из болота ураганом, ссадины были вполне естественны.
– Бедный мальчик, – уже вслух начала приговаривать Кристина, насухо вытирая его. – Тебе опять больно и плохо…
Капсулы парацетамола легко разошлись даже в ледяной воде. Кристина намочила полотенце и, почти не отжимая его, провела по лицу Горацио, затем по груди и животу, по рукам и ногам, помогла ему перевернуться на бок, снова смочила полотенце и обтерла шею и спину, не обращая внимания на капающую с полотенца воду. Ледяная вода в сочетании с лекарством подействовала очень быстро. Горацио затрясло, он глухо застонал, цепляясь за простынь и одновременно пытаясь обхватить себя другой рукой. Кристина снова вытерла его насухо, растирая полотенцем, и вновь обтерла ледяной водой. На сей раз Горацио начал выгибаться под ее руками, ловя мучительное удовольствие от прикосновений ледяного компресса. Тело скрутило новым приступом дрожи, еще сильнее, даже зубы застучали, кожа покрылась мелкими пупырышками, затем он вдруг резко, хрипло вздохнул и обмяк, расслабляясь и глубоко дыша. Кристина улыбнулась, мысленно проговорив: «С облегчением!». Положила компресс Горацио на лоб, сменила мокрую простынь на приготовленную сухую, привычно перекатывая пациента с боку на бок. Его дыхание стало гораздо легче и чище, но все же Кристина, найдя в шкафу еще несколько подушек, подложила их Горацио под спину, придавая полусидячее положение. Нужно было обработать ссадины, но Кристина опасалась, что Элина вот-вот вернется, и не хотела ставить ее в неловкое положение. Поэтому она одела Горацио в больничную рубашку и укрыла сухим одеялом.
– Потерпи, сейчас будет тебе нормальное питье, – пообещала Кристина, заметив, что Горацио пытается слизать каплю воды от компресса, случайно попавшую на лицо. – Вот только…
Она еще раз оглядела его. До обтирания тело Горацио было напряжено, но и сейчас он, как оказалось, расслабился не до конца. Мышцы пресса все еще были сведены. Кристина невольно улыбнулась и вздохнула, вспомнив его смущение – сначала в колодце, потом во флигеле, когда нужно было дойти до туалета голым. А если сейчас его напоить, конфуз неизбежен…
– Извини, – сказала Кристина, когда Горацио поморщился и сдавленно недовольно вздохнул, пытаясь оттолкнуть ее руки. – Расслабься.
Все, что она могла сделать в этой ситуации – это погуще смазать катетер гелем и постараться поменьше касаться синяков в паху, но, видимо, этого оказалось недостаточно, чтобы полностью убрать неприятные ощущения от вводимой трубки. Впрочем, через несколько секунд его лицо уже разгладилось, а затем расслабился и живот.
И тут же Горацио потянулся к мокрому полотенцу на лбу, пытаясь выжать из него хоть несколько капель влаги и поймать их пересохшими губами.
– Подожди немного, сейчас, – успокоила Кристина, забирая у него компресс.
Он приоткрыл глаза и, похоже, пытался рассмотреть, кто рядом с ним. Кристина усмехнулась, осторожно пригладив его волосы. Обтиранием они сбили температуру на пару градусов минимум, но вряд ли измученный организм сумеет вернуть ясность сознания так быстро. Скорее всего, Горацио все еще во власти бредовых видений.
Кристина собрала мокрые вещи в кучу и освободила тумбочку как раз к тому моменту, когда вернулась Элина с небольшим графином приготовленного питья.
– Полулежа легче дышать, – пояснила Кристина, заметив внимательный взгляд Элины и отгоняя мысли о том, почему та отсутствовала так долго, неужели настолько боялась войти слишком рано и застать Горацио обнаженным? Впрочем, если Элина не смогла даже раздеть его, чтобы посмотреть, не ранен ли он, то все возможно. Тогда хорошо, что она убрала пакет мочесборника на другую сторону кровати.
«А что, правильно, такие приземленные мелочи не должны мешать возвышенным отношениям!» – мысленно веселилась Кристина, незаметно поглядывая на выпрямленную спину, домашний костюм и макияж Элины. Теперь, когда ее уже не так беспокоило состояние Горацио, Кристина почувствовала что-то вроде эйфории.
«Вот, учись, – посмеивалась сама над собой она, одновременно пробуя питье и одобрительно кивая, – настоящая женщина даже дома при полном параде!»
Тут веселье пришлось прекратить, потому что Горацио с неожиданной силой стиснул ее запястье, стоило ему ощутить край чашки у губ.
– Послушай меня, – спокойно сказала Кристина. – Тебе нужно попить. Доверься мне. Это не лекарство. Сделай глоток, пожалуйста. Давай, один глоточек.
Хватка Горацио ослабла, губы неохотно разжались, пропуская немного жидкости в рот. Сделав осторожный глоток и убедившись, что его не обманывают и пересохшее горло не сводит горечью лекарства, Горацио выпустил руку Кристины, и ей даже пришлось прикладывать усилия, чтобы не позволить ему попросту опрокинуть чашку. От того, как он дрожал, пытаясь приподняться, сердце снова свело острой тоской воспоминания.
– Еще… Пить, – прошептал Горацио, когда чашка опустела. – Пить, – настойчиво повторил он.
Кристина помедлила, пытаясь выждать хоть немного, но Горацио снова нетерпеливо попросил:
– Пить, – начиная метаться.
– Хорошо, – сдалась Кристина. Все-таки он был сильно обезвожен, а пол-литра жидкости за раз – это не так уж много.
Теперь Горацио пил спокойнее и даже не пытался заставить Кристину наклонить чашку сильнее. На его лбу выступила испарина, и Кристина мысленно вздохнула с облегчением, осторожно опуская его голову обратно на подушку. Самое сложное было сделано, теперь для окончательного выздоровления требовались лишь время и элементарный уход.
– Я не виноват. Я этого не делал, – сказал Горацио в пространство, чуть приоткрыв глаза.
– Я знаю. Знаю. Все будет хорошо, – ласково ответила Кристина.
Ей очень хотелось запустить пальцы в его волосы, но она спиной чувствовала безмолвное присутствие Элины. Горацио закрыл глаза, вновь впадая в забытье, но теперь оно было спокойным, больше напоминающим сон.
– Он уснул? – спросила Элина.
– Ну, пока что это правильнее называть забытьем, – поправила Кристина и тут же отругала сама себя. Да какая разница Элине, как это правильно называется с медицинской точки зрения? Она же попросту интересуется, действительно ли Горацио стало лучше, или это лишь видимость.
Но, тем не менее, Элина удовлетворилась и таким ответом, а Кристина не стала поправляться. Нужно было еще обработать ссадины, а пока Кристина прикрутила к спинке кровати небольшой штатив, повесила капельницы и закрепила иглу первой из них на руке Горацио.
– Антибиотики, глюкоза, физраствор, – пояснила она. И, видя, что Элина не собирается уходить, кивнула: – Я подежурю. Думаю, вам нужно отдохнуть, – смягчая слишком прозрачный намек, добавила Кристина. – Еще пару дней за ним нужен будет присмотр, а прошлая ночь, как я понимаю, была нелегкой. Надеюсь, к утру он стабилизируется, и дальше будет проще.
На лице Элины промелькнул отзвук какой-то внутренней борьбы, но, тем не менее, кинув последний внимательный взгляд на Горацио, она все же вышла.
Кристина не смогла сдержать вздоха облегчения. Как ни крути, присутствие Элины слишком сильно напрягало ее. Откинув одеяло, Кристина осторожно повернула Горацио на бок и промыла ссадины антисептиком. Градусник показал, что температура упала аж до тридцати семи и двух десятых, так что Кристина плотнее укрыла Горацио одеялом и взяла за руку, поглаживая его пальцы.
Надо было бы, конечно, подумать о том, как вести себя, когда Горацио очнется, но думать об этом совершенно не хотелось, и она сидела, разглядывая его лицо, слушая ровное дыхание. «Так уже было», – мелькнула мысль. Кристина улыбнулась. Да, почти так. Только в этот раз не было сумятицы мыслей и рвущих душу чувств. Было спокойно. Даже несмотря на то, что она помнила слова детектива Триппа о том, что Горацио числится в розыске. Кристина была уверена: Горацио поправится и все образуется. Он разберется с обвинениями, оправится от боли очередной потери и через некоторое время снова влюбится.
Под утро Кристина даже задремала, но и сквозь сон почувствовала, как дрогнули пальцы Горацио. Она тронула его лоб, удостоверяясь, что беспокойство не связано с новым витком горячки. Горацио сглотнул, лизнул губы, перекатил голову по подушке и наконец приоткрыл глаза.
– Вот и солнышко взошло, – улыбнулась Кристина, и Горацио слабо улыбнулся в ответ. – Доброе утро.
Его взгляд слегка плыл, но был вполне осмыслен.
– Слышишь меня? – спросила Кристина, и взгляд Горацио сам собой сместился на губы, потом опять на глаза. – Смотреть не больно, свет глаза не режет? Пить еще хочется?
Горацио лизнул губы, и Кристина не стала дожидаться, пока он озвучит ответ. Напившись, Горацио шевельнулся, словно проверяя, все ли цело.
– Все цело, только несколько ссадин на спине, – успокоила его Кристина и перехватила потянувшуюся к паху руку. – Не трогай. Я ввела катетер, приятного мало, но это ненадолго.
Горацио взглянул на иглу капельницы и неожиданно хитро улыбнулся. Кристина заинтересованно вскинула брови, и он пояснил:
– Если вспомнить старика Фрейда…
Говорить ему, видимо, было трудно, речь была слегка невнятной, но мысль Кристина поняла и усмехнулась, склонив голову к плечу. Да уж, фрейдисты могли бы сделать далеко идущие выводы из того факта, что при каждой встрече она так и норовит в него что-нибудь воткнуть…
– Ух ты, – сказала она. – Выздоровление движется просто фантастическими темпами.
На самом деле Горацио, похоже, чувствовал себя не так уж хорошо и снова обессиленно прикрыл глаза.
– Не торопись, – кладя ладонь ему на лоб, сказала Кристина. – Температуру мы сбили, но еще пару дней ты будешь чувствовать себя старой дырявой калошей. Чем больше ты будешь спать, тем быстрее вернутся силы.
Ей показалось, что Горацио задремал, но буквально через пару минут он вдруг открыл глаза, оглядываясь вокруг.
– Где мы? – спросил он.
Кристину насторожило это «мы». Горацио вновь «проваливается» в наваждение?
– Это дом Элины.
– Как я здесь оказался? Как ты меня нашла?
– Все, что я знаю, – пожала плечом Кристина, – это что ты оказался в ураган на болоте.
– Да, – Горацио прикусил губу, напряженно хмурясь. – Я провалился. А потом… Потом меня хотели сжечь, – он чуть приподнял бровь, видимо, сам не вполне доверяя воспоминанию.
– За то, чего ты не делал и в чем не виноват? – серьезно переспросила Кристина.
– Я говорил это вслух? – понимающе улыбнулся Горацио.
– Да, – Кристина ласково пригладила его волосы. – Ты говорил это в бреду. Больше суток ты пролежал в лихорадке, видимо, твое бессознательное трансформировало высокую температуру и попытки обвинить тебя бог знает в чем вот таким интересным образом.
Горацио сдвинул брови и сжал губы. Кристина сочувственно наблюдала за ним, размышляя, как поддержать, не задев его гордость подчеркиванием нынешней беспомощности.
– Послушай меня, Горацио, – Кристина взяла его лежащую поверх одеяла руку в свои. – Сейчас твоя задача – выздороветь. Пока ты беглый преступник, разобраться в сложившейся ситуации будет непросто. Но пока ты больной беглый преступник, ты вообще не сможешь ни в чем разобраться.
– Зачем ты так рискуешь? – поставив домиком брови, взглянул на нее Горацио. – Помогать беглому преступнику противозаконно.
– Не вижу причин этого не сделать, – ответила Кристина.
Интересно, вспомнит или нет? Горацио замер на секунду, часто моргая, потом улыбнулся и легонько сжал пальцы Кристины. Его взгляд стал таким …ласковым, что Кристина вдруг испугалась. Что же она делает? Зачем возвращает его назад, во флигель, к их странному короткому роману, у которого все равно нет будущего?
– Раз ты не спишь, я посмотрю, что можно придумать тебе поесть, – отведя взгляд в сторону, сказала Кристина. – Отдохни немного.
Да, она сбегала. Но что ей оставалось делать? Сказанных слов было не вернуть, а продолжение в том же духе могло завести их обоих неизвестно куда.
Глава 31.Когда машина Фрэнка Триппа затормозила рядом, Кристина молча села на переднее сиденье, но, проехав немного в абсолютной тишине, попросила:
– Остановите, пожалуйста.
Фрэнк поморщился, но выполнил просьбу.
– Он ранен? – без предисловий спросила Кристина.
– Что? – изумился Фрэнк.
– Почему ему понадобился врач? Что с ним?
– Ну… – Фрэнк посопел, глядя перед собой и опираясь обеими руками на руль. – Знал бы я, что с ним, сам бы и лечил, – буркнул он.
– Хорошо, какие симптомы? – терпеливо уточнила Кристина.
– Температура, возможно, бред, – насупившись, пожал плечами Фрэнк. – Мне показалось, он меня не узнал.
– Раны есть?
– Да не знаю я…
– Так, – Кристина сощурилась, оглядываясь. – Поверните тут налево. Сперва мне нужно заехать в больницу, кое-что взять, – она назвала адрес.
***
В больнице не особенно удивились ее позднему визиту.
– У знакомых муж попал в ураган на рыбалке, – не скрывая озабоченности, пояснила Кристина старшей медсестре. – Говорят, жар, и вроде ногу зацепил чем-то. Нужно жаропонижающее, антибиотики, глюкоза, физраствор, пару катетеров и пакетов для жидкости, шприцы, – перечислила она. – Так, еще антисептики и шовные материалы на всякий случай.
– Страховка есть?
– Была бы страховка, думаешь, они меня просили бы? – фыркнула Кристина, изображая недовольство.
Медсестра лишь покачала головой, быстро собирая требуемое.
– Записываю на тебя, – предупредила она.
– Ничего, не обеднею, – улыбнулась Кристина. – Сама понимаешь, без помощи я их не могу оставить.
***
Почему-то Кристина никак не ожидала, что Горацио будет скрываться у Элины. За спиной Триппа она спряталась не нарочно – просто он так решительно пошел к дому, а она вдруг замешкалась. Что подумает Горацио, увидев ее?
– Как он? – спросил Фрэнк вместо приветствия.
– Так же, – ответил знакомый голос, и Кристина просто оторопела от изумления, да так и осталась стоять за спиной Триппа. Горацио у Элины? Господи, как она могла об этом не подумать? И что теперь делать?
– Он все еще в розыске? – спросила Элина.
– Да, – недовольно буркнул Фрэнк. – С судьей что-то нечисто, уперся, как баран. Скорее всего, ему заплатили. Приходится действовать в обход, а на это нужно время.
– Ясно.
– Я подумал, тебе не помешает помощь, – сказал Фрэнк после паузы, делая шаг в сторону. – Она пришла в участок, узнать, нет ли новостей о лейтенанте. Он был ее пациентом. Ну, вот я и подумал…
Кристина изучающе смотрела в лицо Элине. Похоже, та не спала ночь, и настолько испереживалась, что даже не против помощи и присутствия Кристины.
– Проходите, – подтверждая ее догадки, кивнула Элина. – Квалифицированная помощь действительно не помешает.
Кристина чуть улыбнулась уголками губ, глаза остались серьезными.
– Спасибо вам, детектив, – ласково сказала она Триппу. – Дальше мы сами.
Фрэнк кивнул и направился к машине, явно успокоившись.
***
В дальнюю комнату Кристина прошла следом за Элиной, лишь мимоходом отметив для себя расположение кухни и туалета. Но стоило ей увидеть Горацио – все мысли разом вылетели из головы. Почему-то в этот раз ей пришлось даже тяжелее, чем тогда, когда Горацио привезли с огнестрельным ранением. Но почти сразу Кристина поняла – она никак не ожидала, что состояние Горацио до сих пор такое же, каким его описал Фрэнк Трипп. Почему-то она не восприняла слова Элины «так же» буквально.
Лицо Горацио было кирпично-красного цвета, нелепо-пестрая гавайская рубашка закручивалась мокрым жгутом на шее, создавая валик, из-за которого голова запрокидывалась, еще больше затрудняя дыхание. Тело было напряженным как струна, он лежал, вцепившись в одеяло и вдавливая затылок в подушку, видимо, пытаясь хоть как-то облегчить вдох. Такое впечатление, что ему и вовсе не оказывали никакой помощи.
– Жар давно? – уточнила Кристина, присаживаясь на край кровати и касаясь щеки Горацио. Температура явно была запредельно высокой, но кожа оказалась сухой. Скверно.
– Точно не знаю, – ответила Элина. – Привезли его вчера во второй половине дня, ураган закончился где-то около часу дня.
– Причем тут ураган? – не поняла Кристина.
– Во время урагана он был на болоте, – пояснила Элина. – Вероятно, провалился, но цепь запуталась в ветках, и его вытащило ветром вместе с ними.
Тут Кристина увидела градусник, лежащий на тумбочке рядом с чашкой и открытой упаковкой таблеток. Чашка была почти полной, вода в ней была мутноватой – явно с примесью лекарства, а градусник свидетельствовал о том, что температура, возможно, до сих пор сорок и восемь десятых. И это продолжается уже сутки!
Рука Кристины непроизвольно сжалась в кулак. Накричать на Элину хотелось просто невыносимо, но в то же время Кристина понимала, что никакой особой вины за ней нет. Судя по ее словам, Горацио к ней привезли, судя по словам Фрэнка, он все еще был в розыске и, следовательно, отвезти его в больницу они не считали возможным, а Элина заботилась, как могла. Пыталась напоить лекарством, а вода со льдом и полотенце свидетельствовали о том, что хотя бы обтирания она додумалась сделать.
– На теле есть раны, куда могла попасть инфекция? – справившись с собой, спросила Кристина.
– Я не знаю, – слегка растерялась Элина.
Кристина сжала губы. Ох уж эта самонадеянность непрофессионалов. Похоже, даже обтирания Элина толком сделать не смогла. Господи, да неужели она его даже больного раздеть не может? Так привыкла, что мужчина раздевается сам, да еще и ее раздевает?
Кристина заставила себя улыбнуться и успокаивающе произнести:
– Ничего, сейчас посмотрим.
Но даже еще до осмотра нужно было принять меры. Жаропонижающее в водопроницаемых капсулах для внутривенной инъекции не годилось. Кристина ввела дозу антибиотиков, пояснив для Элины:
– Домашних средств в этом случае недостаточно. Думаю, к утру ему станет значительно лучше.
Прежде чем отослать, женщину следовало успокоить, даже несмотря на то, что Кристине убить ее хотелось. Ну почему никто из них не додумался обратиться за помощью раньше?! Ведь Элина что-то заподозрила тогда про ее отношение к Горацио, могла бы рискнуть и довериться… Или в этом-то было все и дело? Что ж, значит, не зря говорят, что ревность убивает. С такой температурой Горацио вполне мог умереть за эти сутки. Неужели нужно было рисковать его жизнью вместо того, чтобы рискнуть обратиться к врачу? Не обязательно же к ней…
– Чистая постель и полотенце найдется? – спросила она Элину. Та кивнула, открывая шкаф и доставая требуемое. – Я осмотрю и переодену его, – продолжила Кристина. – Нужно приготовить питье, у него явные признаки обезвоживания.
– Он отказывается пить, – качнула головой Элина.
– Думаю, вы пытались давать лекарство, – с улыбкой взглянула на нее Кристина. Элина пожала плечами, мол, разумеется. – Оно горькое. А я имею в виду просто питье. Если есть, то минералка без газа, несколько капель лимона, чуть-чуть сахара. Сделаете?
Это был идеальный вариант, позволяющий занять Элину делом, выставить из комнаты и при этом не слишком задеть ее самолюбие. Стоило той выйти, Кристина, не в силах больше сдерживаться, погладила лицо Горацио, его заросшие щеки, пригладила волосы, мысленно приговаривая: «Прости, прости. Я не знала, что тебе так плохо. Сейчас мы все исправим».
Мокрое одеяло полетело на пол, следом за ним – промокшая от пота одежда. Простыня, на которой лежал Горацио, напоминала мокрую жеваную тряпку, а тело оказалось покрыто синяками, отчего у Кристины задрожали губы. Она тут же взяла себя в руки: без паники, дом Элины – не яма, а Элина – не Кристофер. Да и повреждения в этот раз совсем не так страшны – пара глубоких ссадин, на спине и сбоку на бедре, как будто его тащили волоком. Впрочем, если вспомнить слова Элины о том, что Горацио вытащило из болота ураганом, ссадины были вполне естественны.
– Бедный мальчик, – уже вслух начала приговаривать Кристина, насухо вытирая его. – Тебе опять больно и плохо…
Капсулы парацетамола легко разошлись даже в ледяной воде. Кристина намочила полотенце и, почти не отжимая его, провела по лицу Горацио, затем по груди и животу, по рукам и ногам, помогла ему перевернуться на бок, снова смочила полотенце и обтерла шею и спину, не обращая внимания на капающую с полотенца воду. Ледяная вода в сочетании с лекарством подействовала очень быстро. Горацио затрясло, он глухо застонал, цепляясь за простынь и одновременно пытаясь обхватить себя другой рукой. Кристина снова вытерла его насухо, растирая полотенцем, и вновь обтерла ледяной водой. На сей раз Горацио начал выгибаться под ее руками, ловя мучительное удовольствие от прикосновений ледяного компресса. Тело скрутило новым приступом дрожи, еще сильнее, даже зубы застучали, кожа покрылась мелкими пупырышками, затем он вдруг резко, хрипло вздохнул и обмяк, расслабляясь и глубоко дыша. Кристина улыбнулась, мысленно проговорив: «С облегчением!». Положила компресс Горацио на лоб, сменила мокрую простынь на приготовленную сухую, привычно перекатывая пациента с боку на бок. Его дыхание стало гораздо легче и чище, но все же Кристина, найдя в шкафу еще несколько подушек, подложила их Горацио под спину, придавая полусидячее положение. Нужно было обработать ссадины, но Кристина опасалась, что Элина вот-вот вернется, и не хотела ставить ее в неловкое положение. Поэтому она одела Горацио в больничную рубашку и укрыла сухим одеялом.
– Потерпи, сейчас будет тебе нормальное питье, – пообещала Кристина, заметив, что Горацио пытается слизать каплю воды от компресса, случайно попавшую на лицо. – Вот только…
Она еще раз оглядела его. До обтирания тело Горацио было напряжено, но и сейчас он, как оказалось, расслабился не до конца. Мышцы пресса все еще были сведены. Кристина невольно улыбнулась и вздохнула, вспомнив его смущение – сначала в колодце, потом во флигеле, когда нужно было дойти до туалета голым. А если сейчас его напоить, конфуз неизбежен…
– Извини, – сказала Кристина, когда Горацио поморщился и сдавленно недовольно вздохнул, пытаясь оттолкнуть ее руки. – Расслабься.
Все, что она могла сделать в этой ситуации – это погуще смазать катетер гелем и постараться поменьше касаться синяков в паху, но, видимо, этого оказалось недостаточно, чтобы полностью убрать неприятные ощущения от вводимой трубки. Впрочем, через несколько секунд его лицо уже разгладилось, а затем расслабился и живот.
И тут же Горацио потянулся к мокрому полотенцу на лбу, пытаясь выжать из него хоть несколько капель влаги и поймать их пересохшими губами.
– Подожди немного, сейчас, – успокоила Кристина, забирая у него компресс.
Он приоткрыл глаза и, похоже, пытался рассмотреть, кто рядом с ним. Кристина усмехнулась, осторожно пригладив его волосы. Обтиранием они сбили температуру на пару градусов минимум, но вряд ли измученный организм сумеет вернуть ясность сознания так быстро. Скорее всего, Горацио все еще во власти бредовых видений.
Кристина собрала мокрые вещи в кучу и освободила тумбочку как раз к тому моменту, когда вернулась Элина с небольшим графином приготовленного питья.
– Полулежа легче дышать, – пояснила Кристина, заметив внимательный взгляд Элины и отгоняя мысли о том, почему та отсутствовала так долго, неужели настолько боялась войти слишком рано и застать Горацио обнаженным? Впрочем, если Элина не смогла даже раздеть его, чтобы посмотреть, не ранен ли он, то все возможно. Тогда хорошо, что она убрала пакет мочесборника на другую сторону кровати.
«А что, правильно, такие приземленные мелочи не должны мешать возвышенным отношениям!» – мысленно веселилась Кристина, незаметно поглядывая на выпрямленную спину, домашний костюм и макияж Элины. Теперь, когда ее уже не так беспокоило состояние Горацио, Кристина почувствовала что-то вроде эйфории.
«Вот, учись, – посмеивалась сама над собой она, одновременно пробуя питье и одобрительно кивая, – настоящая женщина даже дома при полном параде!»
Тут веселье пришлось прекратить, потому что Горацио с неожиданной силой стиснул ее запястье, стоило ему ощутить край чашки у губ.
– Послушай меня, – спокойно сказала Кристина. – Тебе нужно попить. Доверься мне. Это не лекарство. Сделай глоток, пожалуйста. Давай, один глоточек.
Хватка Горацио ослабла, губы неохотно разжались, пропуская немного жидкости в рот. Сделав осторожный глоток и убедившись, что его не обманывают и пересохшее горло не сводит горечью лекарства, Горацио выпустил руку Кристины, и ей даже пришлось прикладывать усилия, чтобы не позволить ему попросту опрокинуть чашку. От того, как он дрожал, пытаясь приподняться, сердце снова свело острой тоской воспоминания.
– Еще… Пить, – прошептал Горацио, когда чашка опустела. – Пить, – настойчиво повторил он.
Кристина помедлила, пытаясь выждать хоть немного, но Горацио снова нетерпеливо попросил:
– Пить, – начиная метаться.
– Хорошо, – сдалась Кристина. Все-таки он был сильно обезвожен, а пол-литра жидкости за раз – это не так уж много.
Теперь Горацио пил спокойнее и даже не пытался заставить Кристину наклонить чашку сильнее. На его лбу выступила испарина, и Кристина мысленно вздохнула с облегчением, осторожно опуская его голову обратно на подушку. Самое сложное было сделано, теперь для окончательного выздоровления требовались лишь время и элементарный уход.
– Я не виноват. Я этого не делал, – сказал Горацио в пространство, чуть приоткрыв глаза.
– Я знаю. Знаю. Все будет хорошо, – ласково ответила Кристина.
Ей очень хотелось запустить пальцы в его волосы, но она спиной чувствовала безмолвное присутствие Элины. Горацио закрыл глаза, вновь впадая в забытье, но теперь оно было спокойным, больше напоминающим сон.
– Он уснул? – спросила Элина.
– Ну, пока что это правильнее называть забытьем, – поправила Кристина и тут же отругала сама себя. Да какая разница Элине, как это правильно называется с медицинской точки зрения? Она же попросту интересуется, действительно ли Горацио стало лучше, или это лишь видимость.
Но, тем не менее, Элина удовлетворилась и таким ответом, а Кристина не стала поправляться. Нужно было еще обработать ссадины, а пока Кристина прикрутила к спинке кровати небольшой штатив, повесила капельницы и закрепила иглу первой из них на руке Горацио.
– Антибиотики, глюкоза, физраствор, – пояснила она. И, видя, что Элина не собирается уходить, кивнула: – Я подежурю. Думаю, вам нужно отдохнуть, – смягчая слишком прозрачный намек, добавила Кристина. – Еще пару дней за ним нужен будет присмотр, а прошлая ночь, как я понимаю, была нелегкой. Надеюсь, к утру он стабилизируется, и дальше будет проще.
На лице Элины промелькнул отзвук какой-то внутренней борьбы, но, тем не менее, кинув последний внимательный взгляд на Горацио, она все же вышла.
Кристина не смогла сдержать вздоха облегчения. Как ни крути, присутствие Элины слишком сильно напрягало ее. Откинув одеяло, Кристина осторожно повернула Горацио на бок и промыла ссадины антисептиком. Градусник показал, что температура упала аж до тридцати семи и двух десятых, так что Кристина плотнее укрыла Горацио одеялом и взяла за руку, поглаживая его пальцы.
Надо было бы, конечно, подумать о том, как вести себя, когда Горацио очнется, но думать об этом совершенно не хотелось, и она сидела, разглядывая его лицо, слушая ровное дыхание. «Так уже было», – мелькнула мысль. Кристина улыбнулась. Да, почти так. Только в этот раз не было сумятицы мыслей и рвущих душу чувств. Было спокойно. Даже несмотря на то, что она помнила слова детектива Триппа о том, что Горацио числится в розыске. Кристина была уверена: Горацио поправится и все образуется. Он разберется с обвинениями, оправится от боли очередной потери и через некоторое время снова влюбится.
Под утро Кристина даже задремала, но и сквозь сон почувствовала, как дрогнули пальцы Горацио. Она тронула его лоб, удостоверяясь, что беспокойство не связано с новым витком горячки. Горацио сглотнул, лизнул губы, перекатил голову по подушке и наконец приоткрыл глаза.
– Вот и солнышко взошло, – улыбнулась Кристина, и Горацио слабо улыбнулся в ответ. – Доброе утро.
Его взгляд слегка плыл, но был вполне осмыслен.
– Слышишь меня? – спросила Кристина, и взгляд Горацио сам собой сместился на губы, потом опять на глаза. – Смотреть не больно, свет глаза не режет? Пить еще хочется?
Горацио лизнул губы, и Кристина не стала дожидаться, пока он озвучит ответ. Напившись, Горацио шевельнулся, словно проверяя, все ли цело.
– Все цело, только несколько ссадин на спине, – успокоила его Кристина и перехватила потянувшуюся к паху руку. – Не трогай. Я ввела катетер, приятного мало, но это ненадолго.
Горацио взглянул на иглу капельницы и неожиданно хитро улыбнулся. Кристина заинтересованно вскинула брови, и он пояснил:
– Если вспомнить старика Фрейда…
Говорить ему, видимо, было трудно, речь была слегка невнятной, но мысль Кристина поняла и усмехнулась, склонив голову к плечу. Да уж, фрейдисты могли бы сделать далеко идущие выводы из того факта, что при каждой встрече она так и норовит в него что-нибудь воткнуть…
– Ух ты, – сказала она. – Выздоровление движется просто фантастическими темпами.
На самом деле Горацио, похоже, чувствовал себя не так уж хорошо и снова обессиленно прикрыл глаза.
– Не торопись, – кладя ладонь ему на лоб, сказала Кристина. – Температуру мы сбили, но еще пару дней ты будешь чувствовать себя старой дырявой калошей. Чем больше ты будешь спать, тем быстрее вернутся силы.
Ей показалось, что Горацио задремал, но буквально через пару минут он вдруг открыл глаза, оглядываясь вокруг.
– Где мы? – спросил он.
Кристину насторожило это «мы». Горацио вновь «проваливается» в наваждение?
– Это дом Элины.
– Как я здесь оказался? Как ты меня нашла?
– Все, что я знаю, – пожала плечом Кристина, – это что ты оказался в ураган на болоте.
– Да, – Горацио прикусил губу, напряженно хмурясь. – Я провалился. А потом… Потом меня хотели сжечь, – он чуть приподнял бровь, видимо, сам не вполне доверяя воспоминанию.
– За то, чего ты не делал и в чем не виноват? – серьезно переспросила Кристина.
– Я говорил это вслух? – понимающе улыбнулся Горацио.
– Да, – Кристина ласково пригладила его волосы. – Ты говорил это в бреду. Больше суток ты пролежал в лихорадке, видимо, твое бессознательное трансформировало высокую температуру и попытки обвинить тебя бог знает в чем вот таким интересным образом.
Горацио сдвинул брови и сжал губы. Кристина сочувственно наблюдала за ним, размышляя, как поддержать, не задев его гордость подчеркиванием нынешней беспомощности.
– Послушай меня, Горацио, – Кристина взяла его лежащую поверх одеяла руку в свои. – Сейчас твоя задача – выздороветь. Пока ты беглый преступник, разобраться в сложившейся ситуации будет непросто. Но пока ты больной беглый преступник, ты вообще не сможешь ни в чем разобраться.
– Зачем ты так рискуешь? – поставив домиком брови, взглянул на нее Горацио. – Помогать беглому преступнику противозаконно.
– Не вижу причин этого не сделать, – ответила Кристина.
Интересно, вспомнит или нет? Горацио замер на секунду, часто моргая, потом улыбнулся и легонько сжал пальцы Кристины. Его взгляд стал таким …ласковым, что Кристина вдруг испугалась. Что же она делает? Зачем возвращает его назад, во флигель, к их странному короткому роману, у которого все равно нет будущего?
– Раз ты не спишь, я посмотрю, что можно придумать тебе поесть, – отведя взгляд в сторону, сказала Кристина. – Отдохни немного.
Да, она сбегала. Но что ей оставалось делать? Сказанных слов было не вернуть, а продолжение в том же духе могло завести их обоих неизвестно куда.
@темы: "Сто лет одиночества", Кристина, Фрэнк Трипп, Элина Салас, "От любви не умирают", Горацио Кейн