Глава 6.
Глава 6.
- В любом случае получается какая-то околесица, - пожала плечами Келли. – Вот смотрите, - она начала отгибать пальцы. – Около половины одиннадцатого мужчина и женщина сняли номер. Мужчина представился чужим именем, мало того, показал документы на чужое имя. Вопрос первый – зачем? Не слишком ли много предосторожностей, чтобы изменить жене? Если так, что он там делал или планировал делать?
- А какой жене? – нахмурился Эрик. – Он же сбежал от жены год назад?
- У него было кольцо на руке, - напомнил Горацио.
- Верно, - кивнула Келли. – У него была молодая жена.
- Молодая, в смысле?.. – переспросил Райан.
- В обоих, - сделала гримаску Келли. – Поженились две недели назад, а жена на 19 лет младше.
- Только поженились, а уже пошел налево? – презрительно сморщилась Наталья.
- Учитывая содержимое напитков, это могло быть не по его вине, - сдержанно сказал Горацио.
Никто не стал комментировать высказывание шефа, все понимали его состояние, но с делом нужно было работать, невзирая на те эмоции, которое оно вызывало.
- Дальше, - отогнула следующий палец Келли. – Хозяйка описывает высокую привлекательную блондинку. Описание подходит к обеим – к Мире и к Дженни, но живущую в отеле Дженни хозяйка вряд ли бы характеризовала как неизвестную. И зачем ей снимать второй номер, если ее номер по соседству? Получается, это была Мира.
- И что она могла делать с ненавистным бывшим мужем, как минимум, полтора часа? – поднял брови Райан.
- Если он принял джи-эйч-би, и большую дозу, то он спал, - пожал плечами Эрик.
- Он не пил из того стакана, - возразил Райан.
- Но кто-то пил, на нем мужская ДНК, - сказала Наталья, заставив спорщиков умолкнуть.
- Ты сравнивала с ДНК жертвы? – уточнил Горацио.
- Да, - кивнула Наталья. – Совпадений нет. В базе тоже.
- Стало быть, большую дозу наркотика получила не Мира, а неизвестный мужчина, - Горацио барабанил пальцами по ремню, остальные в задумчивости рассматривали разложенные на столе распечатки, пытаясь составить более-менее связную и логичную картину произошедшего.
- Таким образом, у нас четыре участника? – с недоверием подвела итог своим размышлениям Келли. Взяла маркер, сопровождая свои слова рисунками на стенде. – В номере были две женщины, два мужчины. Дженни, Мира, Рэнди и неизвестный. Дженни жила в отеле, Мира и Рэнди вряд ли сошли бы за любовников, значит, можно предположить, что номер сняли Мира и неизвестный, назвавшийся Гарольдом Смитом. Это было около половины одиннадцатого.
Келли соединила круг с именем Миры и квадрат со знаком вопроса и именем Гарольда прямой линией.
- Если Гарольд получил 10 грамм оксибутерата натрия, через пять минут он уже беспробудно спал, - пожал плечами Райан. – Что Мира делала в номере до часу ночи?
- Нужно попросить Тару взять у миссис Норд пробы на сексуальную активность, - кивнул Эрик.
- А с чего вы взяли, что она ушла только в час ночи? – чуть прикусив губу и подняв брови, поинтересовалась Келли.
- Ну… - замялись парни.
- Со слов Дженни, - прямо взглянул на нее Горацио. – Ты считаешь, она лжет?
- Допускаю такую мысль, - кивнула Келли. – Даже если она непричастна, - тут же выставила перед собой ладони Келли. – Она могла просто сказать то, что ты хотел услышать, чтобы задержать тебя в номере.
- Это верно, ведь ей нужно было, чтобы ты успел выпить достаточно, желательно, весь стакан целиком, - поддержал Райан.
- Это странно, - качнул головой Эрик. – Если она была настроена удержать тебя даже против воли, почему не дать такую дозу, чтобы ты отключился с пары глотков? Зачем ждать, рисковать?
- Кажется, она играла, - недобро сказала Наталья. – Возможно, точно так же, как она играла с Рэнди.
- У нас нет ни одного факта, - стиснул зубы Горацио.
- Эйч, это интуиция или ты ее защищаешь, потому что переспал с ней и теперь чувствуешь себя обязанным? – в лоб спросил Райан.
- Я пытаюсь быть объективным, - ни на кого не глядя, ответил Кейн.
- По правилам, ты должен быть отстранен от расследования, - сказала Келли, и задумчиво добавила. – Возможно, именно этого она и добивалась? Тогда понятно, зачем она сдала ключ.
Горацио только стискивал зубы, низко опустив голову. Больше всего ему хотелось приказать просто забыть о Дженни, но он понимал, что делать этого нельзя. Она может быть замешана, и ему даже думать не хотелось, насколько серьезно.
- Двое из четырех мертвы, - наконец сказал он. – Остаются еще двое. Их нужно найти и допросить. Что мы о них знаем?
- ДНК мужчины в КОДИСе нет, - покачала головой Наталья.
- Будем надеяться, что это его отпечаток на стакане, и в наших базах он есть, - добавил Эрик.
- Я попрошу Триппа проверить, может, на Гарольда Смита что-то есть у них, - кивнул Горацио. – Что по поводу Дженни?
- Хозяйка отеля записала ее как Дженнифер Риппер, - начала Келли.
- Что?! – рассмеялись все, кроме Горацио, тут же умолкли, виновато на него покосившись.
- Дженни-Потрошительница? – все еще улыбаясь, переспросил Райан.
- Да, - Келли пожала плечом и приподняла бровь. – Хорошо, что не Бенджамин Франклин. Я подозреваю, что на тех документах, которые она предъявила, была его фотография, - улыбнулась она.
- Она говорила, что скрывается, что ее преследует бывший друг, - Горацио потер лоб, пытаясь припомнить детали разговора.
- Ты по-прежнему считаешь, что ее словам можно доверять? – скептично переспросила Наталья.
- Я не знаю, - Горацио снова тоскливо нахмурился. – Но презумпцию невиновности пока никто не отменял. Для лжи могло быть много причин, и, если она солгала в одном, не означает, что нельзя верить ни единому ее слову. Кстати, вряд ли поиск в наших базах принесет результат. Попробуйте западное побережье, Калифорнию, судя по выговору, она откуда-то из тех мест.
***
Пропажу мобильного телефона Горацио обнаружил перед самым концом смены, когда забирал у Эрика Делко свои вещи.
- Между прочим, - сказал Эрик, пока Горацио закреплял на ремне кобуру, удостоверение и жетон. – Убийца Миры Норд был в перчатках, судя по всему. Отпечатков пальцев на ноже нет, а брызги крови указывают, что его не вытирали.
- Любовник в перчатках? – хмыкнул Горацио.
- Именно, - кивнул Эрик. – Значит, он шел убивать.
- Он, - задумчиво повторил Горацио. – Бывшие муж и жена убиты в пределах суток. Перед этим они находились в одном номере отеля. Но в одном случае улики подразумевают, что убийца – женщина, а в другом – мужчина.
- Либо кто-то из них был нестандартной ориентации, - пожал плечами Эрик.
- Непохоже, - покачал головой Горацио. – А где мой телефон?
- Телефон? – переспросил Эрик, тоже перекладывая пакеты. – А он был?
Горацио сощурился, скривил губы. Криминалист! Заметил пропажу чуть не сутки спустя.
- Давай попробуем отследить, - подняв и опустив брови, предложил он, удостоверившись, что среди улик телефона нет.
- Хорошо, - кивнул Эрик. – Нет, телефон выключен, - констатировал он некоторое время спустя.
- Зачем тогда было его забирать? – сдвинул брови Горацио. – Нужно позвонить Кристине, - уже набирая номер, сказал он.
- И что ты скажешь? – поинтересовался Эрик.
- Что потерял телефон, - хмуро ответил Горацио. – Тоже выключен. Перезвоню позже. Надеюсь, она не звонила днем.
- Ладно, если у тебя все, я пошел, - взглянув на часы, заторопился Эрик. – Ты не собираешься домой?
- Пока нет, - качнул головой Горацио. – Фрэнк проверяет отели. Дженни нездешняя и должна была где-то остановиться.
- Эйч, - Эрик немного замялся, но все равно продолжил. – Слушай, я понимаю, что тебе порой кажется, что мы лезем не в свое дело. Но это ведь не так. Это не твое личное дело, и вообще тебе лучше держаться подальше от этой женщины, и в своих собственных интересах, и в интересах дела.
Высказав это, Делко окончательно смутился, покраснел, но смотрел прямо, не отводя взгляда.
- Эрик, я все понимаю, но нам нужно выяснить, насколько она замешана в это дело, как можно быстрее, - Горацио сдвинул домиком брови, наклонив голову набок. – Возможно, настоящий убийца уходит все дальше.
- Слушай, подожди до завтра, а? – доверительно попросил Эрик. Снова немного замялся от того, какие слова он собирался сказать. Кейн был его боссом, но ведь не только боссом. – Сегодня был тяжелый день, сходи в бар, что ли, ну, или куда ты ходишь отдыхать. Расслабься. Все, извини, меня ждут.
Горацио смотрел Эрику вслед. Последние два года он отдыхал дома. Сейчас же ехать домой не хотелось вдвойне. Находясь среди людей, в гуще неотложных дел, неожиданно возникающих трудностей, он легко справлялся с размышлениями о произошедшем. Ему хватило тех сорока минут, что он провел дома утром, чтобы понять – нужно выждать. Думать об этом пока нельзя.
Поэтому домой он приехал несколько часов спустя, уже затемно. Окончательно убедившись за это время, что ни в одном отеле Дженни не зарегистрировалась. Вероятнее всего, она уехала из Майами. Но это не страшно. Либо ее найдут, либо справятся и без ее помощи. Улики отработаны еще не полностью, завтра Фрэнк обещал вплотную заняться поисками Гарольда Смита. Они раскроют дело.
Горацио бросил ключи от машины на привычное место. Оглядел дом. Было темно и пусто. Холодно. Даже не потому, что природа опомнилась, и на улице начало стремительно холодать. Просто никто не бежал ему навстречу, его маленькое рыжее солнышко не согревало ему душу. Горацио проверил сообщения – на автоответчике было пусто. Набрал еще раз номер Кристины – телефон жены был выключен. Это было странно. В Шервуд-парк на два часа меньше, но они должны были позвонить уже час назад. Если что-то случилось с телефоном – Кристина перезвонила бы ему, затем на домашний, раз его телефон выключен. Сейчас Горацио как никогда хотелось поговорить с сыном.
Наскоро соорудив себе перекусить и не менее наскоро проглотив все приготовленное, хотя никто его и не гнал, он пошел наверх. В доме был порядок, который было так легко поддерживать в отсутствие ребенка. Более того, постепенно в доме оставались обжитыми всего несколько уголков – прихожая, кухня, спальня, ванная. Его мир сужался в их отсутствие.
Уже стоя под душем, Горацио поймал себя на мысли, что не так уж и плохо, что сегодня он не сможет поговорить с Кристиной. Да, он принял решение – она не должна узнать о произошедшем. Ощущение было мерзким – теперь и у него была от нее тайна. Горацио снова перебирал каждый свой шаг, жест, взгляд – было ли что-то, что нужно было сделать иначе, и ничего бы не произошло? Он ничего не мог найти. Но чувство вины не проходило – хотел или не хотел, но он был с другой женщиной и намеревался скрыть это от жены. Это в его представлениях называлось жестко – «измена». Он изменил жене. Всего раз. Больше это не повторится. Но разве не все так говорят?
Засыпая, он вдруг подумал – а ведь Кристина может и сама догадаться. И тогда это будет выглядеть еще хуже. Как узнать, изменилось ли что-то в его взгляде, в его поведении? Если да, то лучше все же рассказать самому. Он почти уверен, что Кристина не будет его винить в произошедшем, но почти наверняка ей будет больно, а этого он не хотел…
***
Он проснулся, испугавшись чего-то. Успокоился, почувствовав, что рядом кто-то есть, и каким-то неизвестным образом ощутив, что это – женщина. Виновато улыбнулся сквозь сон – опять он со своими кошмарами мешает Кристине спать. И сел, широко открывая глаза, осознав, что Кристины здесь быть не может. Хотел сесть… В горле моментально пересохло, виски и ладони увлажнились. Он замер, оглядываясь. Верхний свет не горел, горели расставленные везде свечи. Женщина зажигала их одну за одной, стоя к нему спиной. Горацио задергался, пытаясь, не производя шума, освободить руки. Ничего не вышло – лишь туже затянулся узел на левом запястье, и звякнуло кольцо наручников, удерживающих правую руку.
Женщина обернулась – это была Дженни. Как она вошла сюда? Горацио пытался припомнить, включил ли он сигнализацию, когда вошел в дом. Не сумел – мог и не включить. Не ждал он нападения в собственном доме. Значит, это все-таки была Дженни…
Словно в подтверждение его мыслей, Дженни улыбнулась и взяла в руки какой-то предмет. От страха у Горацио мутнело в глазах, он видел лишь металлический отблеск. Господи Боже, если вчера он попался глупым образом, то сегодня – глупейшим! Ведь он даже никому не сказал о том, что видел. Старательно убедил себя, что видел кошмар. И вот теперь этот кошмар завершится. Вероятно, то, что он потерял сознание в прошлый раз, случайно спасло его, вероятно, Дженни-Потрошительница желает видеть глаза жертвы, пить ее ужас…
Горацио зажмурился и стиснул зубы, ожидая боли, – он не доставит ей удовольствия своим страхом, своим криком. Почувствовал первое прикосновение металла к коже, почему-то на руке и совсем без боли. Лишь через несколько секунд он осознал, что в руках Дженни не нож, а ножницы, и режет она не его кожу, а футболку, надетую на нем. Горацио крепче сжал трясущиеся губы – почему-то в этот раз у него и мысли не мелькнуло молить о пощаде. Он чувствовал исходящую от женщины абсолютную уверенность, какую-то торжественную величавую неторопливость.
- Чего ты так боишься? – неожиданно заговорила Дженни.
От неожиданности дрожь отпустила, выступив потом на спине и висках. Горацио открыл глаза и в упор взглянул на женщину. Она проникла в его дом. Он лежит перед ней голый, его руки привязаны к спинке кровати, грудь, горло, живот, пах – все открыто, он не в силах защититься. Пока у нее в руках ничего нет, но она знает, что он видел ее предыдущую жертву, а стало быть, отчетливо представляет, что его ждет. И она спрашивает, чего он боится?!
- Хочешь пить? – улыбнулась Дженни.
У Горацио вырвался нервный смешок. Да уж, пробовал он ее питье. Потом он подумал, что, вероятно, Дженни подгоняет ситуацию под привычную ей схему. Он должен ее желать, а не трястись от страха. Он отвернулся, утыкаясь лицом в руку, и плотно закрыл глаза. Хочет убивать – пусть убивает. Играть в ее игры он не будет.
- Послушай, - немного даже обиженно сказала Дженни. – Тебе ведь было хорошо вчера, правда? Что изменилось сегодня? Что я сделала не так?
- Всего лишь убила человека, - не сдержался Горацио.
- Это не я, - грустно покачала головой Дженни.
- Мы нашли ваши отпечатки пальцев в том номере и ДНК на стакане, - с презрительной полуулыбкой сказал Горацио. На какой-то миг он забыл, в каком очутился положении. Проснулся привычный азарт – прижать преступника к стенке уликами, как бы он не выкручивался.
- Ну да, я там была, - небрежно пожала плечом Дженни. – Рэнди был довольно мил… Ты ревнуешь? – огорченно спросила она. – Я же не знала, что встречу тебя, - лицо Дженни просто засияло, ладони ласково оглаживали грудь и живот Горацио.
- Что? – Горацио мотнул головой. Поморщился. Что за бред? – То есть вы его не убивали? – скептически переспросил он. – Зачем было устраивать все то, что вы устроили, зачем было скрываться из отеля? – он говорил быстро, надеясь, что эти вопросы заставят Дженни прекратить ласки.
Дженни тяжело вздохнула. Ее руки замерли.
- Это все Остин, - хмурясь, сказала она. – Мой друг, я тебе говорила. Ты спросил, может ли он причинить мне вред. До сих пор он всего лишь убивал всех, с кем я пыталась завести отношения.
- Почему вы не заявили в полицию? – во взгляде Горацио невольно проступило сочувствие. Если она мечется по стране, преследуемая… Ведь если этот Остин убивает тех, с кем она спала, у полиции каждый раз возникают точно такие же подозрения на ее счет, какие возникли и теперь.
- Не называй меня так официально, - сбила его с мысли Дженни, ласково проводя рукой по щеке. – Это же я, твоя Дженни, мы вместе и все будет просто чудесно.
- Дженни, мы не вместе, я женат, - возразил Горацио, снова напрягаясь. Глаза Дженни вновь сияли огнем экстаза.
- Разве это важно? – небрежно бросила Дженни, поднимаясь. – Когда два любящих сердца, два человека, предназначенных друг другу небом, наконец, соединяются, какое значение имеют ошибки прошлого?
Горацио с трудом сглотнул, не зная, что и сказать. То, что Дженни оказалась не убийцей, успокаивало, но ситуация, в которую он попал, все же была довольно щекотливой. Его мнение, похоже, в расчет не принималось абсолютно.
Дженни тем временем включила негромкую музыку и теперь неторопливо раздевалась, стоя метрах в полутора от кровати. В ее движениях не было нарочитости стриптизерш, она не танцевала танец, но движения точно укладывались в такт музыке и были невероятно красивы и эротичны, так же как и неторопливо обнажающееся тело. Зрелище завораживало, и Горацио не сразу догадался отвести взгляд. И даже не глядя на Дженни, он продолжал видеть ее плавные формы и ощущал все нарастающее возбуждение. Волевым усилием он воскресил в памяти то, что сделал друг Дженни с прошлым ее любовником. Возбуждения как не бывало.
Дженни вынула заколку из волос и медленно, с кошачьей грацией забралась на кровать, всем телом прижимаясь к Горацио, ловя губами его губы. Он отвернулся, стискивая зубы и преодолевая новую волну желания. Нужно было как-то убедить Дженни освободить его.
- Что с тобой, мой сладкий? – промурлыкала Дженни, ничуть не смущаясь его реакцией, продолжая целовать щеку, горло, чуть куснув за мочку уха. – Ты хотел домой, я все устроила, ты дома. Так люби же меня, так же, как я тебя. Люби…
- Я не хочу, - продолжая уворачиваться от ее губ, сказал Горацио.
- Ты захочешь, - ласково выдохнула Дженни. – Я помогу… У тебя все получится, вот увидишь…
- Если ты хочешь, чтобы я любил, зачем вот это? – Горацио шевельнул кистями, стараясь говорить как можно спокойнее. Прильнувшее к нему женское тело не могло не волновать, справиться с естественными реакциями организма было невероятно сложно в этом положении. – Освободи меня.
- В следующий раз, - запуская пальцы в его волосы, ласково улыбнулась Дженни. – Ты совершенно неприрученный, ты чуть не сбежал в прошлый раз, глупый. Как можно бегать от своей судьбы, Горацио?
- Я обещаю, что не сбегу, - быстро проговорил Горацио, пока его рот был свободен. – Развяжи.
- Ай-яй-яй, - погрозила ему пальчиком Дженни. – Врать нехорошо. Докажи это, люби меня сейчас изо всех сил, и завтра я не буду тебя привязывать.
- Что значит завтра? – вздрогнул Горацио.
- И завтра, и послезавтра, и еще много-много дней, - шепот Дженни обжег его ухо, заставив стиснуть кулаки.
- А если я не буду, ты так и будешь вечно держать меня на привязи? – зло поинтересовался Горацио, дергая головой.
- Это не понадобится, - снисходительно улыбнулась Дженни, выпрямляясь и садясь верхом. – Может, через неделю, или через месяц, ты привыкнешь, ты смиришься со своей судьбой, - Горацио впился пальцами в ладони. Стокгольмский синдром, будь он проклят. Каждый выживает, как может… - А я буду рядом, - продолжала Дженни, делая легкие движения корпусом вперед-назад, так что Горацио пришлось закусить губу и снова воскресить перед глазами растерзанный труп. – Такой любви, как у нас, не страшно время, ей не страшны никакие препятствия, и ты это поймешь тоже, мой сладкий, - она наклонилась, снова запуская пальцы в волосы Горацио и медленно, подрагивающим кончиком языка проводя по его груди.
- Какой любви? – голос Горацио хрипел. – Я не люблю тебя и никогда не любил, да с чего ты взяла… - его голос прервался вскриком, потому что Дженни довольно чувствительно куснула его, тут же начиная нежно вылизывать пострадавшее место.
- Ты можешь обманывать себя, сколько угодно, - наконец, оторвавшись от своего занятия, ответила Дженни. – Ты стоял у отеля, ты смотрел мне прямо в глаза и улыбался мне, и я видела в твоих глазах любовь.
- Я не улыбался, - запротестовал Горацио. – Я смотрел и думал, как начать допрос, а потом меня отвлек…
- Не тогда, раньше, - перебила его Дженни. – Тот детектив, такой большой и вечно недовольный, говорил с тобой, потом ушел. И ты стоял один, смотрел и улыбался. И что-то говорил, - Горацио наконец вспомнил. Звонок Кристины. Он разговаривал с женой и сыном, думал, что его никто не видит, потому что он стоял в стороне. А прямо перед ним были темные окна какого-то номера. Вполне возможно, что номера Дженни…
- Я говорил не с тобой, - Горацио очень хотелось освободиться, от навалившегося тела Дженни было ужасно жарко, хотелось пить, но он был уверен, что из ее рук он сейчас получит лишь очередную порцию возбуждающего средства и даст ей новую порцию убежденности в ее иллюзиях.
- А твои коллеги, они ведь сразу все поняли, не так ли? – будто и не слыша его, продолжала Дженни. – Я специально повесила ключ от номера на дверь хозяйки, пока ты спал, чтобы тебе не пришлось объясняться самому. Теперь все и так знают про нас.
- Нет никаких нас, - чуть ли не выкрикнул Горацио, изворачиваясь всем телом, пытаясь одновременно сбросить с себя Дженни и освободить руки.
Узел на левом запястье затянулся так сильно, что всю руку от кисти до локтя свело болью, наручники скользили по влажной коже, натирая ее, но протащить кисть руки сквозь кольцо не получалось. Дженни ему удалось скинуть с себя, но победа оказалась мнимой. Секунду спустя Дженни уже снова сидела верхом, с видом полнейшего удовлетворения, похлопав его по влажному бедру, словно норовистого коня.
Тем не менее, Горацио предпринял еще одну попытку, отчаянно брыкаясь и извиваясь всем телом. Но Дженни сидела крепко, более того, ее возбуждение лишь возрастало от этой отнюдь не шуточной борьбы, которую она воспринимала как милую шалость. Горацио прекратил сопротивление, почувствовав, что и его заводит такой контакт. Дженни ласково оглаживала его вздымающиеся ребра, живот, снова начала целовать - ее жесты были настолько хозяйскими, в выражении лица была столь полная уверенность в своей власти, что Горацио чуть не зарычал от бешенства. Она считала его своей собственностью. Ей было мало того, что прошлой ночью она использовала его, словно игрушку из секс-шопа. Что ж, если она так уверена в собственной неотразимости…
Горацио закрыл глаза, выравнивая дыхание, воскрешая перед мысленным взором самые жуткие, самые мерзкие картины, которые ему довелось увидеть за время работы в полиции. Рот наполнился противной, вязкой горечью, но своей цели он добился. Его тело никак не реагировало на прикосновения Дженни. Даже когда она снова начала его кусать, он лишь с шипением втягивал воздух сквозь оскаленные стиснутые зубы, но не открывал глаз и не двигался.
Через несколько минут Горацио показалось, что он победил. Дженни неподвижно сидела на нем, он чувствовал ее изучающий взгляд на своем лице.
- Я не хочу тебя, - спокойно проговорил Горацио, открывая глаза. – Я люблю свою жену, не тебя.
- Что ж, посмотрим, что она скажет, увидев вот это, - после долгой паузы так же спокойно ответила Дженни.
Вытянула руку, держа сжатый кулак над лицом Горацио. Он сощурился, лихорадочно соображая, что задумала Дженни. Она резко сжала кулак, раздался хлопок.
- И что? – хотел спросить Горацио, но тут же понял. Задержал дыхание, но, видимо, было уже поздно – тело предало его. Дженни стряхнула остатки ампулы с ладони.
- Это амилнитрит, - скучающим тоном пояснила она. – Действие кратковременное, зато его не нужно пить.
Дженни склонилась к его лицу, впиваясь в рот, насильно раздвигая губы языком. Горацио забился, чувствуя, как возрастает неконтролируемое им более возбуждение. Он закричал, выдираясь из рук Дженни, уже не чувствуя боли в запястьях, пытаясь болью, рыком усилить напряжение, чтобы разрядка наступила как можно быстрее, но Дженни угадала его замысел, буквально слилась с ним в единое целое, целуя, кусая, впиваясь ногтями в спину, чтобы заставить выгибаться ей навстречу, двигаясь вместе с ним…
Горацио сам уже не понимал, что происходит, то ли отчаянная, неравная борьба, то ли акт бурной страсти.
Все закончилось довольно быстро, но Дженни все не отпускала его, терлась, облизывала, целовала. Ему уже было все равно. Горацио лежал, как кукла, бездумно глядя в потолок. Он проиграл.
Наконец, Дженни оставила его в покое, неторопливо оделась, отошла немного в сторону. Горацио непроизвольно проследил за ней взглядом. Его охватила абсолютная апатия. Если бы Дженни сейчас достала нож, или открыла бы дверь и впустила своего друга, позволяя ему закончить дело, Горацио просто бы отвернулся. Дженни взяла в руки маленькую камеру, выключила запись, отщелкнула маленькую боковую панель экрана, просмотрела несколько кадров, удовлетворенно улыбнулась. Горацио перекатил голову по подушке, отворачиваясь. Пусть тешится. Кристина далеко.
Дженни подошла к нему, отвязала левую руку, покачала головой при виде багровой полосы, отпечатавшейся на запястье.
- Глупый, зачем же делать себе больно? – ласково гладя его по голове, спросила она. – В следующий раз не будь таким упрямым, ладно?
- Никакого следующего раза не будет, - еле слышно проговорил Горацио, отдергивая голову от руки Дженни.
- Ты никуда от меня не денешься, сладкий, - с легкой грустью проговорила Дженни. – Любовь укажет мне верный путь.
Она положила ключ от наручников на тумбочку, так что Горацио вполне мог дотянуться, и в то же время, пока он возьмет ключ, пока сумеет открыть наручники, пока найдет хоть какую-то одежду – это давало ей время уйти.
- До завтра, - улыбнулась Дженни, остановившись в дверях. – Ах да, - наигранно хлопнула себя по лбу она. – Твоя жена уже в курсе, она днем звонила, я все ей объяснила. Она, кажется, не поверила, оставила тебе сообщение на домашнем телефоне, там был новый номер ее мобильного, - Дженни, улыбаясь, пожала плечами. – Упс, кажется, я его стерла. Надеюсь, получив это доказательство, - Дженни погладила камеру, – она оставит нас, наконец, в покое.
Дженни скрылась за дверью. Горацио лежал, закрыв глаза и плотно стиснув челюсти, пытаясь себя уговорить, что это всего лишь шантаж, чтобы сломать его, она не могла, она не посмеет…
Он перевернулся лицом вниз, сжимаясь в комок, рот снова заполняла вязкая горечь, глухие рыдания, которым он не позволял вырваться наружу, адской болью раздирали грудь. Так не должно быть, это неправильно, он так не хочет… Верните все назад!!!
У него отбирали его жизнь, грубо, цинично, насильно…
Горацио с трудом развернулся, дотянулся до тумбочки, нашарил ключ. Пальцы дрожали, он чуть не выронил его. Вздернул губу, беззвучно ругаясь сквозь зубы. Несколько раз судорожно вздохнул. Если он сейчас уронит ключ, то будет лежать так, пока не приедут ребята, даже одеться не сможет. Пальцы слушались все равно плохо, но замок Горацио открыть сумел. У него наступила нервная реакция – ему было ужасно холодно. Руки и ноги просто заледенели. Горацио завернулся в простыню, но через пару секунд понял, что это не выход. Шатаясь, он поднялся с кровати и поплелся в ванную. Напился прямо из-под крана, затем вошел под душ. Спину саднило, запястья тоже. Опустив взгляд, Горацио увидел наливающиеся следы укусов на груди и боках.
«Отпечатки зубов», - мелькнула вялая мысль. Можно подумать, у них мало данных. Как они помогут защититься ему? А если она действительно придет завтра? Что бы он не делал, он не сможет вернуть все как прежде. Придется прятаться, скрываться, пока они не найдут Дженни и не…
Горацио вдруг понял, что у него нет сил стоять, оперся руками о стену, но это не помогло, он упал на колени, затем сел, завалился на бок, подтягивая колени к груди, обхватывая их руками. А за что ее сажать? За домогательство? Все, на что он может рассчитывать – запретительное постановление. И Дженни достанет его снова и снова… И он действительно привыкнет. Вот так, день за днем, привыкают женщины к домашнему насилию, привыкают настолько, что не выдают своих мужей, даже когда те насилуют своих же детей, кидаются с ножом на тех, кто пытается за них же вступиться…
Нет. Этого не будет. Горацио заставил себя встать, тщательно вымылся, вытерся, поморщился, начав бриться и обнаружив шикарный синяк засоса на шее. Вернулся в комнату, снял с кровати постельное белье, запихнул его в стиральную машинку. Затем собрал в пакет остатки свечей, осколки ампулы, свою изрезанную одежду. Вынес весь этот мусор в бак.
Рассвет он встретил на берегу. Сидел, слушая плеск волн и шуршание дождя о песок, обняв колени и опустив на них голову. Он не сдастся так просто. Его жизнь, семья, дом, работа. Все это было выстрадано, ничто не далось ему просто так. То, что у него была семья, до сих пор казалось немыслимым чудом. Он уж и не мечтал почти. Отдать все это без боя вздорной сумасшедшей бабенке? Ну уж нет. Он все объяснит Кристине, она должна понять. Он докажет, не знает пока как, но обязательно докажет, что все это – ошибка, глупая, нелепая, что его любовь там, с ними, в далекой Канаде. Возможно, переезд туда будет великолепным решением проблемы.
Когда стало видно низко висящие хмурые тучи, он вернулся домой. Старательно, не чувствуя вкуса, прожевал завтрак. Старательно, не торопясь, облачился в костюм. Застегнул пуговицы почти до верха, удостоверился, что синяк на шее не видно. Поддернул манжеты рубашки, чтобы скрыть следы на запястьях. Пальцы больше не дрожали. Говорить он пока не пробовал, вязкая горечь так и заполняла гортань, но Горацио был уверен, что справится. Придется следить за собой, если он хочет, чтобы никто ничего не узнал. Раз Дженни не убийца, это все – его личное дело. Для всех окружающих – ничего не было. Два человека убиты, и задача Горацио Кейна – разыскать убийц.
Глава 6.- В любом случае получается какая-то околесица, - пожала плечами Келли. – Вот смотрите, - она начала отгибать пальцы. – Около половины одиннадцатого мужчина и женщина сняли номер. Мужчина представился чужим именем, мало того, показал документы на чужое имя. Вопрос первый – зачем? Не слишком ли много предосторожностей, чтобы изменить жене? Если так, что он там делал или планировал делать?
- А какой жене? – нахмурился Эрик. – Он же сбежал от жены год назад?
- У него было кольцо на руке, - напомнил Горацио.
- Верно, - кивнула Келли. – У него была молодая жена.
- Молодая, в смысле?.. – переспросил Райан.
- В обоих, - сделала гримаску Келли. – Поженились две недели назад, а жена на 19 лет младше.
- Только поженились, а уже пошел налево? – презрительно сморщилась Наталья.
- Учитывая содержимое напитков, это могло быть не по его вине, - сдержанно сказал Горацио.
Никто не стал комментировать высказывание шефа, все понимали его состояние, но с делом нужно было работать, невзирая на те эмоции, которое оно вызывало.
- Дальше, - отогнула следующий палец Келли. – Хозяйка описывает высокую привлекательную блондинку. Описание подходит к обеим – к Мире и к Дженни, но живущую в отеле Дженни хозяйка вряд ли бы характеризовала как неизвестную. И зачем ей снимать второй номер, если ее номер по соседству? Получается, это была Мира.
- И что она могла делать с ненавистным бывшим мужем, как минимум, полтора часа? – поднял брови Райан.
- Если он принял джи-эйч-би, и большую дозу, то он спал, - пожал плечами Эрик.
- Он не пил из того стакана, - возразил Райан.
- Но кто-то пил, на нем мужская ДНК, - сказала Наталья, заставив спорщиков умолкнуть.
- Ты сравнивала с ДНК жертвы? – уточнил Горацио.
- Да, - кивнула Наталья. – Совпадений нет. В базе тоже.
- Стало быть, большую дозу наркотика получила не Мира, а неизвестный мужчина, - Горацио барабанил пальцами по ремню, остальные в задумчивости рассматривали разложенные на столе распечатки, пытаясь составить более-менее связную и логичную картину произошедшего.
- Таким образом, у нас четыре участника? – с недоверием подвела итог своим размышлениям Келли. Взяла маркер, сопровождая свои слова рисунками на стенде. – В номере были две женщины, два мужчины. Дженни, Мира, Рэнди и неизвестный. Дженни жила в отеле, Мира и Рэнди вряд ли сошли бы за любовников, значит, можно предположить, что номер сняли Мира и неизвестный, назвавшийся Гарольдом Смитом. Это было около половины одиннадцатого.
Келли соединила круг с именем Миры и квадрат со знаком вопроса и именем Гарольда прямой линией.
- Если Гарольд получил 10 грамм оксибутерата натрия, через пять минут он уже беспробудно спал, - пожал плечами Райан. – Что Мира делала в номере до часу ночи?
- Нужно попросить Тару взять у миссис Норд пробы на сексуальную активность, - кивнул Эрик.
- А с чего вы взяли, что она ушла только в час ночи? – чуть прикусив губу и подняв брови, поинтересовалась Келли.
- Ну… - замялись парни.
- Со слов Дженни, - прямо взглянул на нее Горацио. – Ты считаешь, она лжет?
- Допускаю такую мысль, - кивнула Келли. – Даже если она непричастна, - тут же выставила перед собой ладони Келли. – Она могла просто сказать то, что ты хотел услышать, чтобы задержать тебя в номере.
- Это верно, ведь ей нужно было, чтобы ты успел выпить достаточно, желательно, весь стакан целиком, - поддержал Райан.
- Это странно, - качнул головой Эрик. – Если она была настроена удержать тебя даже против воли, почему не дать такую дозу, чтобы ты отключился с пары глотков? Зачем ждать, рисковать?
- Кажется, она играла, - недобро сказала Наталья. – Возможно, точно так же, как она играла с Рэнди.
- У нас нет ни одного факта, - стиснул зубы Горацио.
- Эйч, это интуиция или ты ее защищаешь, потому что переспал с ней и теперь чувствуешь себя обязанным? – в лоб спросил Райан.
- Я пытаюсь быть объективным, - ни на кого не глядя, ответил Кейн.
- По правилам, ты должен быть отстранен от расследования, - сказала Келли, и задумчиво добавила. – Возможно, именно этого она и добивалась? Тогда понятно, зачем она сдала ключ.
Горацио только стискивал зубы, низко опустив голову. Больше всего ему хотелось приказать просто забыть о Дженни, но он понимал, что делать этого нельзя. Она может быть замешана, и ему даже думать не хотелось, насколько серьезно.
- Двое из четырех мертвы, - наконец сказал он. – Остаются еще двое. Их нужно найти и допросить. Что мы о них знаем?
- ДНК мужчины в КОДИСе нет, - покачала головой Наталья.
- Будем надеяться, что это его отпечаток на стакане, и в наших базах он есть, - добавил Эрик.
- Я попрошу Триппа проверить, может, на Гарольда Смита что-то есть у них, - кивнул Горацио. – Что по поводу Дженни?
- Хозяйка отеля записала ее как Дженнифер Риппер, - начала Келли.
- Что?! – рассмеялись все, кроме Горацио, тут же умолкли, виновато на него покосившись.
- Дженни-Потрошительница? – все еще улыбаясь, переспросил Райан.
- Да, - Келли пожала плечом и приподняла бровь. – Хорошо, что не Бенджамин Франклин. Я подозреваю, что на тех документах, которые она предъявила, была его фотография, - улыбнулась она.
- Она говорила, что скрывается, что ее преследует бывший друг, - Горацио потер лоб, пытаясь припомнить детали разговора.
- Ты по-прежнему считаешь, что ее словам можно доверять? – скептично переспросила Наталья.
- Я не знаю, - Горацио снова тоскливо нахмурился. – Но презумпцию невиновности пока никто не отменял. Для лжи могло быть много причин, и, если она солгала в одном, не означает, что нельзя верить ни единому ее слову. Кстати, вряд ли поиск в наших базах принесет результат. Попробуйте западное побережье, Калифорнию, судя по выговору, она откуда-то из тех мест.
***
Пропажу мобильного телефона Горацио обнаружил перед самым концом смены, когда забирал у Эрика Делко свои вещи.
- Между прочим, - сказал Эрик, пока Горацио закреплял на ремне кобуру, удостоверение и жетон. – Убийца Миры Норд был в перчатках, судя по всему. Отпечатков пальцев на ноже нет, а брызги крови указывают, что его не вытирали.
- Любовник в перчатках? – хмыкнул Горацио.
- Именно, - кивнул Эрик. – Значит, он шел убивать.
- Он, - задумчиво повторил Горацио. – Бывшие муж и жена убиты в пределах суток. Перед этим они находились в одном номере отеля. Но в одном случае улики подразумевают, что убийца – женщина, а в другом – мужчина.
- Либо кто-то из них был нестандартной ориентации, - пожал плечами Эрик.
- Непохоже, - покачал головой Горацио. – А где мой телефон?
- Телефон? – переспросил Эрик, тоже перекладывая пакеты. – А он был?
Горацио сощурился, скривил губы. Криминалист! Заметил пропажу чуть не сутки спустя.
- Давай попробуем отследить, - подняв и опустив брови, предложил он, удостоверившись, что среди улик телефона нет.
- Хорошо, - кивнул Эрик. – Нет, телефон выключен, - констатировал он некоторое время спустя.
- Зачем тогда было его забирать? – сдвинул брови Горацио. – Нужно позвонить Кристине, - уже набирая номер, сказал он.
- И что ты скажешь? – поинтересовался Эрик.
- Что потерял телефон, - хмуро ответил Горацио. – Тоже выключен. Перезвоню позже. Надеюсь, она не звонила днем.
- Ладно, если у тебя все, я пошел, - взглянув на часы, заторопился Эрик. – Ты не собираешься домой?
- Пока нет, - качнул головой Горацио. – Фрэнк проверяет отели. Дженни нездешняя и должна была где-то остановиться.
- Эйч, - Эрик немного замялся, но все равно продолжил. – Слушай, я понимаю, что тебе порой кажется, что мы лезем не в свое дело. Но это ведь не так. Это не твое личное дело, и вообще тебе лучше держаться подальше от этой женщины, и в своих собственных интересах, и в интересах дела.
Высказав это, Делко окончательно смутился, покраснел, но смотрел прямо, не отводя взгляда.
- Эрик, я все понимаю, но нам нужно выяснить, насколько она замешана в это дело, как можно быстрее, - Горацио сдвинул домиком брови, наклонив голову набок. – Возможно, настоящий убийца уходит все дальше.
- Слушай, подожди до завтра, а? – доверительно попросил Эрик. Снова немного замялся от того, какие слова он собирался сказать. Кейн был его боссом, но ведь не только боссом. – Сегодня был тяжелый день, сходи в бар, что ли, ну, или куда ты ходишь отдыхать. Расслабься. Все, извини, меня ждут.
Горацио смотрел Эрику вслед. Последние два года он отдыхал дома. Сейчас же ехать домой не хотелось вдвойне. Находясь среди людей, в гуще неотложных дел, неожиданно возникающих трудностей, он легко справлялся с размышлениями о произошедшем. Ему хватило тех сорока минут, что он провел дома утром, чтобы понять – нужно выждать. Думать об этом пока нельзя.
Поэтому домой он приехал несколько часов спустя, уже затемно. Окончательно убедившись за это время, что ни в одном отеле Дженни не зарегистрировалась. Вероятнее всего, она уехала из Майами. Но это не страшно. Либо ее найдут, либо справятся и без ее помощи. Улики отработаны еще не полностью, завтра Фрэнк обещал вплотную заняться поисками Гарольда Смита. Они раскроют дело.
Горацио бросил ключи от машины на привычное место. Оглядел дом. Было темно и пусто. Холодно. Даже не потому, что природа опомнилась, и на улице начало стремительно холодать. Просто никто не бежал ему навстречу, его маленькое рыжее солнышко не согревало ему душу. Горацио проверил сообщения – на автоответчике было пусто. Набрал еще раз номер Кристины – телефон жены был выключен. Это было странно. В Шервуд-парк на два часа меньше, но они должны были позвонить уже час назад. Если что-то случилось с телефоном – Кристина перезвонила бы ему, затем на домашний, раз его телефон выключен. Сейчас Горацио как никогда хотелось поговорить с сыном.
Наскоро соорудив себе перекусить и не менее наскоро проглотив все приготовленное, хотя никто его и не гнал, он пошел наверх. В доме был порядок, который было так легко поддерживать в отсутствие ребенка. Более того, постепенно в доме оставались обжитыми всего несколько уголков – прихожая, кухня, спальня, ванная. Его мир сужался в их отсутствие.
Уже стоя под душем, Горацио поймал себя на мысли, что не так уж и плохо, что сегодня он не сможет поговорить с Кристиной. Да, он принял решение – она не должна узнать о произошедшем. Ощущение было мерзким – теперь и у него была от нее тайна. Горацио снова перебирал каждый свой шаг, жест, взгляд – было ли что-то, что нужно было сделать иначе, и ничего бы не произошло? Он ничего не мог найти. Но чувство вины не проходило – хотел или не хотел, но он был с другой женщиной и намеревался скрыть это от жены. Это в его представлениях называлось жестко – «измена». Он изменил жене. Всего раз. Больше это не повторится. Но разве не все так говорят?
Засыпая, он вдруг подумал – а ведь Кристина может и сама догадаться. И тогда это будет выглядеть еще хуже. Как узнать, изменилось ли что-то в его взгляде, в его поведении? Если да, то лучше все же рассказать самому. Он почти уверен, что Кристина не будет его винить в произошедшем, но почти наверняка ей будет больно, а этого он не хотел…
***
Он проснулся, испугавшись чего-то. Успокоился, почувствовав, что рядом кто-то есть, и каким-то неизвестным образом ощутив, что это – женщина. Виновато улыбнулся сквозь сон – опять он со своими кошмарами мешает Кристине спать. И сел, широко открывая глаза, осознав, что Кристины здесь быть не может. Хотел сесть… В горле моментально пересохло, виски и ладони увлажнились. Он замер, оглядываясь. Верхний свет не горел, горели расставленные везде свечи. Женщина зажигала их одну за одной, стоя к нему спиной. Горацио задергался, пытаясь, не производя шума, освободить руки. Ничего не вышло – лишь туже затянулся узел на левом запястье, и звякнуло кольцо наручников, удерживающих правую руку.
Женщина обернулась – это была Дженни. Как она вошла сюда? Горацио пытался припомнить, включил ли он сигнализацию, когда вошел в дом. Не сумел – мог и не включить. Не ждал он нападения в собственном доме. Значит, это все-таки была Дженни…
Словно в подтверждение его мыслей, Дженни улыбнулась и взяла в руки какой-то предмет. От страха у Горацио мутнело в глазах, он видел лишь металлический отблеск. Господи Боже, если вчера он попался глупым образом, то сегодня – глупейшим! Ведь он даже никому не сказал о том, что видел. Старательно убедил себя, что видел кошмар. И вот теперь этот кошмар завершится. Вероятно, то, что он потерял сознание в прошлый раз, случайно спасло его, вероятно, Дженни-Потрошительница желает видеть глаза жертвы, пить ее ужас…
Горацио зажмурился и стиснул зубы, ожидая боли, – он не доставит ей удовольствия своим страхом, своим криком. Почувствовал первое прикосновение металла к коже, почему-то на руке и совсем без боли. Лишь через несколько секунд он осознал, что в руках Дженни не нож, а ножницы, и режет она не его кожу, а футболку, надетую на нем. Горацио крепче сжал трясущиеся губы – почему-то в этот раз у него и мысли не мелькнуло молить о пощаде. Он чувствовал исходящую от женщины абсолютную уверенность, какую-то торжественную величавую неторопливость.
- Чего ты так боишься? – неожиданно заговорила Дженни.
От неожиданности дрожь отпустила, выступив потом на спине и висках. Горацио открыл глаза и в упор взглянул на женщину. Она проникла в его дом. Он лежит перед ней голый, его руки привязаны к спинке кровати, грудь, горло, живот, пах – все открыто, он не в силах защититься. Пока у нее в руках ничего нет, но она знает, что он видел ее предыдущую жертву, а стало быть, отчетливо представляет, что его ждет. И она спрашивает, чего он боится?!
- Хочешь пить? – улыбнулась Дженни.
У Горацио вырвался нервный смешок. Да уж, пробовал он ее питье. Потом он подумал, что, вероятно, Дженни подгоняет ситуацию под привычную ей схему. Он должен ее желать, а не трястись от страха. Он отвернулся, утыкаясь лицом в руку, и плотно закрыл глаза. Хочет убивать – пусть убивает. Играть в ее игры он не будет.
- Послушай, - немного даже обиженно сказала Дженни. – Тебе ведь было хорошо вчера, правда? Что изменилось сегодня? Что я сделала не так?
- Всего лишь убила человека, - не сдержался Горацио.
- Это не я, - грустно покачала головой Дженни.
- Мы нашли ваши отпечатки пальцев в том номере и ДНК на стакане, - с презрительной полуулыбкой сказал Горацио. На какой-то миг он забыл, в каком очутился положении. Проснулся привычный азарт – прижать преступника к стенке уликами, как бы он не выкручивался.
- Ну да, я там была, - небрежно пожала плечом Дженни. – Рэнди был довольно мил… Ты ревнуешь? – огорченно спросила она. – Я же не знала, что встречу тебя, - лицо Дженни просто засияло, ладони ласково оглаживали грудь и живот Горацио.
- Что? – Горацио мотнул головой. Поморщился. Что за бред? – То есть вы его не убивали? – скептически переспросил он. – Зачем было устраивать все то, что вы устроили, зачем было скрываться из отеля? – он говорил быстро, надеясь, что эти вопросы заставят Дженни прекратить ласки.
Дженни тяжело вздохнула. Ее руки замерли.
- Это все Остин, - хмурясь, сказала она. – Мой друг, я тебе говорила. Ты спросил, может ли он причинить мне вред. До сих пор он всего лишь убивал всех, с кем я пыталась завести отношения.
- Почему вы не заявили в полицию? – во взгляде Горацио невольно проступило сочувствие. Если она мечется по стране, преследуемая… Ведь если этот Остин убивает тех, с кем она спала, у полиции каждый раз возникают точно такие же подозрения на ее счет, какие возникли и теперь.
- Не называй меня так официально, - сбила его с мысли Дженни, ласково проводя рукой по щеке. – Это же я, твоя Дженни, мы вместе и все будет просто чудесно.
- Дженни, мы не вместе, я женат, - возразил Горацио, снова напрягаясь. Глаза Дженни вновь сияли огнем экстаза.
- Разве это важно? – небрежно бросила Дженни, поднимаясь. – Когда два любящих сердца, два человека, предназначенных друг другу небом, наконец, соединяются, какое значение имеют ошибки прошлого?
Горацио с трудом сглотнул, не зная, что и сказать. То, что Дженни оказалась не убийцей, успокаивало, но ситуация, в которую он попал, все же была довольно щекотливой. Его мнение, похоже, в расчет не принималось абсолютно.
Дженни тем временем включила негромкую музыку и теперь неторопливо раздевалась, стоя метрах в полутора от кровати. В ее движениях не было нарочитости стриптизерш, она не танцевала танец, но движения точно укладывались в такт музыке и были невероятно красивы и эротичны, так же как и неторопливо обнажающееся тело. Зрелище завораживало, и Горацио не сразу догадался отвести взгляд. И даже не глядя на Дженни, он продолжал видеть ее плавные формы и ощущал все нарастающее возбуждение. Волевым усилием он воскресил в памяти то, что сделал друг Дженни с прошлым ее любовником. Возбуждения как не бывало.
Дженни вынула заколку из волос и медленно, с кошачьей грацией забралась на кровать, всем телом прижимаясь к Горацио, ловя губами его губы. Он отвернулся, стискивая зубы и преодолевая новую волну желания. Нужно было как-то убедить Дженни освободить его.
- Что с тобой, мой сладкий? – промурлыкала Дженни, ничуть не смущаясь его реакцией, продолжая целовать щеку, горло, чуть куснув за мочку уха. – Ты хотел домой, я все устроила, ты дома. Так люби же меня, так же, как я тебя. Люби…
- Я не хочу, - продолжая уворачиваться от ее губ, сказал Горацио.
- Ты захочешь, - ласково выдохнула Дженни. – Я помогу… У тебя все получится, вот увидишь…
- Если ты хочешь, чтобы я любил, зачем вот это? – Горацио шевельнул кистями, стараясь говорить как можно спокойнее. Прильнувшее к нему женское тело не могло не волновать, справиться с естественными реакциями организма было невероятно сложно в этом положении. – Освободи меня.
- В следующий раз, - запуская пальцы в его волосы, ласково улыбнулась Дженни. – Ты совершенно неприрученный, ты чуть не сбежал в прошлый раз, глупый. Как можно бегать от своей судьбы, Горацио?
- Я обещаю, что не сбегу, - быстро проговорил Горацио, пока его рот был свободен. – Развяжи.
- Ай-яй-яй, - погрозила ему пальчиком Дженни. – Врать нехорошо. Докажи это, люби меня сейчас изо всех сил, и завтра я не буду тебя привязывать.
- Что значит завтра? – вздрогнул Горацио.
- И завтра, и послезавтра, и еще много-много дней, - шепот Дженни обжег его ухо, заставив стиснуть кулаки.
- А если я не буду, ты так и будешь вечно держать меня на привязи? – зло поинтересовался Горацио, дергая головой.
- Это не понадобится, - снисходительно улыбнулась Дженни, выпрямляясь и садясь верхом. – Может, через неделю, или через месяц, ты привыкнешь, ты смиришься со своей судьбой, - Горацио впился пальцами в ладони. Стокгольмский синдром, будь он проклят. Каждый выживает, как может… - А я буду рядом, - продолжала Дженни, делая легкие движения корпусом вперед-назад, так что Горацио пришлось закусить губу и снова воскресить перед глазами растерзанный труп. – Такой любви, как у нас, не страшно время, ей не страшны никакие препятствия, и ты это поймешь тоже, мой сладкий, - она наклонилась, снова запуская пальцы в волосы Горацио и медленно, подрагивающим кончиком языка проводя по его груди.
- Какой любви? – голос Горацио хрипел. – Я не люблю тебя и никогда не любил, да с чего ты взяла… - его голос прервался вскриком, потому что Дженни довольно чувствительно куснула его, тут же начиная нежно вылизывать пострадавшее место.
- Ты можешь обманывать себя, сколько угодно, - наконец, оторвавшись от своего занятия, ответила Дженни. – Ты стоял у отеля, ты смотрел мне прямо в глаза и улыбался мне, и я видела в твоих глазах любовь.
- Я не улыбался, - запротестовал Горацио. – Я смотрел и думал, как начать допрос, а потом меня отвлек…
- Не тогда, раньше, - перебила его Дженни. – Тот детектив, такой большой и вечно недовольный, говорил с тобой, потом ушел. И ты стоял один, смотрел и улыбался. И что-то говорил, - Горацио наконец вспомнил. Звонок Кристины. Он разговаривал с женой и сыном, думал, что его никто не видит, потому что он стоял в стороне. А прямо перед ним были темные окна какого-то номера. Вполне возможно, что номера Дженни…
- Я говорил не с тобой, - Горацио очень хотелось освободиться, от навалившегося тела Дженни было ужасно жарко, хотелось пить, но он был уверен, что из ее рук он сейчас получит лишь очередную порцию возбуждающего средства и даст ей новую порцию убежденности в ее иллюзиях.
- А твои коллеги, они ведь сразу все поняли, не так ли? – будто и не слыша его, продолжала Дженни. – Я специально повесила ключ от номера на дверь хозяйки, пока ты спал, чтобы тебе не пришлось объясняться самому. Теперь все и так знают про нас.
- Нет никаких нас, - чуть ли не выкрикнул Горацио, изворачиваясь всем телом, пытаясь одновременно сбросить с себя Дженни и освободить руки.
Узел на левом запястье затянулся так сильно, что всю руку от кисти до локтя свело болью, наручники скользили по влажной коже, натирая ее, но протащить кисть руки сквозь кольцо не получалось. Дженни ему удалось скинуть с себя, но победа оказалась мнимой. Секунду спустя Дженни уже снова сидела верхом, с видом полнейшего удовлетворения, похлопав его по влажному бедру, словно норовистого коня.
Тем не менее, Горацио предпринял еще одну попытку, отчаянно брыкаясь и извиваясь всем телом. Но Дженни сидела крепко, более того, ее возбуждение лишь возрастало от этой отнюдь не шуточной борьбы, которую она воспринимала как милую шалость. Горацио прекратил сопротивление, почувствовав, что и его заводит такой контакт. Дженни ласково оглаживала его вздымающиеся ребра, живот, снова начала целовать - ее жесты были настолько хозяйскими, в выражении лица была столь полная уверенность в своей власти, что Горацио чуть не зарычал от бешенства. Она считала его своей собственностью. Ей было мало того, что прошлой ночью она использовала его, словно игрушку из секс-шопа. Что ж, если она так уверена в собственной неотразимости…
Горацио закрыл глаза, выравнивая дыхание, воскрешая перед мысленным взором самые жуткие, самые мерзкие картины, которые ему довелось увидеть за время работы в полиции. Рот наполнился противной, вязкой горечью, но своей цели он добился. Его тело никак не реагировало на прикосновения Дженни. Даже когда она снова начала его кусать, он лишь с шипением втягивал воздух сквозь оскаленные стиснутые зубы, но не открывал глаз и не двигался.
Через несколько минут Горацио показалось, что он победил. Дженни неподвижно сидела на нем, он чувствовал ее изучающий взгляд на своем лице.
- Я не хочу тебя, - спокойно проговорил Горацио, открывая глаза. – Я люблю свою жену, не тебя.
- Что ж, посмотрим, что она скажет, увидев вот это, - после долгой паузы так же спокойно ответила Дженни.
Вытянула руку, держа сжатый кулак над лицом Горацио. Он сощурился, лихорадочно соображая, что задумала Дженни. Она резко сжала кулак, раздался хлопок.
- И что? – хотел спросить Горацио, но тут же понял. Задержал дыхание, но, видимо, было уже поздно – тело предало его. Дженни стряхнула остатки ампулы с ладони.
- Это амилнитрит, - скучающим тоном пояснила она. – Действие кратковременное, зато его не нужно пить.
Дженни склонилась к его лицу, впиваясь в рот, насильно раздвигая губы языком. Горацио забился, чувствуя, как возрастает неконтролируемое им более возбуждение. Он закричал, выдираясь из рук Дженни, уже не чувствуя боли в запястьях, пытаясь болью, рыком усилить напряжение, чтобы разрядка наступила как можно быстрее, но Дженни угадала его замысел, буквально слилась с ним в единое целое, целуя, кусая, впиваясь ногтями в спину, чтобы заставить выгибаться ей навстречу, двигаясь вместе с ним…
Горацио сам уже не понимал, что происходит, то ли отчаянная, неравная борьба, то ли акт бурной страсти.
Все закончилось довольно быстро, но Дженни все не отпускала его, терлась, облизывала, целовала. Ему уже было все равно. Горацио лежал, как кукла, бездумно глядя в потолок. Он проиграл.
Наконец, Дженни оставила его в покое, неторопливо оделась, отошла немного в сторону. Горацио непроизвольно проследил за ней взглядом. Его охватила абсолютная апатия. Если бы Дженни сейчас достала нож, или открыла бы дверь и впустила своего друга, позволяя ему закончить дело, Горацио просто бы отвернулся. Дженни взяла в руки маленькую камеру, выключила запись, отщелкнула маленькую боковую панель экрана, просмотрела несколько кадров, удовлетворенно улыбнулась. Горацио перекатил голову по подушке, отворачиваясь. Пусть тешится. Кристина далеко.
Дженни подошла к нему, отвязала левую руку, покачала головой при виде багровой полосы, отпечатавшейся на запястье.
- Глупый, зачем же делать себе больно? – ласково гладя его по голове, спросила она. – В следующий раз не будь таким упрямым, ладно?
- Никакого следующего раза не будет, - еле слышно проговорил Горацио, отдергивая голову от руки Дженни.
- Ты никуда от меня не денешься, сладкий, - с легкой грустью проговорила Дженни. – Любовь укажет мне верный путь.
Она положила ключ от наручников на тумбочку, так что Горацио вполне мог дотянуться, и в то же время, пока он возьмет ключ, пока сумеет открыть наручники, пока найдет хоть какую-то одежду – это давало ей время уйти.
- До завтра, - улыбнулась Дженни, остановившись в дверях. – Ах да, - наигранно хлопнула себя по лбу она. – Твоя жена уже в курсе, она днем звонила, я все ей объяснила. Она, кажется, не поверила, оставила тебе сообщение на домашнем телефоне, там был новый номер ее мобильного, - Дженни, улыбаясь, пожала плечами. – Упс, кажется, я его стерла. Надеюсь, получив это доказательство, - Дженни погладила камеру, – она оставит нас, наконец, в покое.
Дженни скрылась за дверью. Горацио лежал, закрыв глаза и плотно стиснув челюсти, пытаясь себя уговорить, что это всего лишь шантаж, чтобы сломать его, она не могла, она не посмеет…
Он перевернулся лицом вниз, сжимаясь в комок, рот снова заполняла вязкая горечь, глухие рыдания, которым он не позволял вырваться наружу, адской болью раздирали грудь. Так не должно быть, это неправильно, он так не хочет… Верните все назад!!!
У него отбирали его жизнь, грубо, цинично, насильно…
Горацио с трудом развернулся, дотянулся до тумбочки, нашарил ключ. Пальцы дрожали, он чуть не выронил его. Вздернул губу, беззвучно ругаясь сквозь зубы. Несколько раз судорожно вздохнул. Если он сейчас уронит ключ, то будет лежать так, пока не приедут ребята, даже одеться не сможет. Пальцы слушались все равно плохо, но замок Горацио открыть сумел. У него наступила нервная реакция – ему было ужасно холодно. Руки и ноги просто заледенели. Горацио завернулся в простыню, но через пару секунд понял, что это не выход. Шатаясь, он поднялся с кровати и поплелся в ванную. Напился прямо из-под крана, затем вошел под душ. Спину саднило, запястья тоже. Опустив взгляд, Горацио увидел наливающиеся следы укусов на груди и боках.
«Отпечатки зубов», - мелькнула вялая мысль. Можно подумать, у них мало данных. Как они помогут защититься ему? А если она действительно придет завтра? Что бы он не делал, он не сможет вернуть все как прежде. Придется прятаться, скрываться, пока они не найдут Дженни и не…
Горацио вдруг понял, что у него нет сил стоять, оперся руками о стену, но это не помогло, он упал на колени, затем сел, завалился на бок, подтягивая колени к груди, обхватывая их руками. А за что ее сажать? За домогательство? Все, на что он может рассчитывать – запретительное постановление. И Дженни достанет его снова и снова… И он действительно привыкнет. Вот так, день за днем, привыкают женщины к домашнему насилию, привыкают настолько, что не выдают своих мужей, даже когда те насилуют своих же детей, кидаются с ножом на тех, кто пытается за них же вступиться…
Нет. Этого не будет. Горацио заставил себя встать, тщательно вымылся, вытерся, поморщился, начав бриться и обнаружив шикарный синяк засоса на шее. Вернулся в комнату, снял с кровати постельное белье, запихнул его в стиральную машинку. Затем собрал в пакет остатки свечей, осколки ампулы, свою изрезанную одежду. Вынес весь этот мусор в бак.
Рассвет он встретил на берегу. Сидел, слушая плеск волн и шуршание дождя о песок, обняв колени и опустив на них голову. Он не сдастся так просто. Его жизнь, семья, дом, работа. Все это было выстрадано, ничто не далось ему просто так. То, что у него была семья, до сих пор казалось немыслимым чудом. Он уж и не мечтал почти. Отдать все это без боя вздорной сумасшедшей бабенке? Ну уж нет. Он все объяснит Кристине, она должна понять. Он докажет, не знает пока как, но обязательно докажет, что все это – ошибка, глупая, нелепая, что его любовь там, с ними, в далекой Канаде. Возможно, переезд туда будет великолепным решением проблемы.
Когда стало видно низко висящие хмурые тучи, он вернулся домой. Старательно, не чувствуя вкуса, прожевал завтрак. Старательно, не торопясь, облачился в костюм. Застегнул пуговицы почти до верха, удостоверился, что синяк на шее не видно. Поддернул манжеты рубашки, чтобы скрыть следы на запястьях. Пальцы больше не дрожали. Говорить он пока не пробовал, вязкая горечь так и заполняла гортань, но Горацио был уверен, что справится. Придется следить за собой, если он хочет, чтобы никто ничего не узнал. Раз Дженни не убийца, это все – его личное дело. Для всех окружающих – ничего не было. Два человека убиты, и задача Горацио Кейна – разыскать убийц.
@темы: Келли Дюкейн, Эрик Делко, Райан Вулф, "Доказательство любви", Наталья Боа Виста, Горацио Кейн