Глава 5.
Глава 5.
Кристина была из тех людей, которые не любят перемен. Вот и теперь, с честью выдержав все испытания, устроенные судьбой: измену мужа, тяжелые роды, пленение Питера и его поиски – Кристина надеялась, что наградой за это будет жизнь, вошедшая в некую привычную колею: работа, дом, муж, сын… Какое-то время так оно и было, но потом на горизонте показалось первое облачко – Кристофер вернулся в столицу. На сей раз за время скитаний по джунглям он сумел не попасться в плен, напротив, собрал уникальную информацию, и его репортаж прогремел не только по стране, но и за рубежом.
В жизни Маршаллов Кристофер появился в роли друга отца семейства, причем старательно делал вид, что с Питером он познакомился и сошелся случайно, но Кристина в такую случайность верила слабо. Точнее, сперва-то она вполне поверила, но затем поведение Кристофера натолкнуло ее на мысль, что здесь что-то не так. «Спаситель» и новоявленный друг мужа кидал на нее слишком откровенные взгляды и слишком грубо порой льстил Питеру. Тот принимал все за чистую монету и надувался от гордости, а Кристина с досады кусала губы и прятала лицо, поскольку падкость Питера на лесть превращала все слова Кристофера в злую издевку, лишь подчеркивающую недостатки ее мужа. Кристина пыталась намекнуть, что ей не очень-то хочется видеть «лучшего друга» у них в гостях так часто, но Питер не мог отказаться от сладкой патоки восхвалений: шрамы и хромота, оставшиеся после плена, а также несносный характер, бывший при нем всегда, сделали его куда менее привлекательным в женских глазах, чем он привык себя считать, и это больно било по самолюбию.
Где-то полгода спустя, видя, что выбранная тактика не срабатывает, Кристофер решил пойти ва-банк и открыть карты. Для этой цели он явился как-то вечером, когда Питера не было дома, о чем Кристина и поспешила ему сообщить с порога, надеясь, что этим визит и закончится, но не тут-то было. Кристофер ответил, что устал бегать по городу, готов немного подождать, а пока не откажется от чашки чая. Или чего покрепче. Чего покрепче он не дождался – Кристину вовсе не прельщала перспектива остаться наедине с нетрезвым мужчиной, который, как она подозревала, имел на нее свои виды.
Кристофер пил чай и так пристально разглядывал играющего Дамира, что Кристине захотелось взять сына на руки, спрятать, защитить его от этого изучающего взгляда.
– Через три месяца я отправляюсь на север, – между делом сообщил Кристофер. – Придется вспомнить о моей второй специальности.
– Второй специальности? – заинтересовалась Кристина. – И кто же ты еще, помимо акулы пера?
– Вообще-то, – вальяжно раскидываясь на стуле, поправил Кристофер, – правильнее будет говорить, что репортер – это моя вторая специальность, можно даже сказать хобби. А первая и основная – сапер. В Прейвихее объявили о недурном вознаграждении для саперов. Очистка территории. Им сажать негде: что ни поле – то минное.
– Это опасно, – сдвинув брови, покачала головой Кристина. – Вознаграждение – это, конечно, заманчиво, но ты хорошо подумал?
– Вполне, – самоуверенно кивнул Кристофер. – Я вот подумал и решил, что мне бы хотелось иметь под рукой хорошего врача.
Кристина прищурилась, внимательно взглянула на него. Кристофер не отвел взгляда. Намек был прозрачным.
– Пока что я не вижу резонов срывать семью с насиженного места, – осторожно сказала она.
– А ты по-прежнему уверена, что тебе нужен этот груз? – насмешливо переспросил Кристофер.
Кристина быстро взглянула на сына, нахмурилась, но прежде чем она успела открыть рот, Кристофер махнул рукой:
– Да я не про сына твоего говорю. С ним все ясно. А вот зачем тебе такой муж – этого я в толк не могу взять с нашей первой встречи.
– Питер – хороший муж, – скрестив руки на груди и вздернув подбородок, отрезала Кристина. – Мы любим друг друга. А ты… Кто ты такой, чтобы лезть в дела нашей семьи?
– Кто я? – Кристофер поднялся и неторопливо двинулся в сторону Кристины. – Допустим, я мужчина, с которым тебе так понравилось целоваться, что ты до сих пор об этом помнишь.
Кристина отступала все дальше, но к концу фразы почувствовала, что уперлась спиной в стену. Кристофер не дал ей возможности увернуться, тут же прижав к стене и впившись в губы, пытаясь разжать ее зубы и проникнуть языком в рот. Кристина изо всех сил стискивала челюсти, а как только Кристофер слегка ослабил хватку, вырвала руку и залепила неудачливому соблазнителю такую оплеуху, что он вынужден был отшатнуться.
– Ты слишком много о себе возомнил, – хрипло проговорила она, вытирая рот тыльной стороной ладони. Жест получился презрительным, но Кристофер лишь рассмеялся, потирая скулу.
– Бог мой, какая женщина, – пробормотал он.
Кристина с удивлением смотрела на этого странного человека, воспринявшего оплеуху – отнюдь не шуточную – как милое заигрывание! Ей это было непонятно.
– Если ты прекратишь появляться в нашем доме, я не стану рассказывать Питеру о том, что сегодня произошло. Но если…
– Хорошо-хорошо, – перебил ее Кристофер. – Я все понял, горячая крошка. Я ухожу. Подожду, пока ты сменишь гнев на милость.
Взгляд, которым он окинул Кристину на прощание, был каким угодно, но не обиженным, расстроенным или злым. Скорее, веселым и …нежным. Кристина долго еще про себя удивлялась этому, но поводов обсудить поведение Кристофера с мужем все как-то не было. Кристофер выполнил обещание и больше не появлялся.
Его исчезновение тут же сказалось на Питере. Лишенный такого приятного его самолюбию общества, он испытывал самую настоящую ломку. Кристина заменить высокого красавца-блондина, так искренне (как Питеру казалось) восторгавшегося приземистым и хромым другом, никак не могла. Жена должна боготворить мужа по определению, а Кристина и этого толком не умела. Плохо у нее получалось, сразу было видно, что она считает, что хвалить на самом деле не за что и гордиться нечем.
А тут еще вскоре оказалось, что Кристина беременна. Доктор Фокс как-то раз при встрече как следует отчитал Питера за постоянные ссоры, попытался внушить, что к жене в ее нынешнем положении нужно относиться бережно, – но его мягкое внушение сработало с точностью до наоборот. Заботиться о ком-то Питер считал ниже своего достоинства. Заботы заслуживал лишь он сам, и теперь, после перенесенных в плену страданий, заслуживал вдвойне. Если жена не в состоянии ему это обеспечить – он поищет ту, которая сможет.
И вскоре такая нашлась. Питер стал задерживаться «на работе», проводить выходные вне дома с каким-то вновь обретенными «друзьями», по поводу которых он не мог сказать ничего внятного.
Особенно скрывать свои похождения он не старался, считая, что если Кристина ничего не замечала или все терпела в первую свою беременность, то и сейчас все будет так же. Того, что жена за эти годы сильно изменилась, он в упор не видел и видеть не хотел.
Конечно, вряд ли Кристина решилась бы на какие-то действия вот так сразу, но тут неожиданно вмешался доктор Фокс. Как уж он узнал о предложении Кристофера – неизвестно, но однажды вечером он зашел к Кристине и после второй чашки чая, обсудив с ней все насущные дела больницы, вдруг сказал:
– Знаешь, девочка, мне кажется, тебе стоит сменить обстановку.
– В смысле? – нахмурилась Кристина.
– Этот сапер, Менг… Он ведь звал тебя в Кахкае?
– Хм… Похоже, ты осведомлен лучше, чем я, – прищурилась Кристина. – Мне он сказал только то, что в провинции Прейвихеа объявили вознаграждение за очистку территории.
Доктор Фокс загадочно улыбнулся и покивал.
– Боб, почему ты толкаешь меня на это? – спросила Кристина после очень долгой паузы.
Фокс знал свою ученицу и думать ей не мешал. Такой постановке вопроса он тоже не удивился.
– Ну, во-первых, я и сам подумывал отослать тебя отсюда, – облокотившись на стол и сплетя пальцы, начал он. – «Красные кхмеры» наглеют с каждым днем, не ровен час, попытаются нанести удар по столице и вернуть свой режим. Кахкае – место спокойное, с запада туда не пройдешь – болота, тропки только местные знают. Да и оперировать так много тебе скоро станет тяжело, – Фокс покосился на заметно округлившийся живот Кристины. – А в Кахкае тихо, несколько операций в месяц ты осилишь.
– Я поняла, – кивнула Кристина. – Но ведь я могу поехать туда с Питером. Причем здесь Крис?
– А он согласится ли? – скептически усмехнулся доктор Фокс. – Не думаю. И потом… Знаешь, этот белобрысый, кажется, действительно тебя любит.
– Ты уверен? – не поднимая глаз, чуть слышно спросила Кристина.
– Ну, может, он слишком горяч и настойчив, – снова усмехнулся Фокс. – Но сейчас ему придется притормозить с излияниями своих чувств. Я не призываю тебя уходить от мужа сию же секунду. Поезжай в Кахкае, присмотрись к этому Кристоферу, подумай. У тебя будет время спокойно все взвесить и послушать не только то, что тебе говорит рассудок, но и что шепчет сердце.
***
Самым удивительным для Кристины оказалось то, что на эту авантюру согласился Кристофер. Почему-то она думала, что, начав действовать, Крис не остановится. Но он, казалось, был полностью доволен ее решением. Считалось, что Кристина едет в тихое место, чтобы спокойно доносить и родить ребенка, а сопровождает ее лучший друг мужа, который, по стечению обстоятельств, как раз направляется в ту же провинцию по работе. Питер отреагировал так, будто никакой жены у него вообще и не было, и ему абсолютно безразлично, где она и что с ней. Он был весь в угаре нового любовного увлечения.
В Кахкае Кристина с Дамиром поселились при местной больнице, Кристофер устроился где-то в поселке. Провинция оказалась провинцией в полном смысле этого слова. Тихий поселок в три десятка домов считался окружным центром, тут же располагались школа и больница, на храм пока собирали деньги. Большинство остальных поселений в округе были просто маленькими фермами, на одну-две семьи. Местные врачи оказались пожилой супружеской парой, миссис Дорсуа тут же взяла Кристину под наблюдение – она была акушеркой. Работы для хирурга тут было немного, но два-три раза в месяц кто-нибудь непременно подрывался на мине, коих кругом было немерено.
Кристофер был на удивление терпелив и галантен, заходил в гости, играл с Дамиром, выводил их с Кристиной на прогулки, во время которых учил отличать места, где лучше не ходить. Дамир упрашивал «дядю Криса» научить его саперному делу, Кристофер смеялся и обещал непременно научить, как только Дамир пойдет в школу. Мальчик обиженно сопел – до школы ему было еще далеко, но он уже считал себя очень умным и настоящим защитником – не зря же мама отправилась сюда без папы, она знала, что сын ее защитит!
Кристина наблюдала за ними и прислушивалась к тому, что же скажут ее рассудок и сердце, но они, как сговорившись, загадочно молчали. Ни четких «за», ни конкретных «против» у нее не было.
Время шло, в свой срок появилась на свет малышка Кэтти. В этот раз роды прошли практически без осложнений, так что Кристина даже в мыслях не произнесла заветное «больше никогда!», наоборот, подумала, что Кристофер наверняка захочет своего ребенка… Подумала – и испугалась. Что же получается, пока она ждала каких-то сигналов от рассудка или сердца, что-то третье внутри решило вместо нее, раз она уже думает о будущих общих детях? Если молчат и рассудок, и сердце, стоит ли доверять такому решению? С другой стороны – не этого ли ей всегда хотелось: муж, дети, семья, спокойная жизнь без лишних волнений? А что хорошего она видела от Питера? Да он даже не знает, что у него дочь родилась!
Чаши весов замерли и начали медленно склоняться в сторону Кристофера.
И тут, словно гром среди ясного неба, в Кахкае объявился Питер. За это время сменивший несколько любовниц и, наконец, оставшийся на мели, он вспомнил о жене и, недолго думая, отправился мириться. С огромным букетом алых роз и пылкими заверениями. Кристина отнеслась ко всему этому набору с большим подозрением. Примерно эти же обещания она слышала после рождения Дамира и помнила, что словам этим на деле оказалась грош цена. Услышав это, Питер враз поник. Опустил руки. Роскошные розы рассыпались по полу комнаты. Кристина чуть заметно поморщилась – жест показался ей слишком театральным. А Питер подошел к жене, некрасиво, совсем не пафосно опустился перед ней на колени и, не поднимая взгляда, как-то почти безнадежно попросил:
– Прости. Детка, прости, я дурак. Я такой кретин. Я все ищу кого-то, ищу. А давно мог бы понять, что другой такой нет. Ведь у нас все было так хорошо, ты помнишь?
Питер осторожно взял жену за руку, погладил. Кристина смотрела на него в задумчивости.
– Ты ведь сам все испортил, – сказала она. Почти без упрека, просто как напоминание.
– Сам, – кивнул Питер. Сел на пол, положил голову Кристине на колени. – Не прогоняй меня…
***
Кристофер бушевал так, что Кристине казалось – в его доме не останется целой мебели. В первую же минуту стол и два стула превратились в щепки.
– Как ты можешь ему верить, как?!
– Пойми, Крис, я его знаю. Он неплохой человек, правда. Он мой муж. Он отец моих детей…
– Знакомый черт лучше незнакомого ангела? – криво усмехнулся Кристофер.
– Кого-кого? – рассмеялась Кристина. – Это ты у нас ангел? – она обвела взглядом разгромленную комнату. Затем протянула руку и очень осторожно погладила Кристофера по щеке. – На свете очень много достойных женщин. Ты обязательно найдешь ту, которую полюбишь. Незамужнюю и без детей, – быстро добавила она, видя, что Кристофер готов возразить.
– Ты так говоришь, будто тебе не двадцать с небольшим, а минимум сорок.
– Ну, если хочешь знать, – заговорщицким тоном сообщила Кристина, – вчера я нашла у себя седой волос! – она сделала «страшные» глаза.
Они оба рассмеялись, затем Кристина ойкнула и смущенно улыбнулась, прикрывая грудь рукой.
– Мне пора, – извинилась она. – Кэтти пора кормить. Удачи тебе, Крис. Будь осторожен.
***
Вопреки ее ожиданиям, Кристофер никуда не исчез, даже продолжал ходить в гости в качестве «друга мужа». Разве что льстить Питеру перестал, а больше внимания уделял Дамиру, фактически начав соревноваться с отцом мальчика за его внимание.
– Прекрати этот цирк, Крис, – как-то раз сказала Кристина. – Ты хочешь сделать ребенка несчастным? Разве ты не видишь, что он привязывается к тебе? Или это твоя страшная месть?
– О, если б я стал мстить, я бы придумал план получше, – усмехнулся Кристофер.
– Чего же ты добиваешься?
– Да я уже фактически добился, – пожал плечами Крис. – Ты сама сказала, Дамир меня уже любит. Я подожду, пока твой муж снова захочет приключений, и пойду на штурм, – сорвав цветок и протягивая его Кристине, заявил он.
– Переигрываешь, герой-любовник, – усмехнулась она.
– Я не играю, – прищурился Кристофер.
Кристина воткнула цветок в волосы, выгнула шею, сложила руки и сделала лицо на манер средневековых дам на картинах. Кристофер прыснул и замахал руками – намек был понят. Его красивые слова были так же уместны, как этот цветок и жеманное выражение лица в сочетании с короткой стрижкой и камуфляжем.
Кристина верила, что на сей раз муж искренне хочет попробовать жить семьей. По крайней мере, за прошедшие полгода не было никаких капризов, даже интимная сторона их жизни наладилась поразительно быстро и легко. Кристофер был уверен в обратном, ходоков вроде Питера Маршалла он повидал немало и знал, что такие останавливаются крайне редко.
Рядом с Кристофером Кристина чувствовала себя спокойно и свободно – так, должно быть, она чувствовала бы себя рядом со старшим братом, если бы он у нее был. Возможно, это и стало причиной ее чрезмерной доверчивости. Иначе почему бы она вдруг решила, что Кристофер сдался так просто и никак не угрожает ее семейному счастью?
Первую попытку Кристофер совершил, когда лежал в госпитале. Его напарник не сумел обезвредить мину, она взорвалась прямо у него в руках, убив неудачливого сапера на месте. Кристофера сильно ранило осколками. Кристина трое суток после операции не отходила от него, расплакавшись от облегчения, когда он открыл глаза. Поправлялся Кристофер быстро и уже через неделю начал делать прозрачные намеки на то, как ему, несчастному страдальцу, запертому в стенах госпиталя, одиноко и не хватает женской ласки. Получив насмешливо-строгую отповедь о недопустимости интимных отношений врача и пациента с точки зрения врачебной этики, Крис не успокоился. Кристина, от словесных поползновений отбивавшаяся упоминанием о врачебной этике, при переходе к вполне физическому заигрыванию пригрозила, что перестанет даже подходить к неугомонному пациенту и приставит к нему самую строгую из местных санитарок в качестве няньки. Пришлось смириться.
Сообщать Кристоферу о новой беременности Кристина не стала. Побаивалась его реакции и – втайне даже от себя самой – опасалась, что это станет последней каплей в чаше терпения Кристофера, он все бросит и уедет. Сейчас ей этого совсем не хотелось. Хотя Питер на известие о том, что у них будет третий ребенок, отреагировал совсем иначе, чем раньше, и теперь Кристина не боялась, что муж снова бросит ее в самый тяжелый момент, терять дружбу Кристофера ей не хотелось. Она привыкла к его присутствию рядом, к его шуткам, к его обожанию, льстившему – что греха таить – ее самолюбию.
Кристофер снес удар стоически. Когда он, наконец, заметил, что Кристина, поправившаяся за последнее время, как-то резко стала поправляться отдельно в области живота, и задал прямой вопрос, на который получил не менее прямой ответ, поведение его фактически не изменилось.
Вспомнив о своей профессии репортера, Кристофер раздобыл фотоаппарат и в один из ясных дней устроил семейству Маршаллов настоящую фотосессию. Дамир и малышка Кэтти позировали с очаровательной детской непосредственностью, Кристина лучилась тихим счастьем, да и Питер охотно участвовал в развлечениях, то корча на пару с сыном рожи, то организуя замысловатые «скульптурные композиции».
Идиллия продолжалась, пока Кристофер, сделав очередной снимок и нежно глядя на живот Кристины, негромко, будто про себя, не произнес:
– Подумать только, а ведь это вполне мог бы быть мой ребенок!..
Глава 5.Кристина была из тех людей, которые не любят перемен. Вот и теперь, с честью выдержав все испытания, устроенные судьбой: измену мужа, тяжелые роды, пленение Питера и его поиски – Кристина надеялась, что наградой за это будет жизнь, вошедшая в некую привычную колею: работа, дом, муж, сын… Какое-то время так оно и было, но потом на горизонте показалось первое облачко – Кристофер вернулся в столицу. На сей раз за время скитаний по джунглям он сумел не попасться в плен, напротив, собрал уникальную информацию, и его репортаж прогремел не только по стране, но и за рубежом.
В жизни Маршаллов Кристофер появился в роли друга отца семейства, причем старательно делал вид, что с Питером он познакомился и сошелся случайно, но Кристина в такую случайность верила слабо. Точнее, сперва-то она вполне поверила, но затем поведение Кристофера натолкнуло ее на мысль, что здесь что-то не так. «Спаситель» и новоявленный друг мужа кидал на нее слишком откровенные взгляды и слишком грубо порой льстил Питеру. Тот принимал все за чистую монету и надувался от гордости, а Кристина с досады кусала губы и прятала лицо, поскольку падкость Питера на лесть превращала все слова Кристофера в злую издевку, лишь подчеркивающую недостатки ее мужа. Кристина пыталась намекнуть, что ей не очень-то хочется видеть «лучшего друга» у них в гостях так часто, но Питер не мог отказаться от сладкой патоки восхвалений: шрамы и хромота, оставшиеся после плена, а также несносный характер, бывший при нем всегда, сделали его куда менее привлекательным в женских глазах, чем он привык себя считать, и это больно било по самолюбию.
Где-то полгода спустя, видя, что выбранная тактика не срабатывает, Кристофер решил пойти ва-банк и открыть карты. Для этой цели он явился как-то вечером, когда Питера не было дома, о чем Кристина и поспешила ему сообщить с порога, надеясь, что этим визит и закончится, но не тут-то было. Кристофер ответил, что устал бегать по городу, готов немного подождать, а пока не откажется от чашки чая. Или чего покрепче. Чего покрепче он не дождался – Кристину вовсе не прельщала перспектива остаться наедине с нетрезвым мужчиной, который, как она подозревала, имел на нее свои виды.
Кристофер пил чай и так пристально разглядывал играющего Дамира, что Кристине захотелось взять сына на руки, спрятать, защитить его от этого изучающего взгляда.
– Через три месяца я отправляюсь на север, – между делом сообщил Кристофер. – Придется вспомнить о моей второй специальности.
– Второй специальности? – заинтересовалась Кристина. – И кто же ты еще, помимо акулы пера?
– Вообще-то, – вальяжно раскидываясь на стуле, поправил Кристофер, – правильнее будет говорить, что репортер – это моя вторая специальность, можно даже сказать хобби. А первая и основная – сапер. В Прейвихее объявили о недурном вознаграждении для саперов. Очистка территории. Им сажать негде: что ни поле – то минное.
– Это опасно, – сдвинув брови, покачала головой Кристина. – Вознаграждение – это, конечно, заманчиво, но ты хорошо подумал?
– Вполне, – самоуверенно кивнул Кристофер. – Я вот подумал и решил, что мне бы хотелось иметь под рукой хорошего врача.
Кристина прищурилась, внимательно взглянула на него. Кристофер не отвел взгляда. Намек был прозрачным.
– Пока что я не вижу резонов срывать семью с насиженного места, – осторожно сказала она.
– А ты по-прежнему уверена, что тебе нужен этот груз? – насмешливо переспросил Кристофер.
Кристина быстро взглянула на сына, нахмурилась, но прежде чем она успела открыть рот, Кристофер махнул рукой:
– Да я не про сына твоего говорю. С ним все ясно. А вот зачем тебе такой муж – этого я в толк не могу взять с нашей первой встречи.
– Питер – хороший муж, – скрестив руки на груди и вздернув подбородок, отрезала Кристина. – Мы любим друг друга. А ты… Кто ты такой, чтобы лезть в дела нашей семьи?
– Кто я? – Кристофер поднялся и неторопливо двинулся в сторону Кристины. – Допустим, я мужчина, с которым тебе так понравилось целоваться, что ты до сих пор об этом помнишь.
Кристина отступала все дальше, но к концу фразы почувствовала, что уперлась спиной в стену. Кристофер не дал ей возможности увернуться, тут же прижав к стене и впившись в губы, пытаясь разжать ее зубы и проникнуть языком в рот. Кристина изо всех сил стискивала челюсти, а как только Кристофер слегка ослабил хватку, вырвала руку и залепила неудачливому соблазнителю такую оплеуху, что он вынужден был отшатнуться.
– Ты слишком много о себе возомнил, – хрипло проговорила она, вытирая рот тыльной стороной ладони. Жест получился презрительным, но Кристофер лишь рассмеялся, потирая скулу.
– Бог мой, какая женщина, – пробормотал он.
Кристина с удивлением смотрела на этого странного человека, воспринявшего оплеуху – отнюдь не шуточную – как милое заигрывание! Ей это было непонятно.
– Если ты прекратишь появляться в нашем доме, я не стану рассказывать Питеру о том, что сегодня произошло. Но если…
– Хорошо-хорошо, – перебил ее Кристофер. – Я все понял, горячая крошка. Я ухожу. Подожду, пока ты сменишь гнев на милость.
Взгляд, которым он окинул Кристину на прощание, был каким угодно, но не обиженным, расстроенным или злым. Скорее, веселым и …нежным. Кристина долго еще про себя удивлялась этому, но поводов обсудить поведение Кристофера с мужем все как-то не было. Кристофер выполнил обещание и больше не появлялся.
Его исчезновение тут же сказалось на Питере. Лишенный такого приятного его самолюбию общества, он испытывал самую настоящую ломку. Кристина заменить высокого красавца-блондина, так искренне (как Питеру казалось) восторгавшегося приземистым и хромым другом, никак не могла. Жена должна боготворить мужа по определению, а Кристина и этого толком не умела. Плохо у нее получалось, сразу было видно, что она считает, что хвалить на самом деле не за что и гордиться нечем.
А тут еще вскоре оказалось, что Кристина беременна. Доктор Фокс как-то раз при встрече как следует отчитал Питера за постоянные ссоры, попытался внушить, что к жене в ее нынешнем положении нужно относиться бережно, – но его мягкое внушение сработало с точностью до наоборот. Заботиться о ком-то Питер считал ниже своего достоинства. Заботы заслуживал лишь он сам, и теперь, после перенесенных в плену страданий, заслуживал вдвойне. Если жена не в состоянии ему это обеспечить – он поищет ту, которая сможет.
И вскоре такая нашлась. Питер стал задерживаться «на работе», проводить выходные вне дома с каким-то вновь обретенными «друзьями», по поводу которых он не мог сказать ничего внятного.
Особенно скрывать свои похождения он не старался, считая, что если Кристина ничего не замечала или все терпела в первую свою беременность, то и сейчас все будет так же. Того, что жена за эти годы сильно изменилась, он в упор не видел и видеть не хотел.
Конечно, вряд ли Кристина решилась бы на какие-то действия вот так сразу, но тут неожиданно вмешался доктор Фокс. Как уж он узнал о предложении Кристофера – неизвестно, но однажды вечером он зашел к Кристине и после второй чашки чая, обсудив с ней все насущные дела больницы, вдруг сказал:
– Знаешь, девочка, мне кажется, тебе стоит сменить обстановку.
– В смысле? – нахмурилась Кристина.
– Этот сапер, Менг… Он ведь звал тебя в Кахкае?
– Хм… Похоже, ты осведомлен лучше, чем я, – прищурилась Кристина. – Мне он сказал только то, что в провинции Прейвихеа объявили вознаграждение за очистку территории.
Доктор Фокс загадочно улыбнулся и покивал.
– Боб, почему ты толкаешь меня на это? – спросила Кристина после очень долгой паузы.
Фокс знал свою ученицу и думать ей не мешал. Такой постановке вопроса он тоже не удивился.
– Ну, во-первых, я и сам подумывал отослать тебя отсюда, – облокотившись на стол и сплетя пальцы, начал он. – «Красные кхмеры» наглеют с каждым днем, не ровен час, попытаются нанести удар по столице и вернуть свой режим. Кахкае – место спокойное, с запада туда не пройдешь – болота, тропки только местные знают. Да и оперировать так много тебе скоро станет тяжело, – Фокс покосился на заметно округлившийся живот Кристины. – А в Кахкае тихо, несколько операций в месяц ты осилишь.
– Я поняла, – кивнула Кристина. – Но ведь я могу поехать туда с Питером. Причем здесь Крис?
– А он согласится ли? – скептически усмехнулся доктор Фокс. – Не думаю. И потом… Знаешь, этот белобрысый, кажется, действительно тебя любит.
– Ты уверен? – не поднимая глаз, чуть слышно спросила Кристина.
– Ну, может, он слишком горяч и настойчив, – снова усмехнулся Фокс. – Но сейчас ему придется притормозить с излияниями своих чувств. Я не призываю тебя уходить от мужа сию же секунду. Поезжай в Кахкае, присмотрись к этому Кристоферу, подумай. У тебя будет время спокойно все взвесить и послушать не только то, что тебе говорит рассудок, но и что шепчет сердце.
***
Самым удивительным для Кристины оказалось то, что на эту авантюру согласился Кристофер. Почему-то она думала, что, начав действовать, Крис не остановится. Но он, казалось, был полностью доволен ее решением. Считалось, что Кристина едет в тихое место, чтобы спокойно доносить и родить ребенка, а сопровождает ее лучший друг мужа, который, по стечению обстоятельств, как раз направляется в ту же провинцию по работе. Питер отреагировал так, будто никакой жены у него вообще и не было, и ему абсолютно безразлично, где она и что с ней. Он был весь в угаре нового любовного увлечения.
В Кахкае Кристина с Дамиром поселились при местной больнице, Кристофер устроился где-то в поселке. Провинция оказалась провинцией в полном смысле этого слова. Тихий поселок в три десятка домов считался окружным центром, тут же располагались школа и больница, на храм пока собирали деньги. Большинство остальных поселений в округе были просто маленькими фермами, на одну-две семьи. Местные врачи оказались пожилой супружеской парой, миссис Дорсуа тут же взяла Кристину под наблюдение – она была акушеркой. Работы для хирурга тут было немного, но два-три раза в месяц кто-нибудь непременно подрывался на мине, коих кругом было немерено.
Кристофер был на удивление терпелив и галантен, заходил в гости, играл с Дамиром, выводил их с Кристиной на прогулки, во время которых учил отличать места, где лучше не ходить. Дамир упрашивал «дядю Криса» научить его саперному делу, Кристофер смеялся и обещал непременно научить, как только Дамир пойдет в школу. Мальчик обиженно сопел – до школы ему было еще далеко, но он уже считал себя очень умным и настоящим защитником – не зря же мама отправилась сюда без папы, она знала, что сын ее защитит!
Кристина наблюдала за ними и прислушивалась к тому, что же скажут ее рассудок и сердце, но они, как сговорившись, загадочно молчали. Ни четких «за», ни конкретных «против» у нее не было.
Время шло, в свой срок появилась на свет малышка Кэтти. В этот раз роды прошли практически без осложнений, так что Кристина даже в мыслях не произнесла заветное «больше никогда!», наоборот, подумала, что Кристофер наверняка захочет своего ребенка… Подумала – и испугалась. Что же получается, пока она ждала каких-то сигналов от рассудка или сердца, что-то третье внутри решило вместо нее, раз она уже думает о будущих общих детях? Если молчат и рассудок, и сердце, стоит ли доверять такому решению? С другой стороны – не этого ли ей всегда хотелось: муж, дети, семья, спокойная жизнь без лишних волнений? А что хорошего она видела от Питера? Да он даже не знает, что у него дочь родилась!
Чаши весов замерли и начали медленно склоняться в сторону Кристофера.
И тут, словно гром среди ясного неба, в Кахкае объявился Питер. За это время сменивший несколько любовниц и, наконец, оставшийся на мели, он вспомнил о жене и, недолго думая, отправился мириться. С огромным букетом алых роз и пылкими заверениями. Кристина отнеслась ко всему этому набору с большим подозрением. Примерно эти же обещания она слышала после рождения Дамира и помнила, что словам этим на деле оказалась грош цена. Услышав это, Питер враз поник. Опустил руки. Роскошные розы рассыпались по полу комнаты. Кристина чуть заметно поморщилась – жест показался ей слишком театральным. А Питер подошел к жене, некрасиво, совсем не пафосно опустился перед ней на колени и, не поднимая взгляда, как-то почти безнадежно попросил:
– Прости. Детка, прости, я дурак. Я такой кретин. Я все ищу кого-то, ищу. А давно мог бы понять, что другой такой нет. Ведь у нас все было так хорошо, ты помнишь?
Питер осторожно взял жену за руку, погладил. Кристина смотрела на него в задумчивости.
– Ты ведь сам все испортил, – сказала она. Почти без упрека, просто как напоминание.
– Сам, – кивнул Питер. Сел на пол, положил голову Кристине на колени. – Не прогоняй меня…
***
Кристофер бушевал так, что Кристине казалось – в его доме не останется целой мебели. В первую же минуту стол и два стула превратились в щепки.
– Как ты можешь ему верить, как?!
– Пойми, Крис, я его знаю. Он неплохой человек, правда. Он мой муж. Он отец моих детей…
– Знакомый черт лучше незнакомого ангела? – криво усмехнулся Кристофер.
– Кого-кого? – рассмеялась Кристина. – Это ты у нас ангел? – она обвела взглядом разгромленную комнату. Затем протянула руку и очень осторожно погладила Кристофера по щеке. – На свете очень много достойных женщин. Ты обязательно найдешь ту, которую полюбишь. Незамужнюю и без детей, – быстро добавила она, видя, что Кристофер готов возразить.
– Ты так говоришь, будто тебе не двадцать с небольшим, а минимум сорок.
– Ну, если хочешь знать, – заговорщицким тоном сообщила Кристина, – вчера я нашла у себя седой волос! – она сделала «страшные» глаза.
Они оба рассмеялись, затем Кристина ойкнула и смущенно улыбнулась, прикрывая грудь рукой.
– Мне пора, – извинилась она. – Кэтти пора кормить. Удачи тебе, Крис. Будь осторожен.
***
Вопреки ее ожиданиям, Кристофер никуда не исчез, даже продолжал ходить в гости в качестве «друга мужа». Разве что льстить Питеру перестал, а больше внимания уделял Дамиру, фактически начав соревноваться с отцом мальчика за его внимание.
– Прекрати этот цирк, Крис, – как-то раз сказала Кристина. – Ты хочешь сделать ребенка несчастным? Разве ты не видишь, что он привязывается к тебе? Или это твоя страшная месть?
– О, если б я стал мстить, я бы придумал план получше, – усмехнулся Кристофер.
– Чего же ты добиваешься?
– Да я уже фактически добился, – пожал плечами Крис. – Ты сама сказала, Дамир меня уже любит. Я подожду, пока твой муж снова захочет приключений, и пойду на штурм, – сорвав цветок и протягивая его Кристине, заявил он.
– Переигрываешь, герой-любовник, – усмехнулась она.
– Я не играю, – прищурился Кристофер.
Кристина воткнула цветок в волосы, выгнула шею, сложила руки и сделала лицо на манер средневековых дам на картинах. Кристофер прыснул и замахал руками – намек был понят. Его красивые слова были так же уместны, как этот цветок и жеманное выражение лица в сочетании с короткой стрижкой и камуфляжем.
Кристина верила, что на сей раз муж искренне хочет попробовать жить семьей. По крайней мере, за прошедшие полгода не было никаких капризов, даже интимная сторона их жизни наладилась поразительно быстро и легко. Кристофер был уверен в обратном, ходоков вроде Питера Маршалла он повидал немало и знал, что такие останавливаются крайне редко.
Рядом с Кристофером Кристина чувствовала себя спокойно и свободно – так, должно быть, она чувствовала бы себя рядом со старшим братом, если бы он у нее был. Возможно, это и стало причиной ее чрезмерной доверчивости. Иначе почему бы она вдруг решила, что Кристофер сдался так просто и никак не угрожает ее семейному счастью?
Первую попытку Кристофер совершил, когда лежал в госпитале. Его напарник не сумел обезвредить мину, она взорвалась прямо у него в руках, убив неудачливого сапера на месте. Кристофера сильно ранило осколками. Кристина трое суток после операции не отходила от него, расплакавшись от облегчения, когда он открыл глаза. Поправлялся Кристофер быстро и уже через неделю начал делать прозрачные намеки на то, как ему, несчастному страдальцу, запертому в стенах госпиталя, одиноко и не хватает женской ласки. Получив насмешливо-строгую отповедь о недопустимости интимных отношений врача и пациента с точки зрения врачебной этики, Крис не успокоился. Кристина, от словесных поползновений отбивавшаяся упоминанием о врачебной этике, при переходе к вполне физическому заигрыванию пригрозила, что перестанет даже подходить к неугомонному пациенту и приставит к нему самую строгую из местных санитарок в качестве няньки. Пришлось смириться.
Сообщать Кристоферу о новой беременности Кристина не стала. Побаивалась его реакции и – втайне даже от себя самой – опасалась, что это станет последней каплей в чаше терпения Кристофера, он все бросит и уедет. Сейчас ей этого совсем не хотелось. Хотя Питер на известие о том, что у них будет третий ребенок, отреагировал совсем иначе, чем раньше, и теперь Кристина не боялась, что муж снова бросит ее в самый тяжелый момент, терять дружбу Кристофера ей не хотелось. Она привыкла к его присутствию рядом, к его шуткам, к его обожанию, льстившему – что греха таить – ее самолюбию.
Кристофер снес удар стоически. Когда он, наконец, заметил, что Кристина, поправившаяся за последнее время, как-то резко стала поправляться отдельно в области живота, и задал прямой вопрос, на который получил не менее прямой ответ, поведение его фактически не изменилось.
Вспомнив о своей профессии репортера, Кристофер раздобыл фотоаппарат и в один из ясных дней устроил семейству Маршаллов настоящую фотосессию. Дамир и малышка Кэтти позировали с очаровательной детской непосредственностью, Кристина лучилась тихим счастьем, да и Питер охотно участвовал в развлечениях, то корча на пару с сыном рожи, то организуя замысловатые «скульптурные композиции».
Идиллия продолжалась, пока Кристофер, сделав очередной снимок и нежно глядя на живот Кристины, негромко, будто про себя, не произнес:
– Подумать только, а ведь это вполне мог бы быть мой ребенок!..
@темы: "Сто лет одиночества", Кристина, "Дорогу осилит идущий"