Глава 9.
Глава 9.
Джошуа вернулся мрачный.
- Что случилось? – забирая у него пакеты, поинтересовалась Кристина.
- Ну, - шмыгнул носом Джошуа, остановившись на пороге комнаты и исподлобья глянув в сторону Горацио. Тот по-прежнему лежал неподвижно, но теперь уже на больничный манер, укрытый одеялом, одна рука вдоль тела, другая на животе. Еще влажные волосы были зачесаны назад, вместо подушки под голову было подложено полотенце, так что голова оставалась запрокинута. – Кристофер говорит, что я пресмыкаюсь перед вонючим копом… - он виновато покосился на Кристину.
- А я думала, ты помогаешь мне, - невозмутимо ответила Кристина, вытирая с лица Горацио оставшуюся после бритья мыльную пену. Затем, иронично взглянув на Джошуа, она плеснула на ладонь немного туалетной воды из флакона и провела по щекам Кейна. Мягко улыбнулась, увидев знакомый огонек в глазах парня, и опережая его вечную просьбу, подошла и провела по щекам Джошуа тоже.
- Но ведь это все для него, - возразил Джошуа, выпрямляясь и кивая на пакеты.
- Верно, - подтвердила Кристина, откладывая в сторону пакет с одеждой и разбирая пакет с медикаментами. – А он сделал тебе что-то плохое?
Джошуа задумчиво уставился на Горацио.
- Нет, - наконец пожал плечами он.
- Тогда почему бы тебе не помочь мне, когда я делаю что-то для него? – ласково спросила Кристина.
Логическое построение было простым, но только не в случае Джошуа. Его логика была еще проще. Кристофер частенько обзывал его идиотом и давал подзатыльники. Кейн ничего подобного не делал. Кристина явно была за Кейна. Выбор был очевиден.
- А ты его купала прямо на кровати? – мгновенно переключаясь, спросил Джошуа, заметив скомканную мокрую простыню, отброшенную в угол вместе с грязной одеждой.
Кристина, не оборачиваясь, кивнула. Пока Джошуа решал предложенную ему логическую задачку, она надела на Горацио специальную повязку поверх бинтов, плотно стягивающих грудную клетку, не позволяя ему делать глубокие вдохи и тревожить сломанные ребра. Теперь Кристина подгоняла застежки повязки так, чтобы она фиксировала левую руку Горацио плотно прижатой к телу, а локоть – согнутым под прямым углом, что оставляло ему возможность шевелить только кистью левой руки. Закончив, она укрыла его одеялом, оставив правую руку поверх него, и развернула голову Горацио левой стороной вверх, осматривая рану на лбу. Джошуа, внимательно наблюдающий за действиями Кристины, поморщился.
- Наверное, больно было, - посочувствовал он.
- Думаю, да, - подтвердила Кристина, осторожно прощупывая края раны. Опухоль на лице немного спала по сравнению с прошлой ночью, но теперь было очевидно, что начинается воспаление. Кристине вдруг показалось, что ресницы Горацио дрогнули. Она прищурилась – если он просыпается, Джошуа ни к чему это видеть.
- Мария, наверное, уже обыскалась тебя, - сказала Кристина, оборачиваясь.
- Ну я же тебе помогал, - возразил Джошуа. Уходить ему явно не хотелось.
- Ты молодец, спасибо, - кивнула Кристина, мягко выпроваживая его из комнаты. – Не знаю, что бы я делала без тебя. Но теперь тебя ждут дома.
- Ладно, - покорился Джошуа. Все равно он уже понял по тону Кристины, что остаться ему не позволят. А всякие финты вроде «ой, у меня внезапно заболел живот» с Кристиной не работали, это Джошуа хорошо знал.
***
Горацио очнулся лишь больше часа спустя, когда Кристина уже успела промыть рану и наложить швы. Кристина почувствовала, как он вздрогнул и замер, пытаясь понять, где находится.
- Полежи спокойно еще минутку, - попросила она, втирая противовоспалительную мазь в шов. – Глаза можешь открыть, здесь только я.
Горацио приоткрыл глаза и тут же зажмурился – свет лампы показался слишком ярким. Кристина закрыла шов марлевым тампоном, закрепила его полосками пластыря и только тогда отошла к столу, отставив на него блюдце с разложенными инструментами и пустым шприцом.
- Так лучше? – спросила она, накрыв лампу поверх абажура лежащей рядом шалью. Теперь свет в комнате стал совсем неярким, призрачным. Окно было плотно занавешено и, несмотря на то, что на улице еще не стемнело, в комнате воцарился полумрак. Горацио снова приоткрыл глаза и приподнял голову, ища взглядом Кристину. Она тут же убрала влажное полотенце и подложила ему под голову подушку.
- Пить, - попросил Горацио, облизывая губы. Его удивил странный сладкий привкус, но спросить он ничего не успел – чашка стояла рядом, и Кристина тут же поднесла ее к его губам, просовывая руку под затылок и приподнимая ему голову.
- Не торопясь, мелкими глотками, - предупреждающе произнесла Кристина, видя, что его рука потянулась к чашке.
Горацио послушно убрал руку, глотая приятную кисло-сладкую жидкость. Когда чашка опустела, Кристина опустила его голову обратно на подушку, и Горацио расслабленно прикрыл глаза, проводя ревизию своих ощущений. Если не шевелиться, то все было просто замечательно, ощущения чистого тела и чистой постели, приятный запах туалетной воды, плюс практически полное отсутствие боли. Проблема заключалась в усиливающемся ощущении, что, если он не хочет опозориться повторно, шевелиться придется. Поэтому Горацио открыл глаза и с усилием сел, спуская ноги с кровати и прикрываясь одеялом, поскольку одеть его Кристина не удосужилась. Голова слегка закружилась, но тошноты не возникло.
- Уверен, что готов прогуляться? – внимательно вглядываясь в его лицо, спросила Кристина.
- Уверен, - Горацио зашарил взглядом по комнате в поисках какой-либо одежды.
- Первый раз вижу такого стеснительного пациента, - улыбнулась Кристина, поняв причину заминки.
Горацио промолчал, отведя глаза.
- Хватит, или одевать полностью? – ехидно спросила Кристина, надев на него трусы.
- Хватит для начала, - невозмутимо ответил Горацио, поднимаясь.
Кристина поддержала его под локоть и положила его руку к себе на плечо, обхватывая за пояс. Рост Кристины позволял вполне удобно на нее опереться, но Горацио очень старался этого не делать, хотя на правую ногу наступать было больно. Добравшись до ванной комнаты – Кристина входить не стала – и справившись с ритуалом первой необходимости, он тщательно вычистил зубы, окончательно избавляясь от мерзкого привкуса во рту, выключил воду и взглянул на себя в зеркало, тяжело опираясь правой рукой на раковину. Сочетание белого и синего выглядело не особенно привлекательно. Белые бинты, бледное лицо, синие губы и синяки, кое-где уже переходящие в черноту. Лицо казалось неумело раскрашенной маской из-за расползшегося ото лба до нижней челюсти, захватывая подглазье, синяка. Левый глаз до сих пор открывался лишь наполовину.
- Замечательно сочетается с цветом твоих глаз, - шутливо сказала Кристина, неслышно подойдя сзади и ловко поднырнув под его руку, снова обхватывая Горацио за пояс. – Пошли-ка обратно, на первый раз уже хватит.
На обратном пути он в полной мере ощутил правоту ее слов. Ему приходилось опираться на плечи Кристины всем весом, и все равно он чуть не падал. Подойдя к кровати, Горацио хотел уже рухнуть лицом вниз, но Кристина удержала его, ловко развернув, посадила, помогла закинуть ноги на кровать и подсунула под спину подушку, под плечи – вторую, так что он смог сидеть практически без напряжения. Горацио блаженно откинулся на подушки, подтянул повыше одеяло и прикрыл глаза, чувствуя, как понемногу унимается боль. Кристина вышла куда-то, оставив приоткрытой дверь, и вернулась нескоро. Но его это не тревожило, он наслаждался ощущениями чистоты, покоя и …свободы.
Вернувшись, Кристина поставила раскладной столик на одеяло, а на столик – тарелку с горячим бульоном. Внезапно проснувшееся чувство голода было таким острым, что у Горацио свело мышцы живота и перехватило дыхание. Кристина взглянула на него и слегка сочувственно улыбнулась, набирая бульон в ложку, но он сделал движение, показывая, что будет есть сам, и Кристина беспрекословно вложила ложку в его руку. Того, что его пальцы будут так трястись, Горацио никак не ожидал. Тем не менее, он донес-таки ложку до рта, даже не пролив ее, но потратив на это немало сил, и взглянул на Кристину, ожидая упрека или насмешки. Она в очередной раз удивила его. Ничего похожего в ее взгляде не было. Ее не забавляло и не раздражало его упрямство. Кристина спокойно наблюдала за его попытками поесть самому, казалось, понимая его смутные мотивы лучше, чем он сам, но не придавая им ни малейшего значения. Просто наблюдала, готовая прийти на помощь, как только его порыв иссякнет, потому что единственное, что сейчас было важно для нее – накормить, а как – дело десятое. И Горацио странным образом это совершенно успокоило, а Кристина, моментально ощутив перемену в его настроении, тут же взяла ложку сама. Горацио расслабился, полуприкрыв глаза, послушно открывая рот, глотая, блаженствуя от растекающейся теплом по телу сытости и мягких прикосновений кристининой ладони к своему затылку. В полудреме он не заметил, как Кристина убрала тарелку и столик, просто вдруг понял, что уже не сидит, а лежит, и Кристина, намазав его ногу какой-то мазью, от которой слегка пощипывало кожу, бинтует голень, и остатки боли исчезают с каждым витком бинта.
Закончив и оправив одеяло, Кристина увидела, что глаза Горацио уже плотно закрыты, а голова чуть склонилась набок. Она слегка улыбнулась - все ее инстинкты свидетельствовали, что это уже не обморок, а крепкий здоровый сон. Заперев дверь и сняв с абажура лампы шаль, Кристина устроилась в своем любимом кресле с книжкой, подумав про себя, что, если она серьезно намерена заняться подтверждением диплома, практику ночных дежурств придется вспоминать, так что можно считать это первой тренировкой.
***
Вокруг была темнота. Он закрыл и снова открыл глаза, но это ничего не изменило. «Яма», - ледяной струйкой скользнул ужас по позвоночнику. Горацио замер, боясь пошевелиться и смутно надеясь, что блаженный сон, в котором его уже забрали отсюда, вернется. Но темнота, почуяв его страх, зашевелилась, становясь все плотнее и враждебнее. Темнота надвигалась, закручиваясь вокруг, облепляя его тело давящим коконом, и он бился в нем, словно в невидимых путах, заставляя сжиматься все сильнее и сильнее, проваливаясь куда-то вглубь этой темноты. Он попытался позвать Кристину, но темнота тут же заполнила его рот вязкой горечью, забиваясь в горло удушливым упругим комком, спеленывая его все туже, и он падал, падал, падал…
- …крой глаза, - услышал Горацио слабый отзвук, пробившийся сквозь темноту. – Я здесь. Слышишь меня? Открой глаза, и все кончится, - теперь он отчетливо слышал голос Кристины, повторяющий одно и то же. – Проснись. Открой глаза. Я здесь. Слышишь меня? Просто открой глаза, и все кончится…
Горацио со всхлипом втянул в себя воздух, пытаясь сесть и широко раскрытыми глазами оглядываясь вокруг.
- Тише, тише, - успокоила его Кристина, удерживая и укладывая обратно. – Все хорошо. Это сон. Просто страшный сон, - Горацио закрыл ладонью глаза, потом провел по лицу, вытирая выступившую над верхней губой испарину. Кристина ласково гладила его по голове, по плечам. – Все хорошо. Ты не в яме. Больше ты туда не попадешь, - Горацио вздрогнул, но тут же снова расслабился от ласковых касаний.
- Почему тебе разрешили меня забрать? – спросил он, приподнимаясь повыше, вдруг осознав, что он не в курсе сложившейся ситуации.
- Я солгала, - спокойно ответила Кристина, продолжая легонько успокаивающе поглаживать его по голове, по лицу, по груди. – Сказала, что ты впал в кому и не выживешь, если не оказать тебе помощь.
- И тебе поверили? – прищурился Горацио.
- Не все, - дернула уголком рта Кристина. – Кристофер выставил караул. Значит, что-то подозревает. Но, если ты не будешь при свидетелях вставать с кровати, никто ничего не докажет. А еще лучше – не открывай глаза, если мы в комнате не одни.
Горацио слегка нахмурился. Сейчас ему не хотелось закрывать глаза абсолютно. Возвращаться в яму он не желал даже во сне.
- Что это? – с подозрением спросил Горацио, перехватывая руку Кристины за запястье. На ее ладони лежали две капсулы. – Я не буду пить снотворное.
- Это обезболивающее, - мягко пояснила Кристина. – Иначе ты не сможешь заснуть из-за боли.
- Я не хочу спать, - упрямо вздернул брови Горацио.
- Прости, пожалуйста, - чуть помолчав, тихо сказала Кристина. – Я не должна была допустить… Но я не думала, что Кристофер сотворит такое с тобой. То есть, я знаю, он способен и на большее, - торопливо поправилась она. – Но я не думала, что тебе что-то угрожает. Просто… Понимаешь, Крис вбил себе в голову, что я для тебя – не врач и не тюремщик, а женщина… Он просто ревнует на пустом месте, понапрасну, и ты пострадал ни за что…
- Кристина, - перебил ее молчавший до сих пор Горацио. – Не вини себя, он прав… - он снова умолк. Когда Кристина произнесла эти слова, он вдруг понял, что, действительно, когда он просил одежду, он стеснялся не врача, а именно женщину. Причем симпатичную ему женщину. Горацио не знал, как это сказать, да и стоит ли говорить, и просто наклонился, придерживая ее руку и беря таблетки с ладони прямо губами.
- Запей, - протянула Кристина ему чашку. И добавила, чуть приметно краснея и отводя глаза. – Это не имеет значения. Ты для меня лишь пациент…
Горацио вернул ей чашку и взглянул снизу вверх, склонив голову набок. Конечно, он то и дело ошибался в этой женщине, даже успел привыкнуть к тому, что не может предугадать ее реакцию…
- Почему-то мне кажется, что это неправда, - тихо проговорил он, нежно касаясь щеки Кристины. Она не вздрогнула, не отстранилась, и Горацио потянулся к ней, осторожно поцеловал и откинулся обратно на подушки. Кристина молчала, опустив глаза и поглаживая кисть его руки, держа ее обеими руками. Пауза была такой долгой, что Горацио решил, что ошибся, и теперь Кристина не знает, как ему это помягче объяснить. Но Кристина подняла глаза, и Горацио улыбнулся робости, отразившейся в ее взгляде. А ее словно магнитом притянула эта улыбка, и теперь уже Кристина склонилась к нему, целуя сперва осторожно, будто боясь сделать ему больно или просто припоминая, как это делается, а потом все увереннее и нежнее.
Когда они оторвались друг от друга, Горацио, не давая себе и ей времени на новые сомнения, потянулся к пуговицам ее блузки. Его рука дрожала, петли были тугими, а пальцы слишком слабыми, и он успел расстегнуть лишь первую пуговицу, когда Кристина перехватила его руку. Он опустил взгляд, приняв это за просьбу остановиться и подчиняясь, но это оказалось очередной ошибкой. Остальные пуговицы Кристина расстегнула сама, и ее лицо снова стало медленно приближаться, но в глазах больше не было неуверенности. Потом Горацио закрыл глаза, но все равно продолжал видеть перед собой карие глаза Кристины. Чувствовать ее нежные прикосновения. Вкус ее губ. Запах волос. Мир, расширившийся от пределов ямы до пределов комнаты Кристины, вновь стремительно сужался, и он падал, падал, падал прямо в черные туннели ее расширившихся зрачков, и темнота вновь обступала его, но страха больше не было, ведь теперь в этой темноте он был не один.
***
Келли обвела взглядом четырех человек, собравшихся вокруг стола. Эрик, Райан, Трипп, Элина. Два криминалиста, два детектива. И лейтенант Келли Дюкейн. Хотя возможно, ей недолго оставаться лейтенантом – сегодня ей уже намекнули, что у лаборатории не одно-единственное дело, которое нужно расследовать. «Такой приоритетности – одно», - невозмутимо ответила Келли, разворачиваясь и выходя из кабинета. Только что они с Элиной убедились, что так считают далеко не все.
- Прокурор не счел достаточными для ордера предоставленные нами сведения, - вздернув подбородок и скрестив на груди руки, огласила Элина результаты их похода. – Он апеллировал к тому, что Санстрим Лэйн, 23 – не единственный дом, попадающий в зону поиска, одежда подходящего размера, купленная странным парнем из этого дома вчера вечером, может быть куплена для кого угодно, то же самое относится и к медикаментам. Улики слишком расплывчаты.
- Совпадение по времени тоже не считается? – поинтересовался Райан. – Покупки были сделаны меньше чем через час после сеанса.
- Нет, - ответила Элина. – Это действительно ни о чем не говорит. Мы притягиваем факты за уши.
Все взглянули на нее с легким удивлением. Тон Элины был сух и неодобрителен, подобные слова, да еще и сказанные таким тоном, были бы естественны в устах Стетлера, но никак не ее.
- Это дает нам надежду, что Горацио жив, - опуская глаза, сказала Келли. Она первая догадалась, что Элина слегка перегнула палку, пытаясь не позволить своим личным эмоциям взять верх над профессионализмом. – Для мертвого медикаменты не нужны.
- Тогда я продолжаю искать? – уточнил Эрик.
- Да, - кивнула Келли. – А мы ждем следующего сеанса. И работаем, - приподняла она бровь, глядя на Райана. Теперь это ее обязанность – взять шефство над новичком.
Глава 9.Джошуа вернулся мрачный.
- Что случилось? – забирая у него пакеты, поинтересовалась Кристина.
- Ну, - шмыгнул носом Джошуа, остановившись на пороге комнаты и исподлобья глянув в сторону Горацио. Тот по-прежнему лежал неподвижно, но теперь уже на больничный манер, укрытый одеялом, одна рука вдоль тела, другая на животе. Еще влажные волосы были зачесаны назад, вместо подушки под голову было подложено полотенце, так что голова оставалась запрокинута. – Кристофер говорит, что я пресмыкаюсь перед вонючим копом… - он виновато покосился на Кристину.
- А я думала, ты помогаешь мне, - невозмутимо ответила Кристина, вытирая с лица Горацио оставшуюся после бритья мыльную пену. Затем, иронично взглянув на Джошуа, она плеснула на ладонь немного туалетной воды из флакона и провела по щекам Кейна. Мягко улыбнулась, увидев знакомый огонек в глазах парня, и опережая его вечную просьбу, подошла и провела по щекам Джошуа тоже.
- Но ведь это все для него, - возразил Джошуа, выпрямляясь и кивая на пакеты.
- Верно, - подтвердила Кристина, откладывая в сторону пакет с одеждой и разбирая пакет с медикаментами. – А он сделал тебе что-то плохое?
Джошуа задумчиво уставился на Горацио.
- Нет, - наконец пожал плечами он.
- Тогда почему бы тебе не помочь мне, когда я делаю что-то для него? – ласково спросила Кристина.
Логическое построение было простым, но только не в случае Джошуа. Его логика была еще проще. Кристофер частенько обзывал его идиотом и давал подзатыльники. Кейн ничего подобного не делал. Кристина явно была за Кейна. Выбор был очевиден.
- А ты его купала прямо на кровати? – мгновенно переключаясь, спросил Джошуа, заметив скомканную мокрую простыню, отброшенную в угол вместе с грязной одеждой.
Кристина, не оборачиваясь, кивнула. Пока Джошуа решал предложенную ему логическую задачку, она надела на Горацио специальную повязку поверх бинтов, плотно стягивающих грудную клетку, не позволяя ему делать глубокие вдохи и тревожить сломанные ребра. Теперь Кристина подгоняла застежки повязки так, чтобы она фиксировала левую руку Горацио плотно прижатой к телу, а локоть – согнутым под прямым углом, что оставляло ему возможность шевелить только кистью левой руки. Закончив, она укрыла его одеялом, оставив правую руку поверх него, и развернула голову Горацио левой стороной вверх, осматривая рану на лбу. Джошуа, внимательно наблюдающий за действиями Кристины, поморщился.
- Наверное, больно было, - посочувствовал он.
- Думаю, да, - подтвердила Кристина, осторожно прощупывая края раны. Опухоль на лице немного спала по сравнению с прошлой ночью, но теперь было очевидно, что начинается воспаление. Кристине вдруг показалось, что ресницы Горацио дрогнули. Она прищурилась – если он просыпается, Джошуа ни к чему это видеть.
- Мария, наверное, уже обыскалась тебя, - сказала Кристина, оборачиваясь.
- Ну я же тебе помогал, - возразил Джошуа. Уходить ему явно не хотелось.
- Ты молодец, спасибо, - кивнула Кристина, мягко выпроваживая его из комнаты. – Не знаю, что бы я делала без тебя. Но теперь тебя ждут дома.
- Ладно, - покорился Джошуа. Все равно он уже понял по тону Кристины, что остаться ему не позволят. А всякие финты вроде «ой, у меня внезапно заболел живот» с Кристиной не работали, это Джошуа хорошо знал.
***
Горацио очнулся лишь больше часа спустя, когда Кристина уже успела промыть рану и наложить швы. Кристина почувствовала, как он вздрогнул и замер, пытаясь понять, где находится.
- Полежи спокойно еще минутку, - попросила она, втирая противовоспалительную мазь в шов. – Глаза можешь открыть, здесь только я.
Горацио приоткрыл глаза и тут же зажмурился – свет лампы показался слишком ярким. Кристина закрыла шов марлевым тампоном, закрепила его полосками пластыря и только тогда отошла к столу, отставив на него блюдце с разложенными инструментами и пустым шприцом.
- Так лучше? – спросила она, накрыв лампу поверх абажура лежащей рядом шалью. Теперь свет в комнате стал совсем неярким, призрачным. Окно было плотно занавешено и, несмотря на то, что на улице еще не стемнело, в комнате воцарился полумрак. Горацио снова приоткрыл глаза и приподнял голову, ища взглядом Кристину. Она тут же убрала влажное полотенце и подложила ему под голову подушку.
- Пить, - попросил Горацио, облизывая губы. Его удивил странный сладкий привкус, но спросить он ничего не успел – чашка стояла рядом, и Кристина тут же поднесла ее к его губам, просовывая руку под затылок и приподнимая ему голову.
- Не торопясь, мелкими глотками, - предупреждающе произнесла Кристина, видя, что его рука потянулась к чашке.
Горацио послушно убрал руку, глотая приятную кисло-сладкую жидкость. Когда чашка опустела, Кристина опустила его голову обратно на подушку, и Горацио расслабленно прикрыл глаза, проводя ревизию своих ощущений. Если не шевелиться, то все было просто замечательно, ощущения чистого тела и чистой постели, приятный запах туалетной воды, плюс практически полное отсутствие боли. Проблема заключалась в усиливающемся ощущении, что, если он не хочет опозориться повторно, шевелиться придется. Поэтому Горацио открыл глаза и с усилием сел, спуская ноги с кровати и прикрываясь одеялом, поскольку одеть его Кристина не удосужилась. Голова слегка закружилась, но тошноты не возникло.
- Уверен, что готов прогуляться? – внимательно вглядываясь в его лицо, спросила Кристина.
- Уверен, - Горацио зашарил взглядом по комнате в поисках какой-либо одежды.
- Первый раз вижу такого стеснительного пациента, - улыбнулась Кристина, поняв причину заминки.
Горацио промолчал, отведя глаза.
- Хватит, или одевать полностью? – ехидно спросила Кристина, надев на него трусы.
- Хватит для начала, - невозмутимо ответил Горацио, поднимаясь.
Кристина поддержала его под локоть и положила его руку к себе на плечо, обхватывая за пояс. Рост Кристины позволял вполне удобно на нее опереться, но Горацио очень старался этого не делать, хотя на правую ногу наступать было больно. Добравшись до ванной комнаты – Кристина входить не стала – и справившись с ритуалом первой необходимости, он тщательно вычистил зубы, окончательно избавляясь от мерзкого привкуса во рту, выключил воду и взглянул на себя в зеркало, тяжело опираясь правой рукой на раковину. Сочетание белого и синего выглядело не особенно привлекательно. Белые бинты, бледное лицо, синие губы и синяки, кое-где уже переходящие в черноту. Лицо казалось неумело раскрашенной маской из-за расползшегося ото лба до нижней челюсти, захватывая подглазье, синяка. Левый глаз до сих пор открывался лишь наполовину.
- Замечательно сочетается с цветом твоих глаз, - шутливо сказала Кристина, неслышно подойдя сзади и ловко поднырнув под его руку, снова обхватывая Горацио за пояс. – Пошли-ка обратно, на первый раз уже хватит.
На обратном пути он в полной мере ощутил правоту ее слов. Ему приходилось опираться на плечи Кристины всем весом, и все равно он чуть не падал. Подойдя к кровати, Горацио хотел уже рухнуть лицом вниз, но Кристина удержала его, ловко развернув, посадила, помогла закинуть ноги на кровать и подсунула под спину подушку, под плечи – вторую, так что он смог сидеть практически без напряжения. Горацио блаженно откинулся на подушки, подтянул повыше одеяло и прикрыл глаза, чувствуя, как понемногу унимается боль. Кристина вышла куда-то, оставив приоткрытой дверь, и вернулась нескоро. Но его это не тревожило, он наслаждался ощущениями чистоты, покоя и …свободы.
Вернувшись, Кристина поставила раскладной столик на одеяло, а на столик – тарелку с горячим бульоном. Внезапно проснувшееся чувство голода было таким острым, что у Горацио свело мышцы живота и перехватило дыхание. Кристина взглянула на него и слегка сочувственно улыбнулась, набирая бульон в ложку, но он сделал движение, показывая, что будет есть сам, и Кристина беспрекословно вложила ложку в его руку. Того, что его пальцы будут так трястись, Горацио никак не ожидал. Тем не менее, он донес-таки ложку до рта, даже не пролив ее, но потратив на это немало сил, и взглянул на Кристину, ожидая упрека или насмешки. Она в очередной раз удивила его. Ничего похожего в ее взгляде не было. Ее не забавляло и не раздражало его упрямство. Кристина спокойно наблюдала за его попытками поесть самому, казалось, понимая его смутные мотивы лучше, чем он сам, но не придавая им ни малейшего значения. Просто наблюдала, готовая прийти на помощь, как только его порыв иссякнет, потому что единственное, что сейчас было важно для нее – накормить, а как – дело десятое. И Горацио странным образом это совершенно успокоило, а Кристина, моментально ощутив перемену в его настроении, тут же взяла ложку сама. Горацио расслабился, полуприкрыв глаза, послушно открывая рот, глотая, блаженствуя от растекающейся теплом по телу сытости и мягких прикосновений кристининой ладони к своему затылку. В полудреме он не заметил, как Кристина убрала тарелку и столик, просто вдруг понял, что уже не сидит, а лежит, и Кристина, намазав его ногу какой-то мазью, от которой слегка пощипывало кожу, бинтует голень, и остатки боли исчезают с каждым витком бинта.
Закончив и оправив одеяло, Кристина увидела, что глаза Горацио уже плотно закрыты, а голова чуть склонилась набок. Она слегка улыбнулась - все ее инстинкты свидетельствовали, что это уже не обморок, а крепкий здоровый сон. Заперев дверь и сняв с абажура лампы шаль, Кристина устроилась в своем любимом кресле с книжкой, подумав про себя, что, если она серьезно намерена заняться подтверждением диплома, практику ночных дежурств придется вспоминать, так что можно считать это первой тренировкой.
***
Вокруг была темнота. Он закрыл и снова открыл глаза, но это ничего не изменило. «Яма», - ледяной струйкой скользнул ужас по позвоночнику. Горацио замер, боясь пошевелиться и смутно надеясь, что блаженный сон, в котором его уже забрали отсюда, вернется. Но темнота, почуяв его страх, зашевелилась, становясь все плотнее и враждебнее. Темнота надвигалась, закручиваясь вокруг, облепляя его тело давящим коконом, и он бился в нем, словно в невидимых путах, заставляя сжиматься все сильнее и сильнее, проваливаясь куда-то вглубь этой темноты. Он попытался позвать Кристину, но темнота тут же заполнила его рот вязкой горечью, забиваясь в горло удушливым упругим комком, спеленывая его все туже, и он падал, падал, падал…
- …крой глаза, - услышал Горацио слабый отзвук, пробившийся сквозь темноту. – Я здесь. Слышишь меня? Открой глаза, и все кончится, - теперь он отчетливо слышал голос Кристины, повторяющий одно и то же. – Проснись. Открой глаза. Я здесь. Слышишь меня? Просто открой глаза, и все кончится…
Горацио со всхлипом втянул в себя воздух, пытаясь сесть и широко раскрытыми глазами оглядываясь вокруг.
- Тише, тише, - успокоила его Кристина, удерживая и укладывая обратно. – Все хорошо. Это сон. Просто страшный сон, - Горацио закрыл ладонью глаза, потом провел по лицу, вытирая выступившую над верхней губой испарину. Кристина ласково гладила его по голове, по плечам. – Все хорошо. Ты не в яме. Больше ты туда не попадешь, - Горацио вздрогнул, но тут же снова расслабился от ласковых касаний.
- Почему тебе разрешили меня забрать? – спросил он, приподнимаясь повыше, вдруг осознав, что он не в курсе сложившейся ситуации.
- Я солгала, - спокойно ответила Кристина, продолжая легонько успокаивающе поглаживать его по голове, по лицу, по груди. – Сказала, что ты впал в кому и не выживешь, если не оказать тебе помощь.
- И тебе поверили? – прищурился Горацио.
- Не все, - дернула уголком рта Кристина. – Кристофер выставил караул. Значит, что-то подозревает. Но, если ты не будешь при свидетелях вставать с кровати, никто ничего не докажет. А еще лучше – не открывай глаза, если мы в комнате не одни.
Горацио слегка нахмурился. Сейчас ему не хотелось закрывать глаза абсолютно. Возвращаться в яму он не желал даже во сне.
- Что это? – с подозрением спросил Горацио, перехватывая руку Кристины за запястье. На ее ладони лежали две капсулы. – Я не буду пить снотворное.
- Это обезболивающее, - мягко пояснила Кристина. – Иначе ты не сможешь заснуть из-за боли.
- Я не хочу спать, - упрямо вздернул брови Горацио.
- Прости, пожалуйста, - чуть помолчав, тихо сказала Кристина. – Я не должна была допустить… Но я не думала, что Кристофер сотворит такое с тобой. То есть, я знаю, он способен и на большее, - торопливо поправилась она. – Но я не думала, что тебе что-то угрожает. Просто… Понимаешь, Крис вбил себе в голову, что я для тебя – не врач и не тюремщик, а женщина… Он просто ревнует на пустом месте, понапрасну, и ты пострадал ни за что…
- Кристина, - перебил ее молчавший до сих пор Горацио. – Не вини себя, он прав… - он снова умолк. Когда Кристина произнесла эти слова, он вдруг понял, что, действительно, когда он просил одежду, он стеснялся не врача, а именно женщину. Причем симпатичную ему женщину. Горацио не знал, как это сказать, да и стоит ли говорить, и просто наклонился, придерживая ее руку и беря таблетки с ладони прямо губами.
- Запей, - протянула Кристина ему чашку. И добавила, чуть приметно краснея и отводя глаза. – Это не имеет значения. Ты для меня лишь пациент…
Горацио вернул ей чашку и взглянул снизу вверх, склонив голову набок. Конечно, он то и дело ошибался в этой женщине, даже успел привыкнуть к тому, что не может предугадать ее реакцию…
- Почему-то мне кажется, что это неправда, - тихо проговорил он, нежно касаясь щеки Кристины. Она не вздрогнула, не отстранилась, и Горацио потянулся к ней, осторожно поцеловал и откинулся обратно на подушки. Кристина молчала, опустив глаза и поглаживая кисть его руки, держа ее обеими руками. Пауза была такой долгой, что Горацио решил, что ошибся, и теперь Кристина не знает, как ему это помягче объяснить. Но Кристина подняла глаза, и Горацио улыбнулся робости, отразившейся в ее взгляде. А ее словно магнитом притянула эта улыбка, и теперь уже Кристина склонилась к нему, целуя сперва осторожно, будто боясь сделать ему больно или просто припоминая, как это делается, а потом все увереннее и нежнее.
Когда они оторвались друг от друга, Горацио, не давая себе и ей времени на новые сомнения, потянулся к пуговицам ее блузки. Его рука дрожала, петли были тугими, а пальцы слишком слабыми, и он успел расстегнуть лишь первую пуговицу, когда Кристина перехватила его руку. Он опустил взгляд, приняв это за просьбу остановиться и подчиняясь, но это оказалось очередной ошибкой. Остальные пуговицы Кристина расстегнула сама, и ее лицо снова стало медленно приближаться, но в глазах больше не было неуверенности. Потом Горацио закрыл глаза, но все равно продолжал видеть перед собой карие глаза Кристины. Чувствовать ее нежные прикосновения. Вкус ее губ. Запах волос. Мир, расширившийся от пределов ямы до пределов комнаты Кристины, вновь стремительно сужался, и он падал, падал, падал прямо в черные туннели ее расширившихся зрачков, и темнота вновь обступала его, но страха больше не было, ведь теперь в этой темноте он был не один.
***
Келли обвела взглядом четырех человек, собравшихся вокруг стола. Эрик, Райан, Трипп, Элина. Два криминалиста, два детектива. И лейтенант Келли Дюкейн. Хотя возможно, ей недолго оставаться лейтенантом – сегодня ей уже намекнули, что у лаборатории не одно-единственное дело, которое нужно расследовать. «Такой приоритетности – одно», - невозмутимо ответила Келли, разворачиваясь и выходя из кабинета. Только что они с Элиной убедились, что так считают далеко не все.
- Прокурор не счел достаточными для ордера предоставленные нами сведения, - вздернув подбородок и скрестив на груди руки, огласила Элина результаты их похода. – Он апеллировал к тому, что Санстрим Лэйн, 23 – не единственный дом, попадающий в зону поиска, одежда подходящего размера, купленная странным парнем из этого дома вчера вечером, может быть куплена для кого угодно, то же самое относится и к медикаментам. Улики слишком расплывчаты.
- Совпадение по времени тоже не считается? – поинтересовался Райан. – Покупки были сделаны меньше чем через час после сеанса.
- Нет, - ответила Элина. – Это действительно ни о чем не говорит. Мы притягиваем факты за уши.
Все взглянули на нее с легким удивлением. Тон Элины был сух и неодобрителен, подобные слова, да еще и сказанные таким тоном, были бы естественны в устах Стетлера, но никак не ее.
- Это дает нам надежду, что Горацио жив, - опуская глаза, сказала Келли. Она первая догадалась, что Элина слегка перегнула палку, пытаясь не позволить своим личным эмоциям взять верх над профессионализмом. – Для мертвого медикаменты не нужны.
- Тогда я продолжаю искать? – уточнил Эрик.
- Да, - кивнула Келли. – А мы ждем следующего сеанса. И работаем, - приподняла она бровь, глядя на Райана. Теперь это ее обязанность – взять шефство над новичком.
@темы: Келли Дюкейн, Эрик Делко, Кристина, Райан Вулф, Фрэнк Трипп, Элина Салас, "Заложник", Горацио Кейн