Глава 3.
Глава 3.
Келли они заметили не сразу. Протолкнувшись через входную дверь одновременно, Эрик и Райан первым делом бросились к стойке регистрации, узнавать, где сейчас Горацио. Потом они так же наперегонки взбежали по лестнице, хотя им объяснили, что в палату их сейчас никто не пустит, Кейна привезли всего десять минут назад и еще слишком рано для каких-либо выводов. Так и вышло, их даже близко к палате не подпустили, заверив, что как только будет что сказать, им непременно все скажут, и проводили в холл для посетителей. Эрик нервно заметался по комнате, а Райан, оглянувшись, заметил в самом дальнем углу холла съежившуюся на краешке дивана Келли.
- Келли, как ты? – встревоженно спросил Райан, видя, что она неподвижно смотрит перед собой, выставив испачканные в крови руки ладонями вверх, будто сознаваясь в совершении убийства вот этими самыми руками.
- Келли? – Эрик, казалось, удивился, что она тоже здесь, он ничего вокруг себя не замечал от волнения.
Келли взглянула на присевших по обе стороны от нее Эрика и Райана.
- Я думала, он нарочно упал, а он… - совершенно по-детски пролепетала Келли. – Глаза, - она помахала рукой перед собой. – Глаза открыты и кровь…
- Келли, - сжимая ее руку, взволнованно начал Эрик. – Он что, пробил бронежилет?
- Нет, - всхлипнула Келли. – Он промахнулся…
- Что?! – в один голос вскрикнули Эрик и Райан, тут же обменявшись негодующими взглядами, так как Келли закрыла лицо рукой и расплакалась.
- Успокойся, - Райан погладил ее по плечу. – Что значит, он промахнулся? Кто же тогда стрелял?
- Нет, - помотала головой Келли. – Стрелял наш снайпер, но он не попал в сердце. Дистанция была чуть ли не вдвое больше, чем он привык, и он промахнулся…
- Куда он попал? – до боли сжимая челюсти, выдавил Эрик.
- Прямо над верхней кромкой бронежилета, - страдальчески поморщилась Келли. – В первый раз Горацио повезло, зато во второй… - она махнула рукой. – Всего сантиметр ниже бы…
- Тебе нужно вымыть руки, - поспешно сказал Эрик, видя, что Келли вот-вот снова расплачется. – Пойдем.
- Я не должна была допустить, чтобы он это делал, - будто и не слыша его слов, продолжила Келли.
- Горацио все решил сам, - вздохнул Эрик. – Идем. Райан останется здесь.
Райан хмуро кивнул, провожая их взглядом.
***
Когда они вернулись, в холле для посетителей их встретили уже трое – узнав о случившемся, приехали Алекс и Элина. Райан, видимо, успел поделиться имеющейся информацией, и оптимизма она не внушала. Эрик и Келли вопросительно взглянули на Райана, и он покачал головой – никакой новой информации нет. Алекс ласково обняла Келли за плечи, Элина снова отвернулась, обхватив себя руками и глядя в окно. Все они не могли понять самого главного – хорошо это или плохо, что врачи тянут с оглашением вердикта. С одной стороны, это означает, что Горацио жив, с другой – почему тогда так долго никто не приходит?
Наконец, их ожидания были вознаграждены. Врач, солидный пожилой мужчина, пришел не один, а в сопровождении, как все почему-то сначала решили, медсестры.
- Я доктор Этингейл, это доктор Грэй, - представился он, кивая в сторону своей спутницы. На ее фоне Этингейл казался просто огромным. – Нам удалось стабилизировать состояние лейтенанта Кейна, - заверил он. – К сожалению, его пришлось подключить к аппарату искусственного дыхания, и сейчас требуется согласие родственников на операцию.
Доктор Грэй слегка поморщилась, слушая отрывистую речь коллеги, и внимательно оглядела всех собравшихся, задержав взгляд на лицах Келли и Элины.
- Кто-то из вас приходится лейтенанту Кейну родственником? – переспросил доктор Этингейл, недовольно хмурясь оттого, что завуалированного вопроса не поняли.
Криминалисты переглянулись.
- Его единственному родственнику нет четырнадцати лет, - пояснила Элина. – Мой сын – его племянник.
Теперь переглянулись врачи.
- А вы? – уточнил мужчина. Женщина задумчиво глядела куда-то в сторону.
- Жена его брата, - с едва заметной горечью сказала Элина.
- А брат? – в тоне доктора Этингейла проскользнуло раздражение, будто его намеренно хотели обмануть или поставить в сложное положение.
- Умер недавно, - сухо ответила Элина. Доктор Грэй быстро глянула на нее и с упреком на коллегу, но промолчала.
- Родители? Другие родственники? – продолжал свой допрос доктор Этингейл.
Элина молча покачала головой. Эрик открыл было рот – его выводила из себя манера этого брюзги – но Келли дернула его за рукав, и он промолчал.
- Юридически она не имеет права решать, - пожал плечами доктор Этингейл, обращаясь к коллеге.
- Это не означает, что ее мнение ничего не значит, - негромко ответила доктор Грэй.
- Хорошо, - кивнул доктор Этингейл.
- Элина Салас, - представилась Элина, видя вопросительный взгляд.
- Миссис Салас, пройдемте с нами, - недовольно пробурчал доктор Этингейл.
- Эдди, прекрати, - тихо и отчетливо сказала доктор Грэй. Когда она заговорила таким тоном, Этингейл моментально сник и стал похож на мятую пышную подушку, ничего не могущую противопоставить крохотному, зато стальному острию. – Его коллеги волнуются не меньше и так же имеют право знать, что с лейтенантом Кейном, хоть и не имеют права голоса. Если ты не уверен в своей правоте, признай это сейчас, а не отыгрывайся на людях, которым и так несладко.
Выговор был сделан так тихо, что непонятно было, как он вообще возымел какое-то действие. Тем не менее, Этингейл поморщился и кивнул.
- Давайте присядем, - мягко сказала доктор Грэй нервно вскочившим при их появлении и так и продолжающим стоять людям.
Криминалисты уселись на диван. Доктор Грэй села рядом с Элиной, доктор Этингейл, сопя, опустился в кресло.
- Пуля попала в ключицу, - окончательно забирая инициативу в свои руки, заговорила доктор Грэй. Села она так, что получалось, разговаривает она с Элиной, а остальные в разговоре не участвуют, лишь имеют возможность его слушать. – И распалась на три фрагмента. Один из них пробил легкое, - повинуясь ее взгляду, доктор Этингейл достал из кармана пластиковый пакетик.
- Слишком маленький, чтобы установить идентичность, - разочарованно вздохнула Келли, рассмотрев осколок пули.
- Этот маленький осколок натворил немало, - чуть приподняла брови доктор Грэй. – Кровь из пробитого легкого залила гортань, и лейтенанта Кейна пришлось интубировать еще в машине скорой помощи. Второй фрагмент, приблизительно такого же размера, прошел через грудную клетку и застрял в лопатке, извлечь его будет несложно, - она быстро взглянула на Элину, но та, чуть прищурясь, внимательно слушала, никак не проявляя своих эмоций. – Проблема заключается в третьем фрагменте. Он тоже остался в теле.
- Почему их до сих пор не извлекли? – нетерпеливо перебил Эрик.
- А вам что дороже – пуля или лейтенант? – мрачно буркнул доктор Этингейл.
- А выбор именно таков? – нахмурилась Алекс.
- Здесь наши позиции с доктором Этингейлом расходятся, - все так же мягко и негромко, будто ее и не перебивали, сказала доктор Грэй.
- Ты привыкла к рискованным решениям, - снова встрял доктор Этингейл.
- Доктор Этингейл, - в тоне женщины вновь проступил металл. – Вы позволите объяснить ситуацию? Или изложите свою точку зрения сами, только внятно.
- Пуля слишком близко к позвоночнику, плюс слишком большая кровопотеря, - поерзав в кресле, с вызовом заявил доктор Этингейл. – Начнем вынимать пулю – он умрет. Оставим – будет жить, пусть и парализованный.
С лица Элины схлынула краска, лица остальных тоже вытянулись.
- Он парализован? – чуть слышно спросила Элина.
- В настоящий момент – да, полностью парализован, дыхание поддерживается аппаратно, - прищурилась доктор Грэй. – Вы выслушаете меня до конца?
Элина выпрямилась и глубоко вздохнула. Что тут слушать, вариантов нет. Жизнь Горацио безусловно дороже. Но эта маленькая женщина смотрела и говорила так спокойно… И ведь не похоже, что она равнодушна. Значит, варианты все же есть?
- Я вас слушаю, - кивнула Элина.
- Пуля, точнее, оставшийся фрагмент, расположена близко к позвоночнику, но позвоночник не задет, - снова заговорила доктор Грэй. Слушать ее было хорошо – спокойный негромкий тон умиротворял, позволял вернуться к более-менее логичному мышлению, не сбиваясь в паническое осознание того, что речь идет о жизни именно Горацио. – Паралич и невозможность самостоятельного дыхания обусловлены образовавшейся гематомой вокруг инородного предмета. Если его там оставить, организм, может быть, - подчеркнула она, - ассимилирует пулю, гематома уменьшится, и лейтенант получит возможность самостоятельно дышать и двигать правой рукой, возможно, даже обеими руками. Но существует вероятность, что ущемление спинного мозга уже через сутки приведет к постоянному параличу и лейтенант так и останется парализованным, дышать сможет лишь с помощью аппарата, и вопрос будет только в том, сколько протянет сердце.
- Но ведь если делать операцию, он умрет? - переспросила Элина. Пока ни один из вариантов не радовал.
- Такая вероятность есть, - спокойно согласилась доктор Грэй. – Лейтенанту сделали переливание крови, но все же есть довольно большая вероятность, что сердце не выдержит операции. Если выждать двенадцать часов, дать ему набраться сил, эта вероятность станет меньше, но все же останется довольно-таки большой. И тем не менее, операция имеет смысл. Если извлечь пулю в течение ближайших суток, и лейтенант Кейн переживет операцию, он сможет вернуться к нормальной жизни.
- Один шанс из ста, - снова подал голос Этингейл.
- Верно, - снова спокойно кивнула доктор Грэй. – Но, даже если шансы малы, их не стоит вовсе сбрасывать со счетов. Элина, я хочу попросить вас, - она сделала паузу и подождала, пока Элина не поднимет глаза. – Не думайте о том, какой выбор сделать вам. Попробуйте понять, какой выбор сделает Горацио Кейн. Вы не имеете юридического права решать, но вы самый близкий ему человек и знаете его лучше других, - Элина прищурилась, вглядываясь в глаза докторши. На какой-то миг по ее тону Элине показалось, что она подразумевает большую степень близости их с Горацио отношений, нежели можно предположить по ее заявленному статусу жены брата. – Время еще есть, - продолжила доктор Грэй. – Я отведу вас к нему. Остальные смогут навестить лейтенанта Кейна позже, - мягко улыбнулась она, прежде чем кто-либо из криминалистов успел вставить слово. – Думаю, нам с доктором Этингейлом, - быстрый взгляд в сторону упрямо насупившегося коллеги, - будет полезно услышать ваше мнение, прежде чем докладывать свое на совете, - увлекая Элину за собой, проговорила она.
***
Элина стояла рядом с кроватью, смотрела на спокойное лицо Горацио и никак не могла унять смятение в мыслях. Только что, когда доктор Грэй так спокойно и рассудительно описывала ей все варианты, Элина готова была без раздумий сказать – «я за операцию».
Но сейчас, увидев Горацио, она снова думала лишь о том, что может его потерять. Навсегда. Еще один серый камень среди зеленой травы вместо этих рыжих волос и синих глаз. Пусть паралич – но он будет жив, она позаботится о нем, живут же как-то люди… Пусть и невозможно представить Горацио таким… Да он и не смирится, будет пытаться встать на ноги так же упорно, как пытался вспомнить…
- Элина, - она вздрогнула, осознав, что доктор Грэй стояла рядом все это время. – Помните о моей просьбе? Не пытайтесь понять, что делать вам, попытайтесь почувствовать, чего хочет он, - в голосе женщины была такая уверенность, будто Элина только что рассуждала вслух. – Возьмите его за руку, побудьте тут.
- Он не почувствует этого, - возразила Элина. Но тем не менее послушно взяла руку Горацио в свои. Рука была мягкой, теплой и тяжелой, расслабленной и безвольной.
- Вы почувствуете, - осторожно, будто уговаривая строптивого ребенка, сказала доктор Грэй. – Побудьте с ним, я вас оставлю ненадолго.
Элина снова взглянула на Горацио, но теперь уже ей и правда все виделось по-другому. Насос мерно качал воздух, приподнимая его грудь размеренными вздохами, а Элине вдруг подумалось, что загубник, удерживающий рот Горацио приоткрытым, пропуская в горло трубку аппарата, весьма похож на кляп, и Горацио очень сильно хотелось бы избавиться от него. Элина сжала его пальцы, вдруг осознав, что, будь у них возможность спросить его самого, ответ был бы один – операция, даже если бы шансов было в десять, да хоть в тысячу раз меньше.
Она оглянулась, ища взглядом доктора Грэй, но та сдержала обещание и оставила их наедине. Впрочем, через стеклянную стенку за ними пристально наблюдал Этингейл, но Элине совершенно не хотелось с ним разговаривать. Она вышла из палаты и пошла по больнице, ища маленькую докторшу. Но, по всей видимости, где-то они разминулись, потому что увидела ее Элина, только вернувшись обратно к палате. У стеклянной стенки никого не было, и Элина остановилась, наблюдая, как доктор Грэй проверяет показания приборов, записывая их в карте. Положив карту на место, она проверила капельницу, поменяла положение рук Горацио, положив обе руки вдоль тела, поправила подушку. Провела кончиками пальцев по лбу над левой бровью Горацио, слегка улыбнулась, удостоверившись, что рана действительно зажила бесследно…
Элина резко сощурилась, чувствуя холодок внутри. Не было там никаких следов, и откуда докторше знать, что там когда-то что-то было? Если только… Элина вошла в палату, слегка улыбнулась в ответ на внимательный взгляд.
- Приняли решение? – улыбнулась доктор Грэй. Почему-то Элине казалось, что докторша не только знает, что решение принято, но и точно знает, какое оно, более того, была в этом уверена с самого начала, поскольку понимала, что именно это решение принял бы сам Горацио.
- Вы его любите? – решила проверить свою догадку Элина. Первая фраза, так удивившая ее в том давнем телефонном разговоре. Фраза, о которой она никому не сказала. В которой не было и намека на ревность. Просто как пароль – можно тебе доверять?
Доктор Грэй внимательно взглянула на нее, склонив голову к плечу. Удивления во взгляде не было, но и признаваться она не спешила.
- Вы можете дать гарантии, что если он выживет, то вернется к нормальной жизни? – не стала затягивать паузу Элина.
- Я сделаю все, что в моих силах, - слегка улыбнулась доктор Грэй.
- Рэй распорол ногу на рыбалке, - Элина с улыбкой взглянула на Горацио, вспоминая страх в его глазах. Человек, не трусящий под дулом пистолета, ужасно перепугался глубокой царапины на ноге доверенного ему племянника. – Пришлось накладывать шов. Рэй попросил доктора, чтобы остался шрам, ему хотелось хвастать потом перед мальчишками. А тот сказал, что шрам останется в любом случае, мол, прошло слишком много времени. Горацио возразил, что ему накладывали швы трое суток спустя, и шрама не осталось, а доктор ответил, что ему попался великолепный врач.
- Плюс везение, - пожала плечами доктор Грэй.
- Значит, вы существуете на самом деле, так, Кристина? – Элина решила, что пора открыть карты.
- Существую, - усмехнулась Кристина.
- Вы действительно можете гордиться своей работой, - сказала Элина.
- Не думала, что увижу ее результат, - исподлобья глянув на нее, ответила Кристина.
Элина прищурилась, оценивая сказанное.
- Вы же знали, каким будет решение, - наконец, сказала она. – Зачем нужно было спрашивать меня?
- Я уверена, что у него хватит сил пережить операцию, - Кристина слегка нахмурилась, глядя в лицо Горацио. – Я не уверена, достаточно ли у него желания выжить… Два года назад он пролежал трое суток без воды и еды, избитый, связанный. И выжил только потому, что очень хотел жить. А сейчас… Я не уверена.
- И все же, причем здесь я? – вскинула брови Элина. Она уже понимала, каким будет ответ, но не знала, как объяснить…
Кристина замолчала. Поглядела в лицо Элине, перевела взгляд на Горацио. Ее лицо стало очень сосредоточенным.
- Хорошо, - внезапно сказала Кристина. – Я поговорю с ним сама.
Элина в полной растерянности наблюдала, как она придвинула стул и села, взяв Горацио за руку.
- Он же не услышит, - Элина совершенно не понимала, чего хочет эта странная женщина.
- Не поймет, - спокойно поправила Кристина, не глядя на нее. – Не запомнит. Он не оглох, его энцефалограмма в порядке. Значит, услышит. Даже если он не запомнит… Неважно. Я обещаю, я сделаю все, что смогу, - Кристина подняла взгляд на Элину. Иногда Элина замечала такой взгляд у Горацио. Пронизывающий, будто видящий тебя насквозь. - Будем готовиться к операции, - сказала Кристина.
Элина еще несколько минут стояла возле них, потом вышла. Именно эту женщину, точнее, что с ней сталось, Горацио пытался вспомнить так отчаянно, что даже угодил на больничную койку. А она сбежала и не давала о себе знать целых два года. Да и сейчас она ясно дала понять, что не думала встретить Горацио еще раз. Как такое может быть, если он хоть что-то для нее значит?
Элина взглянула сквозь стекло. Кристина держала Горацио за руку. Элина не понимала ее. Зачем? Он парализован, он не чувствует ее прикосновения. Или это нужно ей, чтобы чувствовать его? Другой рукой Кристина поглаживала Горацио по голове, запуская пальцы в волосы, - Элину неприятно кольнул этот жест, но она тут же одернула себя. Нашла время для ревности! Тогда не нужно было спрашивать «причем здесь я?», нужно было делать это самой. Вот только Элина не верила в то, во что, видимо, верила Кристина. Подсознание, желание жить. Почему она решила, что Горацио не хочет жить, что за глупости! Кристина что-то говорила Горацио, даже улыбалась иногда. Что можно говорить человеку в таком состоянии?
Элине вспомнилось, как Горацио неожиданно приехал к ним позавчера и как они мучительно пытались сообразить, что же сказать друг другу, кроме обычных, скучных фраз. Как много всего промелькнуло в глазах Горацио за долю секунды, прошедшую между ее вопросом «как ты?» и его ответом «все в порядке». А о чем с ним могла поговорить она? Об отвлеченном? Будет звучать фальшиво. О том, что волнует их обоих? Как? Ведь у них и боль общая. Они – семья. Но даже тут оказалось, что прав у нее недостаточно. Решать она не вправе. Элина ничего не могла сделать, только сидеть и ждать. И надеяться…
Глава 3.Келли они заметили не сразу. Протолкнувшись через входную дверь одновременно, Эрик и Райан первым делом бросились к стойке регистрации, узнавать, где сейчас Горацио. Потом они так же наперегонки взбежали по лестнице, хотя им объяснили, что в палату их сейчас никто не пустит, Кейна привезли всего десять минут назад и еще слишком рано для каких-либо выводов. Так и вышло, их даже близко к палате не подпустили, заверив, что как только будет что сказать, им непременно все скажут, и проводили в холл для посетителей. Эрик нервно заметался по комнате, а Райан, оглянувшись, заметил в самом дальнем углу холла съежившуюся на краешке дивана Келли.
- Келли, как ты? – встревоженно спросил Райан, видя, что она неподвижно смотрит перед собой, выставив испачканные в крови руки ладонями вверх, будто сознаваясь в совершении убийства вот этими самыми руками.
- Келли? – Эрик, казалось, удивился, что она тоже здесь, он ничего вокруг себя не замечал от волнения.
Келли взглянула на присевших по обе стороны от нее Эрика и Райана.
- Я думала, он нарочно упал, а он… - совершенно по-детски пролепетала Келли. – Глаза, - она помахала рукой перед собой. – Глаза открыты и кровь…
- Келли, - сжимая ее руку, взволнованно начал Эрик. – Он что, пробил бронежилет?
- Нет, - всхлипнула Келли. – Он промахнулся…
- Что?! – в один голос вскрикнули Эрик и Райан, тут же обменявшись негодующими взглядами, так как Келли закрыла лицо рукой и расплакалась.
- Успокойся, - Райан погладил ее по плечу. – Что значит, он промахнулся? Кто же тогда стрелял?
- Нет, - помотала головой Келли. – Стрелял наш снайпер, но он не попал в сердце. Дистанция была чуть ли не вдвое больше, чем он привык, и он промахнулся…
- Куда он попал? – до боли сжимая челюсти, выдавил Эрик.
- Прямо над верхней кромкой бронежилета, - страдальчески поморщилась Келли. – В первый раз Горацио повезло, зато во второй… - она махнула рукой. – Всего сантиметр ниже бы…
- Тебе нужно вымыть руки, - поспешно сказал Эрик, видя, что Келли вот-вот снова расплачется. – Пойдем.
- Я не должна была допустить, чтобы он это делал, - будто и не слыша его слов, продолжила Келли.
- Горацио все решил сам, - вздохнул Эрик. – Идем. Райан останется здесь.
Райан хмуро кивнул, провожая их взглядом.
***
Когда они вернулись, в холле для посетителей их встретили уже трое – узнав о случившемся, приехали Алекс и Элина. Райан, видимо, успел поделиться имеющейся информацией, и оптимизма она не внушала. Эрик и Келли вопросительно взглянули на Райана, и он покачал головой – никакой новой информации нет. Алекс ласково обняла Келли за плечи, Элина снова отвернулась, обхватив себя руками и глядя в окно. Все они не могли понять самого главного – хорошо это или плохо, что врачи тянут с оглашением вердикта. С одной стороны, это означает, что Горацио жив, с другой – почему тогда так долго никто не приходит?
Наконец, их ожидания были вознаграждены. Врач, солидный пожилой мужчина, пришел не один, а в сопровождении, как все почему-то сначала решили, медсестры.
- Я доктор Этингейл, это доктор Грэй, - представился он, кивая в сторону своей спутницы. На ее фоне Этингейл казался просто огромным. – Нам удалось стабилизировать состояние лейтенанта Кейна, - заверил он. – К сожалению, его пришлось подключить к аппарату искусственного дыхания, и сейчас требуется согласие родственников на операцию.
Доктор Грэй слегка поморщилась, слушая отрывистую речь коллеги, и внимательно оглядела всех собравшихся, задержав взгляд на лицах Келли и Элины.
- Кто-то из вас приходится лейтенанту Кейну родственником? – переспросил доктор Этингейл, недовольно хмурясь оттого, что завуалированного вопроса не поняли.
Криминалисты переглянулись.
- Его единственному родственнику нет четырнадцати лет, - пояснила Элина. – Мой сын – его племянник.
Теперь переглянулись врачи.
- А вы? – уточнил мужчина. Женщина задумчиво глядела куда-то в сторону.
- Жена его брата, - с едва заметной горечью сказала Элина.
- А брат? – в тоне доктора Этингейла проскользнуло раздражение, будто его намеренно хотели обмануть или поставить в сложное положение.
- Умер недавно, - сухо ответила Элина. Доктор Грэй быстро глянула на нее и с упреком на коллегу, но промолчала.
- Родители? Другие родственники? – продолжал свой допрос доктор Этингейл.
Элина молча покачала головой. Эрик открыл было рот – его выводила из себя манера этого брюзги – но Келли дернула его за рукав, и он промолчал.
- Юридически она не имеет права решать, - пожал плечами доктор Этингейл, обращаясь к коллеге.
- Это не означает, что ее мнение ничего не значит, - негромко ответила доктор Грэй.
- Хорошо, - кивнул доктор Этингейл.
- Элина Салас, - представилась Элина, видя вопросительный взгляд.
- Миссис Салас, пройдемте с нами, - недовольно пробурчал доктор Этингейл.
- Эдди, прекрати, - тихо и отчетливо сказала доктор Грэй. Когда она заговорила таким тоном, Этингейл моментально сник и стал похож на мятую пышную подушку, ничего не могущую противопоставить крохотному, зато стальному острию. – Его коллеги волнуются не меньше и так же имеют право знать, что с лейтенантом Кейном, хоть и не имеют права голоса. Если ты не уверен в своей правоте, признай это сейчас, а не отыгрывайся на людях, которым и так несладко.
Выговор был сделан так тихо, что непонятно было, как он вообще возымел какое-то действие. Тем не менее, Этингейл поморщился и кивнул.
- Давайте присядем, - мягко сказала доктор Грэй нервно вскочившим при их появлении и так и продолжающим стоять людям.
Криминалисты уселись на диван. Доктор Грэй села рядом с Элиной, доктор Этингейл, сопя, опустился в кресло.
- Пуля попала в ключицу, - окончательно забирая инициативу в свои руки, заговорила доктор Грэй. Села она так, что получалось, разговаривает она с Элиной, а остальные в разговоре не участвуют, лишь имеют возможность его слушать. – И распалась на три фрагмента. Один из них пробил легкое, - повинуясь ее взгляду, доктор Этингейл достал из кармана пластиковый пакетик.
- Слишком маленький, чтобы установить идентичность, - разочарованно вздохнула Келли, рассмотрев осколок пули.
- Этот маленький осколок натворил немало, - чуть приподняла брови доктор Грэй. – Кровь из пробитого легкого залила гортань, и лейтенанта Кейна пришлось интубировать еще в машине скорой помощи. Второй фрагмент, приблизительно такого же размера, прошел через грудную клетку и застрял в лопатке, извлечь его будет несложно, - она быстро взглянула на Элину, но та, чуть прищурясь, внимательно слушала, никак не проявляя своих эмоций. – Проблема заключается в третьем фрагменте. Он тоже остался в теле.
- Почему их до сих пор не извлекли? – нетерпеливо перебил Эрик.
- А вам что дороже – пуля или лейтенант? – мрачно буркнул доктор Этингейл.
- А выбор именно таков? – нахмурилась Алекс.
- Здесь наши позиции с доктором Этингейлом расходятся, - все так же мягко и негромко, будто ее и не перебивали, сказала доктор Грэй.
- Ты привыкла к рискованным решениям, - снова встрял доктор Этингейл.
- Доктор Этингейл, - в тоне женщины вновь проступил металл. – Вы позволите объяснить ситуацию? Или изложите свою точку зрения сами, только внятно.
- Пуля слишком близко к позвоночнику, плюс слишком большая кровопотеря, - поерзав в кресле, с вызовом заявил доктор Этингейл. – Начнем вынимать пулю – он умрет. Оставим – будет жить, пусть и парализованный.
С лица Элины схлынула краска, лица остальных тоже вытянулись.
- Он парализован? – чуть слышно спросила Элина.
- В настоящий момент – да, полностью парализован, дыхание поддерживается аппаратно, - прищурилась доктор Грэй. – Вы выслушаете меня до конца?
Элина выпрямилась и глубоко вздохнула. Что тут слушать, вариантов нет. Жизнь Горацио безусловно дороже. Но эта маленькая женщина смотрела и говорила так спокойно… И ведь не похоже, что она равнодушна. Значит, варианты все же есть?
- Я вас слушаю, - кивнула Элина.
- Пуля, точнее, оставшийся фрагмент, расположена близко к позвоночнику, но позвоночник не задет, - снова заговорила доктор Грэй. Слушать ее было хорошо – спокойный негромкий тон умиротворял, позволял вернуться к более-менее логичному мышлению, не сбиваясь в паническое осознание того, что речь идет о жизни именно Горацио. – Паралич и невозможность самостоятельного дыхания обусловлены образовавшейся гематомой вокруг инородного предмета. Если его там оставить, организм, может быть, - подчеркнула она, - ассимилирует пулю, гематома уменьшится, и лейтенант получит возможность самостоятельно дышать и двигать правой рукой, возможно, даже обеими руками. Но существует вероятность, что ущемление спинного мозга уже через сутки приведет к постоянному параличу и лейтенант так и останется парализованным, дышать сможет лишь с помощью аппарата, и вопрос будет только в том, сколько протянет сердце.
- Но ведь если делать операцию, он умрет? - переспросила Элина. Пока ни один из вариантов не радовал.
- Такая вероятность есть, - спокойно согласилась доктор Грэй. – Лейтенанту сделали переливание крови, но все же есть довольно большая вероятность, что сердце не выдержит операции. Если выждать двенадцать часов, дать ему набраться сил, эта вероятность станет меньше, но все же останется довольно-таки большой. И тем не менее, операция имеет смысл. Если извлечь пулю в течение ближайших суток, и лейтенант Кейн переживет операцию, он сможет вернуться к нормальной жизни.
- Один шанс из ста, - снова подал голос Этингейл.
- Верно, - снова спокойно кивнула доктор Грэй. – Но, даже если шансы малы, их не стоит вовсе сбрасывать со счетов. Элина, я хочу попросить вас, - она сделала паузу и подождала, пока Элина не поднимет глаза. – Не думайте о том, какой выбор сделать вам. Попробуйте понять, какой выбор сделает Горацио Кейн. Вы не имеете юридического права решать, но вы самый близкий ему человек и знаете его лучше других, - Элина прищурилась, вглядываясь в глаза докторши. На какой-то миг по ее тону Элине показалось, что она подразумевает большую степень близости их с Горацио отношений, нежели можно предположить по ее заявленному статусу жены брата. – Время еще есть, - продолжила доктор Грэй. – Я отведу вас к нему. Остальные смогут навестить лейтенанта Кейна позже, - мягко улыбнулась она, прежде чем кто-либо из криминалистов успел вставить слово. – Думаю, нам с доктором Этингейлом, - быстрый взгляд в сторону упрямо насупившегося коллеги, - будет полезно услышать ваше мнение, прежде чем докладывать свое на совете, - увлекая Элину за собой, проговорила она.
***
Элина стояла рядом с кроватью, смотрела на спокойное лицо Горацио и никак не могла унять смятение в мыслях. Только что, когда доктор Грэй так спокойно и рассудительно описывала ей все варианты, Элина готова была без раздумий сказать – «я за операцию».
Но сейчас, увидев Горацио, она снова думала лишь о том, что может его потерять. Навсегда. Еще один серый камень среди зеленой травы вместо этих рыжих волос и синих глаз. Пусть паралич – но он будет жив, она позаботится о нем, живут же как-то люди… Пусть и невозможно представить Горацио таким… Да он и не смирится, будет пытаться встать на ноги так же упорно, как пытался вспомнить…
- Элина, - она вздрогнула, осознав, что доктор Грэй стояла рядом все это время. – Помните о моей просьбе? Не пытайтесь понять, что делать вам, попытайтесь почувствовать, чего хочет он, - в голосе женщины была такая уверенность, будто Элина только что рассуждала вслух. – Возьмите его за руку, побудьте тут.
- Он не почувствует этого, - возразила Элина. Но тем не менее послушно взяла руку Горацио в свои. Рука была мягкой, теплой и тяжелой, расслабленной и безвольной.
- Вы почувствуете, - осторожно, будто уговаривая строптивого ребенка, сказала доктор Грэй. – Побудьте с ним, я вас оставлю ненадолго.
Элина снова взглянула на Горацио, но теперь уже ей и правда все виделось по-другому. Насос мерно качал воздух, приподнимая его грудь размеренными вздохами, а Элине вдруг подумалось, что загубник, удерживающий рот Горацио приоткрытым, пропуская в горло трубку аппарата, весьма похож на кляп, и Горацио очень сильно хотелось бы избавиться от него. Элина сжала его пальцы, вдруг осознав, что, будь у них возможность спросить его самого, ответ был бы один – операция, даже если бы шансов было в десять, да хоть в тысячу раз меньше.
Она оглянулась, ища взглядом доктора Грэй, но та сдержала обещание и оставила их наедине. Впрочем, через стеклянную стенку за ними пристально наблюдал Этингейл, но Элине совершенно не хотелось с ним разговаривать. Она вышла из палаты и пошла по больнице, ища маленькую докторшу. Но, по всей видимости, где-то они разминулись, потому что увидела ее Элина, только вернувшись обратно к палате. У стеклянной стенки никого не было, и Элина остановилась, наблюдая, как доктор Грэй проверяет показания приборов, записывая их в карте. Положив карту на место, она проверила капельницу, поменяла положение рук Горацио, положив обе руки вдоль тела, поправила подушку. Провела кончиками пальцев по лбу над левой бровью Горацио, слегка улыбнулась, удостоверившись, что рана действительно зажила бесследно…
Элина резко сощурилась, чувствуя холодок внутри. Не было там никаких следов, и откуда докторше знать, что там когда-то что-то было? Если только… Элина вошла в палату, слегка улыбнулась в ответ на внимательный взгляд.
- Приняли решение? – улыбнулась доктор Грэй. Почему-то Элине казалось, что докторша не только знает, что решение принято, но и точно знает, какое оно, более того, была в этом уверена с самого начала, поскольку понимала, что именно это решение принял бы сам Горацио.
- Вы его любите? – решила проверить свою догадку Элина. Первая фраза, так удивившая ее в том давнем телефонном разговоре. Фраза, о которой она никому не сказала. В которой не было и намека на ревность. Просто как пароль – можно тебе доверять?
Доктор Грэй внимательно взглянула на нее, склонив голову к плечу. Удивления во взгляде не было, но и признаваться она не спешила.
- Вы можете дать гарантии, что если он выживет, то вернется к нормальной жизни? – не стала затягивать паузу Элина.
- Я сделаю все, что в моих силах, - слегка улыбнулась доктор Грэй.
- Рэй распорол ногу на рыбалке, - Элина с улыбкой взглянула на Горацио, вспоминая страх в его глазах. Человек, не трусящий под дулом пистолета, ужасно перепугался глубокой царапины на ноге доверенного ему племянника. – Пришлось накладывать шов. Рэй попросил доктора, чтобы остался шрам, ему хотелось хвастать потом перед мальчишками. А тот сказал, что шрам останется в любом случае, мол, прошло слишком много времени. Горацио возразил, что ему накладывали швы трое суток спустя, и шрама не осталось, а доктор ответил, что ему попался великолепный врач.
- Плюс везение, - пожала плечами доктор Грэй.
- Значит, вы существуете на самом деле, так, Кристина? – Элина решила, что пора открыть карты.
- Существую, - усмехнулась Кристина.
- Вы действительно можете гордиться своей работой, - сказала Элина.
- Не думала, что увижу ее результат, - исподлобья глянув на нее, ответила Кристина.
Элина прищурилась, оценивая сказанное.
- Вы же знали, каким будет решение, - наконец, сказала она. – Зачем нужно было спрашивать меня?
- Я уверена, что у него хватит сил пережить операцию, - Кристина слегка нахмурилась, глядя в лицо Горацио. – Я не уверена, достаточно ли у него желания выжить… Два года назад он пролежал трое суток без воды и еды, избитый, связанный. И выжил только потому, что очень хотел жить. А сейчас… Я не уверена.
- И все же, причем здесь я? – вскинула брови Элина. Она уже понимала, каким будет ответ, но не знала, как объяснить…
Кристина замолчала. Поглядела в лицо Элине, перевела взгляд на Горацио. Ее лицо стало очень сосредоточенным.
- Хорошо, - внезапно сказала Кристина. – Я поговорю с ним сама.
Элина в полной растерянности наблюдала, как она придвинула стул и села, взяв Горацио за руку.
- Он же не услышит, - Элина совершенно не понимала, чего хочет эта странная женщина.
- Не поймет, - спокойно поправила Кристина, не глядя на нее. – Не запомнит. Он не оглох, его энцефалограмма в порядке. Значит, услышит. Даже если он не запомнит… Неважно. Я обещаю, я сделаю все, что смогу, - Кристина подняла взгляд на Элину. Иногда Элина замечала такой взгляд у Горацио. Пронизывающий, будто видящий тебя насквозь. - Будем готовиться к операции, - сказала Кристина.
Элина еще несколько минут стояла возле них, потом вышла. Именно эту женщину, точнее, что с ней сталось, Горацио пытался вспомнить так отчаянно, что даже угодил на больничную койку. А она сбежала и не давала о себе знать целых два года. Да и сейчас она ясно дала понять, что не думала встретить Горацио еще раз. Как такое может быть, если он хоть что-то для нее значит?
Элина взглянула сквозь стекло. Кристина держала Горацио за руку. Элина не понимала ее. Зачем? Он парализован, он не чувствует ее прикосновения. Или это нужно ей, чтобы чувствовать его? Другой рукой Кристина поглаживала Горацио по голове, запуская пальцы в волосы, - Элину неприятно кольнул этот жест, но она тут же одернула себя. Нашла время для ревности! Тогда не нужно было спрашивать «причем здесь я?», нужно было делать это самой. Вот только Элина не верила в то, во что, видимо, верила Кристина. Подсознание, желание жить. Почему она решила, что Горацио не хочет жить, что за глупости! Кристина что-то говорила Горацио, даже улыбалась иногда. Что можно говорить человеку в таком состоянии?
Элине вспомнилось, как Горацио неожиданно приехал к ним позавчера и как они мучительно пытались сообразить, что же сказать друг другу, кроме обычных, скучных фраз. Как много всего промелькнуло в глазах Горацио за долю секунды, прошедшую между ее вопросом «как ты?» и его ответом «все в порядке». А о чем с ним могла поговорить она? Об отвлеченном? Будет звучать фальшиво. О том, что волнует их обоих? Как? Ведь у них и боль общая. Они – семья. Но даже тут оказалось, что прав у нее недостаточно. Решать она не вправе. Элина ничего не могла сделать, только сидеть и ждать. И надеяться…
@темы: Келли Дюкейн, Эрик Делко, Кристина, Алекс Вудс, Райан Вулф, Элина Салас, "Снайпер", Горацио Кейн