Автор: Tinka1976
Фандом: CSI:Miami
Категория: цикл "Кристина" (8)
Написано в январе-феврале 2009 года.
Размер: макси (38029 слов)
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Горацио/Кристина, Эрик/Келли, Райан/нжп
Место и время действия: Майами, 2011 год
Жанр: детектив, драма, ангст, романс
Предупреждения: изнасилование, смерть персонажа
Авторские примечания: авторская реальность, часть элементов канона 7-8 сезонов не учитывается, часть - сдвинута по времени.
Глава 1.
Глава 1.
Ночью и над водой звуки разносятся далеко. Но, должно быть, он заплыл дальше, чем далеко, потому что из песни, передаваемой по радио в оставшейся на берегу машине, до него доносились лишь отдельные слова, выкрикиваемые певцом с особой экспрессией.
Прости… Уходи… Полюбила… Позабыла…
Эрик лежал на доске для серфинга, спустив ноги в воду и глядя в звездное небо. Хотелось заложить руки за голову, но доска таких вольностей не позволяла, переворачивалась, и он положил одну руку на живот, а другую тоже спустил в воду, вяло пошевеливая кистью. В Майами была зима, но вода была теплой, особенно для такого опытного пловца, как Эрик Делко. Нагревшаяся за день, вода была теплее, чем воздух. Иногда Эрик жалел, что родился на жаркой Кубе, а жил в не менее жарком Майами. Климат, позволяющий заночевать под любой пальмой, не мог не влиять на поведение людей. Где-нибудь в северных штатах, в Канаде, где сейчас все было заметено снегом, где, выходя на улицу, человек должен был точно знать, когда сможет вернуться к очагу, - там все было по-другому. Человеку приходилось быть основательнее, расчетливее. Суровость природы требовала прочности отношений, как ни странно это звучало. Яркое южное солнце Флориды, теплый ветерок, ласковые океанские волны пьянили, настраивали на беззаботно-романтический лад.
Когда-то Эрик вполне соответствовал всему этому. Смазливые лица случайных подружек выветривались из головы раньше, чем остывал последний поцелуй на губах. Потом все изменилось. Вот такой же бездонной черной болью обрушилось на него осознание собственной смертности. Могло случиться так, что о нем, об Эрике Делко, вспоминали бы лишь по тем бесшабашно промотанным годам, которые он успел прожить до ранения. Он понял, сколько всего он не успел. Не сказал. Не сделал. Не почувствовал. Жизнь по-прежнему была впереди, вот только представление о том, как следует ее проживать, изменилось. И вот тогда в его пробитой пулей, больной памяти, порой с трудом удерживающей собственное имя или сегодняшнее число, стал постепенно формироваться некий островок, единственная опора и последняя надежда. И имя ему было – Келли. Та, которая была рядом. Та, которая всегда готова была помочь. Та, которая помнила за него, когда он забывал.
Эрик всегда знал, что она красива и умна. Но красивая и умная девушка, коллега, хороший друг – это совсем не то, что красивая и умная женщина, нежная и бесконечно желанная. Эрик далеко не сразу даже мысленно произнес «люблю». Просто… Им было хорошо и легко в компании друг друга. Совместный поход в ресторан, вечерняя прогулка по берегу, старая романтическая комедия в кинотеатре под открытым небом, мороженое в кафе… В какой-то момент они перешагнули черту, но практически не заметили этого. В их жизни ничего не изменилось. Просто иногда они оставались ночевать под одной крышей, а вечера чаще всего проводили вместе.
Потом был взрыв и много глупых и обидных слов, сказанных сгоряча, и – совершенно неожиданно для него – Келли вдруг сделала маленький шажок назад.
- Мне надо подумать, - сказала она.
Эрик не протестовал. Ему и самому нужно было время на то, чтобы подумать и попытаться понять, что именно заставляет его делать подобные глупости. Он так ни до чего путного и не додумался. А Келли, видимо, додумалась. Когда назначенная Горацио неделя отстранения от работы прошла, Эрик пригласил ее отпраздновать это событие.
- Знаешь, - нерешительно сказала Келли, отводя волосы от лица. – Мне кажется, мы с тобой поторопились…
Эрик опустил глаза. Поторопились? Можно подумать, они принимали какое-то решение. Все шло так, как шло, они просто отдались течению жизни.
- Разве нам было плохо? - с горечью спросил он.
- Нет, что ты, - тепло улыбнулась Келли.
- У тебя появился кто-то другой? - не стал ходить вокруг да около Эрик.
- Нет, - слегка будто даже удивленно откликнулась она.
- Так в чем же дело, Келл? - почему-то с обреченным, глухим отчаянием спросил он.
Возможно, потому что уже видел по ее ускользающему взгляду, то и дело прикусываемой губе, нервно-торопливым движениям кисти, отбрасывающей назад прядь волос, в ту же секунду падающую обратно, - видел, что ответа нет. Келли сама не знает, что побуждает ее расстаться с ним. И это – самое страшное.
- Эрик… - Келли не хотела, даже невольно, солгать ему, а потому не знала, что сказать. – Возможно, нужно немного времени, вот и все…
Келли слегка приподняла бровь и еле заметно пожала плечом.
- Ты в это веришь? - скептически переспросил Эрик.
Келли ощутила, как заливает жаром щеки.
- Нет, - почти шепотом ответила она.
- Мне перейти в ночную смену? – спросил Эрик после долгой паузы.
- Зачем? – искренне удивилась Келли. Если уж они работали в одну смену, встречаясь… Потом она поняла ход его мыслей. – Эрик, ну что ты, - как можно более ласково сказала она. – Мне ни в коем случае не неприятно будет видеть тебя. Ведь ты мой друг, этого ничто не изменит.
- Тогда почему бы нам не сходить куда-нибудь, - несмело начал Эрик. – Не сейчас, когда-нибудь, потом… - тут же торопливо добавил он, увидев, как дрогнуло ее лицо.
- Да, потом… Конечно, - улыбнулась Келли.
Лучше бы она этого не делала, потому что у Эрика перехватило дыхание и вспотели ладони, в висках бешено застучала кровь, и ему захотелось развернуться и убежать без оглядки, не дожидаясь лифта, от этой улыбки. Улыбки криминалиста Дюкейн. Которую он так часто видел на работе. Которая совсем была не похожа на нежную, расслабленную улыбку его любимой женщины по имени Келли Дюкейн, бывало, касавшуюся ее губ ранним утром.
Эрик не убежал. Качества, которые ему пришлось выработать в себе после ранения, чтобы удержать в руках рассыпающуюся память, пришли ему на выручку. В глазах поселилась глухая тоска, и Эрик старался пореже встречаться взглядом с Келли. Он не хотел ее жалости. Ему нужна была ее любовь. Он не хотел смиряться с приговором «друг». То, что когда-то случилось само собой, так же само собой и рассыпалось. В один миг – так же, как и случилось. Теперь Эрик не собирался полагаться на случай. Им было хорошо вместе, они помнили это, оба. Эрик надеялся, что эта память сыграет ему на руку.
Два месяца назад ему стало казаться, что все налаживается – в ответ на его очередное приглашение пойти куда-нибудь посидеть Келли откликнулась легко и непринужденно, и вечер получился замечательным, и, провожая Келли до дома, Эрик ловил на себе ее взгляды, и чувствовал будоражащую нерешительность. Келли уже хотелось снова сделать шаг навстречу.
И тут этот парень с ипподрома, как гром среди ясного неба. И у Келли вдруг обнаружилась хроническая усталость, из-за которой то и дело срывались обговоренные уже встречи, и сумка в ее шкафчике чуть ли не через день была довольно увесистой, что означало, что сегодня вечером великолепная всадница вновь полетит навстречу закату… Эрик лошадей побаивался. Но, если они нравятся Келли, он готов был преодолеть свой страх. Он вообще на многое был готов, чтобы доказать Келли свою любовь.
И вот сейчас он лежал в темноте, подставив лицо невесомому звездному свету, и словно волны о песок, несильно, неспешно, и в то же время с неумолимой методичностью, набегали одна на другую мысли о том, как это сделать. Внутренний судья сурово стучал молоточком, призывая мысли к порядку, пока криминалист Эрик Делко придирчиво осматривал их ряды, разыскивая самое важное доказательство в своей жизни.
Звонок мобильника он услышал чудом. Быстро преодолев отделяющее его от берега расстояние, Эрик с некоторой внутренней дрожью взял телефон в руки. А вдруг?..
Это был вызов. Эрик озадаченно потер затылок. Нет, память его не подводила, сейчас не их смена. Но вызов прозвучал, значит, Эйчу нужна его помощь. Нечего раздумывать.
***
- Что, не захотел ждать в номере? – понимающе спросил Трипп.
- Коронер приедет не раньше, чем через полчаса, - Горацио привычно поставил руки на пояс, оглядывая столпившихся неподалеку людей.
- Спасибо, что приехал, - поморщился Фрэнк. – Ночная смена, - он неодобрительно крякнул. – Один в отпуске, второй в больнице, стрельба в Гейблс, двойное убийство в Шорс.
Горацио тоже поморщился и кивнул.
- Ты не отвечаешь за всю лабораторию, - пожал плечами Фрэнк, уловив скользнувшее по лицу Кейна виноватое выражение.
- Я отвечаю за то, что мне пришлось выдергивать своих ребят в неурочное время, - с плохо скрытым раздражением ответил Горацио. Телефон Келли был выключен, и Горацио втайне даже был рад этому – Эрика и Райана вполне хватит, а то, что в номере… Конечно, Келли и Наталья тоже криминалисты, и не новички, но все же… Это не для женских глаз.
Фрэнк лишь пожал плечами. Если лейтенанту мало ответственности, и он желает взять на себя и это – пусть.
Сам Кейн приехал очень быстро, но Фрэнк знал причину – Кристина вот уже две недели как была в Канаде вместе с Джошуа. Университет Шервуд-парк пригласил ее на месяц, провести курс занятий с будущими хирургами. Горацио понимал, что опыт его жены уникален, и не возражал против поездки, но очень быстро понял, что в опустевшем доме ему не очень-то уютно, и стал допоздна оставаться в лаборатории, уезжая домой только спать.
Звонок мобильного телефона прозвучал резко. Фрэнк недоверчиво проследил, как Горацио начал улыбаться еще до того, как вынул телефон из кармана. Вероятно, Кристина всегда звонила в одно и то же время – догадался он.
- Пойду допрашивать свидетелей, - буркнул Фрэнк. – Толку, конечно, чуть…
- Кейн, - сказал Горацио, отходя чуть в сторону.
- Кейн? – удивленно переспросила Кристина, заставив Горацио улыбнуться шире. – Доктор Кейн?
- Нет, лейтенант Кейн, - важно сказал он.
- Хм, лейтенант Кейн, - будто в задумчивости повторила Кристина. – А вы не позовете к телефону моего мужа? Надеюсь, он поблизости, сэр.
- Нет, - строго сказал Горацио. – Его нет дома. Он сейчас занят.
И тут услышал голос сына – видимо, Кристина включила громкую связь.
- Папа занят? – расстроенно переспросил Джошуа, испортив им всю игру. – Поговорить с папой…
- Он уже освободился, сынок, - быстро заверила Кристина.
- Папа? – теперь голос сына звучал громко, похоже, Кристина отдала ему телефон.
- Да, Джошуа, - Горацио прикрыл глаза, представляя себе малыша. – Как вы там поживаете?
- Хорошо, - обрадовался Джошуа. – Санки – бум!!! Снежок холодный. Вкусный, - тихонько добавил малыш и тут же огорченно сообщил. – Мама ай-ай-ай, нельзя…
Горацио изо всех сил пытался справиться с улыбкой. Катание с горки и мамин запрет на поедание горстями снега были непременной частью ежедневных рассказов сына. Горацио подозревал, что малыш втайне надеется, что папа проникнется и разрешит поедание снега. Оставалось только позавидовать оптимизму ребенка, ибо Горацио ни разу не дал даже намека на возможность отмены этого запрета.
- Маму нужно слушаться, Джош, - твердо сказал он и снова начал борьбу с расползающейся по лицу улыбкой, услышав тяжелый вздох сына. После этого Горацио пришлось повторить также ежедневный отчет о том, что все оставленные дома машинки чувствуют себя хорошо, получили свою порцию бензина и не нуждаются в техпомощи.
- Папа, приезжай сюда? – неожиданно попросил малыш. – Я скучаю.
- Джошуа, ну ведь ты скоро приедешь обратно, - ласково сказал Горацио.
- Завтра? – обрадовался Джошуа.
- Нет, - улыбнулся Горацио.
- Еще две недели, это быстро, - сказала Кристина. Ее было еле слышно, видимо, Джошуа не отдавал телефон и не давал включить громкую связь.
- Если не завтра, это долго, - с железной логикой возразил родителям Джошуа.
- Если ты побыстрее ляжешь спать, то завтра наступит быстрее, - привела свой аргумент Кристина.
- Спокойной ночи, папочка, - послушно сказал ребенок. – Я позвоню завтра. Я уже почти сплю и завтра уже быстро.
- Хорошо, Джошуа, - снова улыбнулся Горацио. – Спокойной ночи. Я люблю тебя.
- И я тебя, - в трубке раздался чмокающий звук, малыш изобразил поцелуй, а вслед за тем какой-то шум.
- Все в порядке? – встревожился Горацио.
- Да, милый, - откликнулась Кристина. – Просто телефон упал. У тебя все хорошо? – быстро и тихо спросила она.
- Да, все в порядке, просто придется поработать сегодня, ночная смена не справляется, - Горацио оглянулся через плечо. Подъехала машина. Доктор Прайс. Можно приступать к работе. Но обрывать разговор ему не хотелось.
- Ладно уж, идите работайте, лейтенант, - с усмешкой сказала Кристина. Расстояние ничуть не мешало ей читать его мысли.
- Кристина, - Горацио слегка замялся. – Может, мне и правда приехать?
- Милый, не выдумывай, - Кристина говорила очень тихо и мягко. – Джошуа всего два года, и уверяю тебя, он осознает, что скучает, только тогда, когда говорит с тобой. А ты у меня взрослый мальчик. Две недели пролетят быстро.
- Хорошо, - кивнул Горацио. – Ты права.
- Я всегда права, - задиристо сказала Кристина. – Иду, солнышко, - торопливо сказала она в сторону. – До завтра, милый.
- До завтра.
Горацио сложил телефон, убрал его в карман, но медлил, удерживая в голове голоса жены и сына. Он тоже скучал, и Джошуа был чертовски прав – если не завтра, то это долго. Еще целых две недели ему возвращаться в пустой дом. Сейчас казалось странным, что всего каких-то два-три года назад это было его естественным состоянием. К хорошему привыкаешь быстро. Вот и Горацио уже казалось, что его дом был таким всегда.
А ведь их жизнь наладилась далеко не сразу. Полтора месяца после рождения сына были как кошмарный сон. Малыш плакал. Плакал днем и ночью. Первые дни все было нормально, а потом становилось все хуже и хуже. Даже их взаимовыручки не хватало – катастрофически не высыпались оба. Кристина просто не находила себе места – даже ее опыт был бессилен. Малыш был здоров, накормлен, чист - и плакал. Даже на руках.
Горацио хотелось выть от бессилия. Он приходил с работы, брал сына на руки и нянчился с ним, чтобы Кристина могла хоть сколько-то поспать. Он нянчился бы и всю ночь, чтобы она выспалась как следует, но жена была непреклонна – он должен спать перед работой, нянчиться с детьми – обязанность женщины. Спалось ему плохо – кровать рядом с ним была пуста, а снизу, почти неслышно, но все же доносился плач ребенка.
Однажды Горацио проснулся еще до звонка будильника с удивительным ощущением, что наконец-то выспался. А в следующую секунду он подскочил, осознав, что в доме тихо. Горацио метнулся вниз – в доме было пусто. Кристину он нашел на берегу. Она стояла неподвижно, глядя на неспешно поднимающееся солнце. Он обнял ее, с замиранием сердца почувствовав, как дрожат и подгибаются у нее ноги. Джошуа спал. Горацио стиснул зубы, поняв, что рубашка там, куда Кристина уткнулась лицом, промокла. Он осторожно взял ее вместе с ребенком на руки, почти не ощутив тяжести. За эти полтора месяца Кристина сбросила не только тот вес, что набрала за время беременности, сейчас она была еще тоньше, чем в тот далекий год, когда они только встретились.
Горацио принес их домой. Едва они поднялись в спальню, Джошуа проснулся и заплакал. И тут у Горацио мелькнула идея – несколько минут торопливых поисков, и из музыкального центра понеслась негромкая мелодия, основой для которой служил шум прибоя. Еще через несколько минут он укрыл спящую с Джошуа на руках Кристину одеялом и занялся музыкальным центром. Функция повтора там была. Мелодия будет повторяться снова и снова, и малыш будет спать, а значит, выспится и Кристина. Горацио присел рядом, отвел с лица жены растрепавшиеся волосы. Если б он только знал раньше!
Кристина открыла глаза внезапно, и сначала Горацио показалось, что она сошла с ума.
- Белый шум, - хрипло прошептала она. – Господи, это же эффект белого шума!
Осторожно положив ребенка, она метнулась в другую комнату. Горацио торопливо пошел за ней, не зная, чего и ждать. Кристина прижимала к уху трубку телефона, раскрытая записная книжка валялась рядом.
- Милый, прости, нам придется лечь в больницу, - сказала Кристина, закончив разговор. – Если я права, то Джошуа не может спать из-за головной боли и звона в ушах. Возможно, это опухоль или аневризма, - она всхлипнула, прижимая руку ко рту.
- Это опасно? – с трудом проговорил Горацио.
- Да, - Кристина кивнула, быстро подошла к нему и крепко прижалась. Горацио обнял ее в ответ, целуя в макушку. – Но мы справимся, так, милый? – твердо сказала Кристина, будто набравшись сил в этом объятии.
И еще три долгих недели он видел их лишь урывками, выкраивая время и задаривая цветами и конфетами персонал больницы, чтобы ему разрешали приходить к ним в часы, отнюдь не предназначенные для посещений. Потом Горацио второй раз забирал домой жену с ребенком из больницы. Операция прошла успешно, оставив на голове Джошуа небольшой шрам, и оказалось, что их сын на самом деле отличается исключительно спокойным характером. За две недели послеоперационного периода стало незыблемой истиной – просто так Джошуа Кейн не плачет.
Они вернулись домой, Кристина покормила и уложила сына в кроватку, первый раз за два месяца. Горацио ушел в ванную перед сном и вдруг почувствовал, что его колотит нервная дрожь. Он уже побрился, почистил зубы и стоял, с неожиданно проснувшимися странными чувствами разглядывая себя в зеркале. Он собирался лечь в постель с женщиной, которую безумно любил, которая была его женой. Они не были близки, казалось, целую вечность, и к тому же он вдруг осознал, как мало он ее знает. Большую часть того времени, что они провели вместе, Кристина была беременна. То есть судить о ее характере, основываясь на поведении в это время, нельзя. Что он знает о ней, кроме этого? Безумно мало. Например, как она отнесется к его неудаче в постели? Горацио совсем не был уверен, что сегодня сможет быть на высоте – воздержание было слишком долгим. Обычно люди начинают совместную жизнь с того, что узнают друг о друге именно такие мелочи, реакции на повседневные, житейские, будничные вещи. У них с Кристиной было все наоборот. Как Кристина поведет себя в чрезвычайной ситуации, Горацио довольно отчетливо представлял. Но вот ее реакцию на пролитый в постель кофе – с трудом.
Неизвестно, сколько бы он так простоял и до чего бы додумался. Но Кристина не стала ждать. Горацио не услышал, как она вошла, лишь почувствовал, как сзади прижалось горячее женское тело, ладони скользнули по его животу, он поспешно обернулся, не успев придержать полотенце, которое не удержалось на бедрах, Кристина прижалась плотнее…
У него перехватило дыхание, и прежде чем он успел отстраниться, что-то сказать или сделать, случилось то, чего он и опасался. Кристина отступила на шаг. Горацио стоял, опустив руки, не зная, как теперь быть, виновато взглянул жене в лицо и не поверил своим глазам – она с трудом сдерживала смех. Он неуверенно улыбнулся, в полном замешательстве, не понимая, что это означает. Кристина включила воду и ловким, каким-то озорным мальчишечьим движением впихнула его под душ.
- О господи, - задыхаясь от смеха, проговорила она, взглянув на его растерянное лицо, текущие по нему струйки воды. – Милый, иногда мне кажется, что тебе лет двадцать от силы.
- Вот еще, - надул губы Горацио. Стоило ему сообразить, что Кристина, как всегда, просчитала ход его мыслей, и попросту спровоцировала, чтобы то, чего он боялся, поскорее осталось позади, как к нему вернулась та легкость, что всегда была неповторимой изюминкой их отношений, так привлекавшей его в этой женщине, умеющей создавать эту самую легкость так просто. – Ты же младше на десять лет, а я не занимаюсь сексом с несовершеннолетними, - Горацио покачал головой.
- Что? – округлила глаза Кристина. – Чем-чем это ты собрался заниматься?
- Ммм, - задумчиво нахмурился Горацио. – Подойди-ка поближе, я тебе все объясню.
- Мне и здесь неплохо, - Кристина заложила руки за спину, кокетливо склонила голову и чуть покачала корпусом из стороны в сторону, играя маленькую девочку. В сочетании с полной обнаженностью, присущей ей худощавостью, но с формами недавно родившей женщины – эффект получился сногсшибательный.
- Ну тогда я сам подойду, - хищно шепнул Горацио, мгновенно оказываясь рядом и сжимая жену в объятиях так, что у нее вырвался придушенный писк.
Утром Кристина безжалостно растолкала его, заявив, что она предупреждала. Горацио смирился – ведь и правда предупреждала, вот только тогда казалось, что ему никак не больше двадцати лет и нескольких часов сна вполне хватит. В награду ему досталась чашка горячего кофе, поцелуй и шутливая угроза, что, если он сейчас же не проснется, Кристина втихомолку повяжет ему галстук, который он терпеть не может, и пусть только попробует снять.
- Все-все, я испугался и проснулся, - заверил Горацио.
Остановился возле двери, оглядываясь. Кристина улыбалась.
- И вот я приду сегодня вечером, и ты будешь здесь, будешь меня ждать? – Горацио говорил тихо и улыбался так, будто это была шутка, но в глазах было что-то такое, от чего сразу становилось ясно, что никакой шуткой тут и не пахнет.
- Ну, может, я буду наверху или в гостиной, - спокойно пожала плечами Кристина. – Но мы будем тебя очень ждать, - ласково заверила она, подходя вплотную и кладя руки на грудь Горацио. Он обнял ее, наклоняясь, зарываясь лицом в волосы. Странное ощущение, что это впервые, переполняло его. Вроде бы он и раньше уходил на работу, а Кристина оставалась дома. Но это бывало очень редко, чаще они уходили вдвоем, каждый на свою работу, и потом, у них не было ребенка, и это не соответствовало какому-то очень важному стереотипу, живущему в каждом мужчине. – Милый, это не последний день, тебе еще успеет надоесть, - взъерошив волосы на его затылке и легонько похлопав по плечу, сказала Кристина. – Ну, давай, соберись, - подбодрила она, чмокнув его в макушку.
- Никогда не надоест, - пообещал Горацио. – Никогда.
С тех пор прошло почти два года, и Горацио так и не разуверился в своих словах. Как это могло надоесть? Растущий сын, который с каждым днем становился все больше и умнее, который приветствовал его радостным визгом в первый же день, когда он вернулся домой, который познавал этот большой и сложный мир, в котором Горацио был неотъемлемой и очень-очень важной частью. Жена, которая понимала его порой лучше, чем он сам. Горацио уже подзабыл, как при первом знакомстве она показалась ему обыкновенной. Если бы сейчас кто-то отозвался так о Кристине, Горацио промолчал бы, с презрением подумав, что этот человек ничего не понимает в женщинах.
Фандом: CSI:Miami
Категория: цикл "Кристина" (8)
Написано в январе-феврале 2009 года.
Размер: макси (38029 слов)
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Горацио/Кристина, Эрик/Келли, Райан/нжп
Место и время действия: Майами, 2011 год
Жанр: детектив, драма, ангст, романс
Предупреждения: изнасилование, смерть персонажа
Авторские примечания: авторская реальность, часть элементов канона 7-8 сезонов не учитывается, часть - сдвинута по времени.
Глава 1.
Глава 1.Ночью и над водой звуки разносятся далеко. Но, должно быть, он заплыл дальше, чем далеко, потому что из песни, передаваемой по радио в оставшейся на берегу машине, до него доносились лишь отдельные слова, выкрикиваемые певцом с особой экспрессией.
Прости… Уходи… Полюбила… Позабыла…
Эрик лежал на доске для серфинга, спустив ноги в воду и глядя в звездное небо. Хотелось заложить руки за голову, но доска таких вольностей не позволяла, переворачивалась, и он положил одну руку на живот, а другую тоже спустил в воду, вяло пошевеливая кистью. В Майами была зима, но вода была теплой, особенно для такого опытного пловца, как Эрик Делко. Нагревшаяся за день, вода была теплее, чем воздух. Иногда Эрик жалел, что родился на жаркой Кубе, а жил в не менее жарком Майами. Климат, позволяющий заночевать под любой пальмой, не мог не влиять на поведение людей. Где-нибудь в северных штатах, в Канаде, где сейчас все было заметено снегом, где, выходя на улицу, человек должен был точно знать, когда сможет вернуться к очагу, - там все было по-другому. Человеку приходилось быть основательнее, расчетливее. Суровость природы требовала прочности отношений, как ни странно это звучало. Яркое южное солнце Флориды, теплый ветерок, ласковые океанские волны пьянили, настраивали на беззаботно-романтический лад.
Когда-то Эрик вполне соответствовал всему этому. Смазливые лица случайных подружек выветривались из головы раньше, чем остывал последний поцелуй на губах. Потом все изменилось. Вот такой же бездонной черной болью обрушилось на него осознание собственной смертности. Могло случиться так, что о нем, об Эрике Делко, вспоминали бы лишь по тем бесшабашно промотанным годам, которые он успел прожить до ранения. Он понял, сколько всего он не успел. Не сказал. Не сделал. Не почувствовал. Жизнь по-прежнему была впереди, вот только представление о том, как следует ее проживать, изменилось. И вот тогда в его пробитой пулей, больной памяти, порой с трудом удерживающей собственное имя или сегодняшнее число, стал постепенно формироваться некий островок, единственная опора и последняя надежда. И имя ему было – Келли. Та, которая была рядом. Та, которая всегда готова была помочь. Та, которая помнила за него, когда он забывал.
Эрик всегда знал, что она красива и умна. Но красивая и умная девушка, коллега, хороший друг – это совсем не то, что красивая и умная женщина, нежная и бесконечно желанная. Эрик далеко не сразу даже мысленно произнес «люблю». Просто… Им было хорошо и легко в компании друг друга. Совместный поход в ресторан, вечерняя прогулка по берегу, старая романтическая комедия в кинотеатре под открытым небом, мороженое в кафе… В какой-то момент они перешагнули черту, но практически не заметили этого. В их жизни ничего не изменилось. Просто иногда они оставались ночевать под одной крышей, а вечера чаще всего проводили вместе.
Потом был взрыв и много глупых и обидных слов, сказанных сгоряча, и – совершенно неожиданно для него – Келли вдруг сделала маленький шажок назад.
- Мне надо подумать, - сказала она.
Эрик не протестовал. Ему и самому нужно было время на то, чтобы подумать и попытаться понять, что именно заставляет его делать подобные глупости. Он так ни до чего путного и не додумался. А Келли, видимо, додумалась. Когда назначенная Горацио неделя отстранения от работы прошла, Эрик пригласил ее отпраздновать это событие.
- Знаешь, - нерешительно сказала Келли, отводя волосы от лица. – Мне кажется, мы с тобой поторопились…
Эрик опустил глаза. Поторопились? Можно подумать, они принимали какое-то решение. Все шло так, как шло, они просто отдались течению жизни.
- Разве нам было плохо? - с горечью спросил он.
- Нет, что ты, - тепло улыбнулась Келли.
- У тебя появился кто-то другой? - не стал ходить вокруг да около Эрик.
- Нет, - слегка будто даже удивленно откликнулась она.
- Так в чем же дело, Келл? - почему-то с обреченным, глухим отчаянием спросил он.
Возможно, потому что уже видел по ее ускользающему взгляду, то и дело прикусываемой губе, нервно-торопливым движениям кисти, отбрасывающей назад прядь волос, в ту же секунду падающую обратно, - видел, что ответа нет. Келли сама не знает, что побуждает ее расстаться с ним. И это – самое страшное.
- Эрик… - Келли не хотела, даже невольно, солгать ему, а потому не знала, что сказать. – Возможно, нужно немного времени, вот и все…
Келли слегка приподняла бровь и еле заметно пожала плечом.
- Ты в это веришь? - скептически переспросил Эрик.
Келли ощутила, как заливает жаром щеки.
- Нет, - почти шепотом ответила она.
- Мне перейти в ночную смену? – спросил Эрик после долгой паузы.
- Зачем? – искренне удивилась Келли. Если уж они работали в одну смену, встречаясь… Потом она поняла ход его мыслей. – Эрик, ну что ты, - как можно более ласково сказала она. – Мне ни в коем случае не неприятно будет видеть тебя. Ведь ты мой друг, этого ничто не изменит.
- Тогда почему бы нам не сходить куда-нибудь, - несмело начал Эрик. – Не сейчас, когда-нибудь, потом… - тут же торопливо добавил он, увидев, как дрогнуло ее лицо.
- Да, потом… Конечно, - улыбнулась Келли.
Лучше бы она этого не делала, потому что у Эрика перехватило дыхание и вспотели ладони, в висках бешено застучала кровь, и ему захотелось развернуться и убежать без оглядки, не дожидаясь лифта, от этой улыбки. Улыбки криминалиста Дюкейн. Которую он так часто видел на работе. Которая совсем была не похожа на нежную, расслабленную улыбку его любимой женщины по имени Келли Дюкейн, бывало, касавшуюся ее губ ранним утром.
Эрик не убежал. Качества, которые ему пришлось выработать в себе после ранения, чтобы удержать в руках рассыпающуюся память, пришли ему на выручку. В глазах поселилась глухая тоска, и Эрик старался пореже встречаться взглядом с Келли. Он не хотел ее жалости. Ему нужна была ее любовь. Он не хотел смиряться с приговором «друг». То, что когда-то случилось само собой, так же само собой и рассыпалось. В один миг – так же, как и случилось. Теперь Эрик не собирался полагаться на случай. Им было хорошо вместе, они помнили это, оба. Эрик надеялся, что эта память сыграет ему на руку.
Два месяца назад ему стало казаться, что все налаживается – в ответ на его очередное приглашение пойти куда-нибудь посидеть Келли откликнулась легко и непринужденно, и вечер получился замечательным, и, провожая Келли до дома, Эрик ловил на себе ее взгляды, и чувствовал будоражащую нерешительность. Келли уже хотелось снова сделать шаг навстречу.
И тут этот парень с ипподрома, как гром среди ясного неба. И у Келли вдруг обнаружилась хроническая усталость, из-за которой то и дело срывались обговоренные уже встречи, и сумка в ее шкафчике чуть ли не через день была довольно увесистой, что означало, что сегодня вечером великолепная всадница вновь полетит навстречу закату… Эрик лошадей побаивался. Но, если они нравятся Келли, он готов был преодолеть свой страх. Он вообще на многое был готов, чтобы доказать Келли свою любовь.
И вот сейчас он лежал в темноте, подставив лицо невесомому звездному свету, и словно волны о песок, несильно, неспешно, и в то же время с неумолимой методичностью, набегали одна на другую мысли о том, как это сделать. Внутренний судья сурово стучал молоточком, призывая мысли к порядку, пока криминалист Эрик Делко придирчиво осматривал их ряды, разыскивая самое важное доказательство в своей жизни.
Звонок мобильника он услышал чудом. Быстро преодолев отделяющее его от берега расстояние, Эрик с некоторой внутренней дрожью взял телефон в руки. А вдруг?..
Это был вызов. Эрик озадаченно потер затылок. Нет, память его не подводила, сейчас не их смена. Но вызов прозвучал, значит, Эйчу нужна его помощь. Нечего раздумывать.
***
- Что, не захотел ждать в номере? – понимающе спросил Трипп.
- Коронер приедет не раньше, чем через полчаса, - Горацио привычно поставил руки на пояс, оглядывая столпившихся неподалеку людей.
- Спасибо, что приехал, - поморщился Фрэнк. – Ночная смена, - он неодобрительно крякнул. – Один в отпуске, второй в больнице, стрельба в Гейблс, двойное убийство в Шорс.
Горацио тоже поморщился и кивнул.
- Ты не отвечаешь за всю лабораторию, - пожал плечами Фрэнк, уловив скользнувшее по лицу Кейна виноватое выражение.
- Я отвечаю за то, что мне пришлось выдергивать своих ребят в неурочное время, - с плохо скрытым раздражением ответил Горацио. Телефон Келли был выключен, и Горацио втайне даже был рад этому – Эрика и Райана вполне хватит, а то, что в номере… Конечно, Келли и Наталья тоже криминалисты, и не новички, но все же… Это не для женских глаз.
Фрэнк лишь пожал плечами. Если лейтенанту мало ответственности, и он желает взять на себя и это – пусть.
Сам Кейн приехал очень быстро, но Фрэнк знал причину – Кристина вот уже две недели как была в Канаде вместе с Джошуа. Университет Шервуд-парк пригласил ее на месяц, провести курс занятий с будущими хирургами. Горацио понимал, что опыт его жены уникален, и не возражал против поездки, но очень быстро понял, что в опустевшем доме ему не очень-то уютно, и стал допоздна оставаться в лаборатории, уезжая домой только спать.
Звонок мобильного телефона прозвучал резко. Фрэнк недоверчиво проследил, как Горацио начал улыбаться еще до того, как вынул телефон из кармана. Вероятно, Кристина всегда звонила в одно и то же время – догадался он.
- Пойду допрашивать свидетелей, - буркнул Фрэнк. – Толку, конечно, чуть…
- Кейн, - сказал Горацио, отходя чуть в сторону.
- Кейн? – удивленно переспросила Кристина, заставив Горацио улыбнуться шире. – Доктор Кейн?
- Нет, лейтенант Кейн, - важно сказал он.
- Хм, лейтенант Кейн, - будто в задумчивости повторила Кристина. – А вы не позовете к телефону моего мужа? Надеюсь, он поблизости, сэр.
- Нет, - строго сказал Горацио. – Его нет дома. Он сейчас занят.
И тут услышал голос сына – видимо, Кристина включила громкую связь.
- Папа занят? – расстроенно переспросил Джошуа, испортив им всю игру. – Поговорить с папой…
- Он уже освободился, сынок, - быстро заверила Кристина.
- Папа? – теперь голос сына звучал громко, похоже, Кристина отдала ему телефон.
- Да, Джошуа, - Горацио прикрыл глаза, представляя себе малыша. – Как вы там поживаете?
- Хорошо, - обрадовался Джошуа. – Санки – бум!!! Снежок холодный. Вкусный, - тихонько добавил малыш и тут же огорченно сообщил. – Мама ай-ай-ай, нельзя…
Горацио изо всех сил пытался справиться с улыбкой. Катание с горки и мамин запрет на поедание горстями снега были непременной частью ежедневных рассказов сына. Горацио подозревал, что малыш втайне надеется, что папа проникнется и разрешит поедание снега. Оставалось только позавидовать оптимизму ребенка, ибо Горацио ни разу не дал даже намека на возможность отмены этого запрета.
- Маму нужно слушаться, Джош, - твердо сказал он и снова начал борьбу с расползающейся по лицу улыбкой, услышав тяжелый вздох сына. После этого Горацио пришлось повторить также ежедневный отчет о том, что все оставленные дома машинки чувствуют себя хорошо, получили свою порцию бензина и не нуждаются в техпомощи.
- Папа, приезжай сюда? – неожиданно попросил малыш. – Я скучаю.
- Джошуа, ну ведь ты скоро приедешь обратно, - ласково сказал Горацио.
- Завтра? – обрадовался Джошуа.
- Нет, - улыбнулся Горацио.
- Еще две недели, это быстро, - сказала Кристина. Ее было еле слышно, видимо, Джошуа не отдавал телефон и не давал включить громкую связь.
- Если не завтра, это долго, - с железной логикой возразил родителям Джошуа.
- Если ты побыстрее ляжешь спать, то завтра наступит быстрее, - привела свой аргумент Кристина.
- Спокойной ночи, папочка, - послушно сказал ребенок. – Я позвоню завтра. Я уже почти сплю и завтра уже быстро.
- Хорошо, Джошуа, - снова улыбнулся Горацио. – Спокойной ночи. Я люблю тебя.
- И я тебя, - в трубке раздался чмокающий звук, малыш изобразил поцелуй, а вслед за тем какой-то шум.
- Все в порядке? – встревожился Горацио.
- Да, милый, - откликнулась Кристина. – Просто телефон упал. У тебя все хорошо? – быстро и тихо спросила она.
- Да, все в порядке, просто придется поработать сегодня, ночная смена не справляется, - Горацио оглянулся через плечо. Подъехала машина. Доктор Прайс. Можно приступать к работе. Но обрывать разговор ему не хотелось.
- Ладно уж, идите работайте, лейтенант, - с усмешкой сказала Кристина. Расстояние ничуть не мешало ей читать его мысли.
- Кристина, - Горацио слегка замялся. – Может, мне и правда приехать?
- Милый, не выдумывай, - Кристина говорила очень тихо и мягко. – Джошуа всего два года, и уверяю тебя, он осознает, что скучает, только тогда, когда говорит с тобой. А ты у меня взрослый мальчик. Две недели пролетят быстро.
- Хорошо, - кивнул Горацио. – Ты права.
- Я всегда права, - задиристо сказала Кристина. – Иду, солнышко, - торопливо сказала она в сторону. – До завтра, милый.
- До завтра.
Горацио сложил телефон, убрал его в карман, но медлил, удерживая в голове голоса жены и сына. Он тоже скучал, и Джошуа был чертовски прав – если не завтра, то это долго. Еще целых две недели ему возвращаться в пустой дом. Сейчас казалось странным, что всего каких-то два-три года назад это было его естественным состоянием. К хорошему привыкаешь быстро. Вот и Горацио уже казалось, что его дом был таким всегда.
А ведь их жизнь наладилась далеко не сразу. Полтора месяца после рождения сына были как кошмарный сон. Малыш плакал. Плакал днем и ночью. Первые дни все было нормально, а потом становилось все хуже и хуже. Даже их взаимовыручки не хватало – катастрофически не высыпались оба. Кристина просто не находила себе места – даже ее опыт был бессилен. Малыш был здоров, накормлен, чист - и плакал. Даже на руках.
Горацио хотелось выть от бессилия. Он приходил с работы, брал сына на руки и нянчился с ним, чтобы Кристина могла хоть сколько-то поспать. Он нянчился бы и всю ночь, чтобы она выспалась как следует, но жена была непреклонна – он должен спать перед работой, нянчиться с детьми – обязанность женщины. Спалось ему плохо – кровать рядом с ним была пуста, а снизу, почти неслышно, но все же доносился плач ребенка.
Однажды Горацио проснулся еще до звонка будильника с удивительным ощущением, что наконец-то выспался. А в следующую секунду он подскочил, осознав, что в доме тихо. Горацио метнулся вниз – в доме было пусто. Кристину он нашел на берегу. Она стояла неподвижно, глядя на неспешно поднимающееся солнце. Он обнял ее, с замиранием сердца почувствовав, как дрожат и подгибаются у нее ноги. Джошуа спал. Горацио стиснул зубы, поняв, что рубашка там, куда Кристина уткнулась лицом, промокла. Он осторожно взял ее вместе с ребенком на руки, почти не ощутив тяжести. За эти полтора месяца Кристина сбросила не только тот вес, что набрала за время беременности, сейчас она была еще тоньше, чем в тот далекий год, когда они только встретились.
Горацио принес их домой. Едва они поднялись в спальню, Джошуа проснулся и заплакал. И тут у Горацио мелькнула идея – несколько минут торопливых поисков, и из музыкального центра понеслась негромкая мелодия, основой для которой служил шум прибоя. Еще через несколько минут он укрыл спящую с Джошуа на руках Кристину одеялом и занялся музыкальным центром. Функция повтора там была. Мелодия будет повторяться снова и снова, и малыш будет спать, а значит, выспится и Кристина. Горацио присел рядом, отвел с лица жены растрепавшиеся волосы. Если б он только знал раньше!
Кристина открыла глаза внезапно, и сначала Горацио показалось, что она сошла с ума.
- Белый шум, - хрипло прошептала она. – Господи, это же эффект белого шума!
Осторожно положив ребенка, она метнулась в другую комнату. Горацио торопливо пошел за ней, не зная, чего и ждать. Кристина прижимала к уху трубку телефона, раскрытая записная книжка валялась рядом.
- Милый, прости, нам придется лечь в больницу, - сказала Кристина, закончив разговор. – Если я права, то Джошуа не может спать из-за головной боли и звона в ушах. Возможно, это опухоль или аневризма, - она всхлипнула, прижимая руку ко рту.
- Это опасно? – с трудом проговорил Горацио.
- Да, - Кристина кивнула, быстро подошла к нему и крепко прижалась. Горацио обнял ее в ответ, целуя в макушку. – Но мы справимся, так, милый? – твердо сказала Кристина, будто набравшись сил в этом объятии.
И еще три долгих недели он видел их лишь урывками, выкраивая время и задаривая цветами и конфетами персонал больницы, чтобы ему разрешали приходить к ним в часы, отнюдь не предназначенные для посещений. Потом Горацио второй раз забирал домой жену с ребенком из больницы. Операция прошла успешно, оставив на голове Джошуа небольшой шрам, и оказалось, что их сын на самом деле отличается исключительно спокойным характером. За две недели послеоперационного периода стало незыблемой истиной – просто так Джошуа Кейн не плачет.
Они вернулись домой, Кристина покормила и уложила сына в кроватку, первый раз за два месяца. Горацио ушел в ванную перед сном и вдруг почувствовал, что его колотит нервная дрожь. Он уже побрился, почистил зубы и стоял, с неожиданно проснувшимися странными чувствами разглядывая себя в зеркале. Он собирался лечь в постель с женщиной, которую безумно любил, которая была его женой. Они не были близки, казалось, целую вечность, и к тому же он вдруг осознал, как мало он ее знает. Большую часть того времени, что они провели вместе, Кристина была беременна. То есть судить о ее характере, основываясь на поведении в это время, нельзя. Что он знает о ней, кроме этого? Безумно мало. Например, как она отнесется к его неудаче в постели? Горацио совсем не был уверен, что сегодня сможет быть на высоте – воздержание было слишком долгим. Обычно люди начинают совместную жизнь с того, что узнают друг о друге именно такие мелочи, реакции на повседневные, житейские, будничные вещи. У них с Кристиной было все наоборот. Как Кристина поведет себя в чрезвычайной ситуации, Горацио довольно отчетливо представлял. Но вот ее реакцию на пролитый в постель кофе – с трудом.
Неизвестно, сколько бы он так простоял и до чего бы додумался. Но Кристина не стала ждать. Горацио не услышал, как она вошла, лишь почувствовал, как сзади прижалось горячее женское тело, ладони скользнули по его животу, он поспешно обернулся, не успев придержать полотенце, которое не удержалось на бедрах, Кристина прижалась плотнее…
У него перехватило дыхание, и прежде чем он успел отстраниться, что-то сказать или сделать, случилось то, чего он и опасался. Кристина отступила на шаг. Горацио стоял, опустив руки, не зная, как теперь быть, виновато взглянул жене в лицо и не поверил своим глазам – она с трудом сдерживала смех. Он неуверенно улыбнулся, в полном замешательстве, не понимая, что это означает. Кристина включила воду и ловким, каким-то озорным мальчишечьим движением впихнула его под душ.
- О господи, - задыхаясь от смеха, проговорила она, взглянув на его растерянное лицо, текущие по нему струйки воды. – Милый, иногда мне кажется, что тебе лет двадцать от силы.
- Вот еще, - надул губы Горацио. Стоило ему сообразить, что Кристина, как всегда, просчитала ход его мыслей, и попросту спровоцировала, чтобы то, чего он боялся, поскорее осталось позади, как к нему вернулась та легкость, что всегда была неповторимой изюминкой их отношений, так привлекавшей его в этой женщине, умеющей создавать эту самую легкость так просто. – Ты же младше на десять лет, а я не занимаюсь сексом с несовершеннолетними, - Горацио покачал головой.
- Что? – округлила глаза Кристина. – Чем-чем это ты собрался заниматься?
- Ммм, - задумчиво нахмурился Горацио. – Подойди-ка поближе, я тебе все объясню.
- Мне и здесь неплохо, - Кристина заложила руки за спину, кокетливо склонила голову и чуть покачала корпусом из стороны в сторону, играя маленькую девочку. В сочетании с полной обнаженностью, присущей ей худощавостью, но с формами недавно родившей женщины – эффект получился сногсшибательный.
- Ну тогда я сам подойду, - хищно шепнул Горацио, мгновенно оказываясь рядом и сжимая жену в объятиях так, что у нее вырвался придушенный писк.
Утром Кристина безжалостно растолкала его, заявив, что она предупреждала. Горацио смирился – ведь и правда предупреждала, вот только тогда казалось, что ему никак не больше двадцати лет и нескольких часов сна вполне хватит. В награду ему досталась чашка горячего кофе, поцелуй и шутливая угроза, что, если он сейчас же не проснется, Кристина втихомолку повяжет ему галстук, который он терпеть не может, и пусть только попробует снять.
- Все-все, я испугался и проснулся, - заверил Горацио.
Остановился возле двери, оглядываясь. Кристина улыбалась.
- И вот я приду сегодня вечером, и ты будешь здесь, будешь меня ждать? – Горацио говорил тихо и улыбался так, будто это была шутка, но в глазах было что-то такое, от чего сразу становилось ясно, что никакой шуткой тут и не пахнет.
- Ну, может, я буду наверху или в гостиной, - спокойно пожала плечами Кристина. – Но мы будем тебя очень ждать, - ласково заверила она, подходя вплотную и кладя руки на грудь Горацио. Он обнял ее, наклоняясь, зарываясь лицом в волосы. Странное ощущение, что это впервые, переполняло его. Вроде бы он и раньше уходил на работу, а Кристина оставалась дома. Но это бывало очень редко, чаще они уходили вдвоем, каждый на свою работу, и потом, у них не было ребенка, и это не соответствовало какому-то очень важному стереотипу, живущему в каждом мужчине. – Милый, это не последний день, тебе еще успеет надоесть, - взъерошив волосы на его затылке и легонько похлопав по плечу, сказала Кристина. – Ну, давай, соберись, - подбодрила она, чмокнув его в макушку.
- Никогда не надоест, - пообещал Горацио. – Никогда.
С тех пор прошло почти два года, и Горацио так и не разуверился в своих словах. Как это могло надоесть? Растущий сын, который с каждым днем становился все больше и умнее, который приветствовал его радостным визгом в первый же день, когда он вернулся домой, который познавал этот большой и сложный мир, в котором Горацио был неотъемлемой и очень-очень важной частью. Жена, которая понимала его порой лучше, чем он сам. Горацио уже подзабыл, как при первом знакомстве она показалась ему обыкновенной. Если бы сейчас кто-то отозвался так о Кристине, Горацио промолчал бы, с презрением подумав, что этот человек ничего не понимает в женщинах.
@темы: Эрик Делко, Кристина, Джошуа, Фрэнк Трипп, цикл "Кристина", "Доказательство любви", CSI: Miami, Горацио Кейн, ангст, драма, романс, детектив