Глава 13.
Глава 13.
Потолок. Белый.
Перед глазами все плывет. «Наверное, потерял много крови», - решил он. Скосил глаза – на плече чистая повязка. Казенное одеяло. Капельница.
Больница. Он закрыл глаза. Все в порядке, он в больнице.
«Странно, - пробилась сквозь дремоту мысль. – Неужели Рон отвез меня в больницу? Зачем ему? Или все это был бред? И я просто потерял сознание?»
***
Шаги Кайла затихают вдали. Он поднимает пистолет и тут же опускает – нет, Кайл еще не успел отойти достаточно далеко. Кто знает, какова мощность заряда? Нужно выждать, чтобы наверняка. Но как рассчитать время?
Горацио пытается припомнить, как далеко от входа находится камера, и прикинуть, как далеко от камеры успели уйти они, но вскоре сдается.
Пора? А если нет, а если мальчик не успел еще выйти, он вызовет взрыв, и Кайл погибнет. Но если он прождет слишком долго, Кайл может и вернуться. Главное, не потерять сознание, не позволить слабости и боли взять верх. Рон уже наверняка обнаружил, что его смертельная ловушка пуста, значит, команда на подрыв может прийти в любой момент. Если бы у него были силы хотя бы попытаться обезвредить бомбу… Но глаза закрываются сами собой.
Горацио резко вскидывается. Он почти уснул! Сколько прошло времени? «Пора», - решает он и снова поднимает пистолет, пытаясь усилием воли сфокусировать зрение на корпусе бомбы. Но выстрелить не успевает – появившаяся в дверях темная фигура ловко вышибает у него из рук пистолет ударом ноги.
Горацио заваливается набок и погружается в темноту.
***
Но ведь было и потом…
Был взрыв. Земля ушла из-под ног, и он упал бы, если бы стоял сам. Но, человек, удерживающий его на ногах, устоял, и снова заставил его поднять голову. «Смотри! - прошептал Рон ему на ухо, прижимая пистолет к виску. – Смотри!»
Горацио смотрел. На белое лицо Элины, судорожно глотающей воздух, будто ее внезапно выкинуло в вакуум. На упавшего на колени Кайла, бессильно бьющего кулаком по земле. На стиснувшего зубы, отчаянно пытающегося сдержать слезы Рэя. На рацию, вывалившуюся из руки Келли, даже не заметившей этого.
Он не мог допустить, чтобы им было так плохо. Как бы ни было мало сил, он рванулся всем телом, вцепляясь скованными руками в удерживающую его за горло руку.
- Но-но-но, - поцокал языком Рон. – Без глупостей! Один звук, - он отвел пистолет от его виска и указал стволом, - и ты можешь выбирать, - ствол нацелился на закрывшего лицо руками Кайла, - кто из них умрет первым…
***
Крышка багажника захлопнулась, отделяя его от дорогих ему людей не менее надежно, чем крышка гроба.
Или этого не было?
***
Он снова открыл глаза. А ведь палата слишком большая какая-то. И потолок местами облез. Горацио повернул голову и замер.
На стене была старая, местами отвалившаяся мозаика, изображающая гуляющих по мелководью цапель. А еще стена была густо покрыта разнообразными рисунками и надписями, большей частью неприличными.
Горацио закрыл и снова открыл глаза. Если это была галлюцинация, то очень назойливая и слишком отчетливая к тому же. Но самое неприятное открытие его ожидало, когда он попытался приподняться, чтобы рассмотреть, где же он находится, и не смог из-за впившихся в тело ремней. Горацио попробовал пошевелиться – привязан по всем правилам: руки, ноги, ремни на груди, на поясе, над коленями… И как он сразу не почувствовал?
Да что, черт возьми, происходит? С какой стати его привязывать, как психа? Поскольку никто не спешил его просветить, Горацио решил проверить крепость ремней. После нескольких рывков пришлось закрыть глаза и передохнуть. Выждав, пока восстановится дыхание, он попытался вытащить правую руку из ременной петли, охватывающей запястье. Бесполезно. Ремни были затянуты настолько туго, что при малейшем движении врезались в кожу. Да что ж это такое?! В бессильной ярости Горацио рванулся всем телом, что, впрочем, не принесло ему ничего, кроме приступа боли, заставившего задохнуться.
Зато на него наконец-то обратили внимание.
- Эти ремни выдержат и здорового парня с комплекцией раза в два побольше твоей, - флегматично сообщили откуда-то сзади.
Горацио вывернулся, запрокидывая голову, но не смог рассмотреть того, кто говорил. Впрочем, тот не замедлил подойти. Горацио изумленно приподнял брови, получив возможность рассмотреть собеседника. До сих пор он думал, что подобные великаны встречаются лишь в кино, да и там столь подавляющее впечатление достигается за счет спецэффектов. Этот верзила был одет в серую униформу санитара, даже пришитая бирочка с именем на груди имелась.
- Джерри? - с затаенной иронией переспросил Горацио. Бедняга Том, которому попадется такой «мышонок».
- Скорее его кузен, - усмехнулся верзила, явно довольный произведенным эффектом.
Горацио вгляделся в лицо Джерри, и улыбаться ему расхотелось. Вряд ли этого человека можно было отнести в разряд «добрых великанов», тут скорее просилось слово «людоед».
- Джерри, зачем все это? – Горацио взглядом указал на скрытые под одеялом ремни.
- Видишь ли, - пожал плечами Джерри, снова отходя куда-то в сторону, так что Горацио пришлось задирать голову, чтобы проследить за ним взглядом. – Я – крупный специалист по содержанию в неволе опасных людей, - возвращаясь с подносом, пояснил он с ухмылкой. – Я достаточно поработал в тюрьмах и психбольницах, чтобы кое-чему научиться.
- Вряд ли я сейчас представляю опасность, - поморщился Горацио. Словно в подтверждение, плечо начало наливаться все усиливающейся пульсирующей болью.
Резкий толчок, с которым приподнялась верхняя часть кровати, заставил его прикусить губу. – Зачем это? – спросил он, кивая на поднос.
- Моя обязанность – сделать так, чтобы ты не сбежал и не умер, - пояснил Джерри. – Раньше времени, - добавил он после многозначительной паузы. – А для этого тебе нужно поесть.
- Хорошо, - настороженно произнес Горацио, видя, что Джерри взял в руки тарелку с какой-то кашей и ложку. Он что, его кормить собирается?!
- Разумеется, - видимо, прочитав этот вопрос в его глазах, подтвердил Джерри, с любопытством ожидая реакции.
- Но зачем? – искренне удивился Горацио. – Освободи мне руку, - попросил он.
- Нет, - невозмутимо отказал Джерри, с затаенным удовольствием наблюдая за лицом пленника.
- Ну, ты же не будешь все время держать меня привязанным? – осторожно спросил Кейн, стараясь подавить нарастающую панику.
- Почему нет? – пожал плечами Джерри. – Это единственное средство гарантировать, что ты не сбежишь. Я таких как ты повидал довольно много, пока сможешь шевелиться – будешь пытаться.
- Ну, тебе придется выводить меня в туалет, например, - попытался найти аргументы в свою пользу Горацио.
Джерри с неожиданно довольной улыбкой отставил тарелку и наклонился. Кейн понял, что он достанет, раньше, чем Джерри выпрямился. Да, он действительно хорошо подготовился. Не оставил ни единого шанса. Горацио закрыл глаза и отвернулся, сдерживая дрожь. Похоже, он очень крепко влип.
- Открой глаза, - потребовал Джерри.
- А то что? – почти машинально огрызнулся Горацио.
- Ну, - с притворным вздохом сожаления ответил Джерри. – Придется мне до конца объяснить тебе правила игры, - его тон стал жестким, без намека на снисходительность. – Ты делаешь то, что я говорю. Без вариантов. Попытаешься сопротивляться, - он выделил «попытаешься» тоном, подчеркивая, что Кейн может лишь попытаться, и эти попытки заранее обречены на неудачу. – Будешь наказан.
- Будешь бить? – хмыкнул Горацио, не открывая глаз.
- Ну зачем же, - фальшиво-ласково протянул Джерри, откидывая одеяло и оголяя его до пояса. – Повернись ко мне и открой глаза, - жестко скомандовал он. Горацио медлил. – Если ты еще не понял, - вкрадчиво сказал Джерри. – Одежды на тебе нет, - он сделал многозначительную паузу. – Так что решай быстрее…
Когда Джерри снова взялся за одеяло с явным намерением снять его совсем, Горацио повернулся и в упор взглянул на него.
- Зачем ты это делаешь? – тихо спросил он. – Ты что-то имеешь против меня лично?
- Я знаю, что ты коп, - глухо сказал Джерри. – А у меня к вам есть небольшой счет.
Глаза Джерри остекленели, и Горацио понял, что счет не такой уж и маленький. Скорее всего, чья-то смерть.
- Мой сын, он пошел в меня ростом, - отрывисто бросил Джерри. – И тот коп, что убил его… Возможно, он просто испугался. Но он все равно должен был быть наказан. А мне сказали, - кулаки Джерри сжались. – Мне сказали, что он убил его случайно. И ответственности не понесет. Несчастный случай.
- Мне жаль, - искренне сказал Горацио. – Но причем здесь я?
- А причем был мой сын? – зло отрезал Джерри. – Пусть тебя утешит то, что ты случайно понесешь наказание за того копа! Хватит болтовни, открывай рот, - резко добавил он, снова взяв в руки тарелку.
Закончив кормление – Горацио даже не пытался больше сопротивляться, послушно открывал рот, не отворачивался, не закрывал глаза – Джерри вытер ему рот салфеткой, и лишь когда он отошел, Горацио обессиленно прикрыл глаза. Ему было холодно, плечо болело все сильнее, дергающей, пульсирующей болью, и такой же пульсирующей болью отдавалась в голове мысль о том, что он ничего не может сделать. Абсолютно ничего. Если не сбежать, так хотя бы успокоить тех, кто сейчас страдает оттого, что считает его мертвым. Даже этого он не сможет.
Должно быть, он задремал, поскольку заметил, что Джерри вернулся, лишь когда тот вернул кровать в горизонтальное положение. Но Джерри не проявил ни малейшего недовольства, хотя и понял, что Кейн проснулся, а глаза не открыл. Ему почему-то перестало доставлять удовольствие унижение пленника. Может, потому, что тот подчинился? А когда человек добровольно принимает наказание, это совсем не то?
Во всяком случае, заметив, как Горацио вздрогнул и закусил губу от толчка, Джерри взял из аптечки шприц и ввел через капельницу какое-то лекарство. Вероятно, это был морфий, так как вскоре лицо Кейна расслабилось, а дыхание стало глубже. Только тогда Джерри поменял пропитавшуюся кровью повязку – Горацио напрягся, но боль была вполне терпимой – снова накрыл его одеялом и отошел, предоставив возможность погрузиться в забытье.
Глава 13.А будет так: снаружи ветер,
урчит насытившийся Зверь…
Но нет меня на этом свете…
Где я теперь?
(из произведения Б. Акунина)
урчит насытившийся Зверь…
Но нет меня на этом свете…
Где я теперь?
(из произведения Б. Акунина)
Потолок. Белый.
Перед глазами все плывет. «Наверное, потерял много крови», - решил он. Скосил глаза – на плече чистая повязка. Казенное одеяло. Капельница.
Больница. Он закрыл глаза. Все в порядке, он в больнице.
«Странно, - пробилась сквозь дремоту мысль. – Неужели Рон отвез меня в больницу? Зачем ему? Или все это был бред? И я просто потерял сознание?»
***
Шаги Кайла затихают вдали. Он поднимает пистолет и тут же опускает – нет, Кайл еще не успел отойти достаточно далеко. Кто знает, какова мощность заряда? Нужно выждать, чтобы наверняка. Но как рассчитать время?
Горацио пытается припомнить, как далеко от входа находится камера, и прикинуть, как далеко от камеры успели уйти они, но вскоре сдается.
Пора? А если нет, а если мальчик не успел еще выйти, он вызовет взрыв, и Кайл погибнет. Но если он прождет слишком долго, Кайл может и вернуться. Главное, не потерять сознание, не позволить слабости и боли взять верх. Рон уже наверняка обнаружил, что его смертельная ловушка пуста, значит, команда на подрыв может прийти в любой момент. Если бы у него были силы хотя бы попытаться обезвредить бомбу… Но глаза закрываются сами собой.
Горацио резко вскидывается. Он почти уснул! Сколько прошло времени? «Пора», - решает он и снова поднимает пистолет, пытаясь усилием воли сфокусировать зрение на корпусе бомбы. Но выстрелить не успевает – появившаяся в дверях темная фигура ловко вышибает у него из рук пистолет ударом ноги.
Горацио заваливается набок и погружается в темноту.
***
Но ведь было и потом…
Был взрыв. Земля ушла из-под ног, и он упал бы, если бы стоял сам. Но, человек, удерживающий его на ногах, устоял, и снова заставил его поднять голову. «Смотри! - прошептал Рон ему на ухо, прижимая пистолет к виску. – Смотри!»
Горацио смотрел. На белое лицо Элины, судорожно глотающей воздух, будто ее внезапно выкинуло в вакуум. На упавшего на колени Кайла, бессильно бьющего кулаком по земле. На стиснувшего зубы, отчаянно пытающегося сдержать слезы Рэя. На рацию, вывалившуюся из руки Келли, даже не заметившей этого.
Он не мог допустить, чтобы им было так плохо. Как бы ни было мало сил, он рванулся всем телом, вцепляясь скованными руками в удерживающую его за горло руку.
- Но-но-но, - поцокал языком Рон. – Без глупостей! Один звук, - он отвел пистолет от его виска и указал стволом, - и ты можешь выбирать, - ствол нацелился на закрывшего лицо руками Кайла, - кто из них умрет первым…
***
Крышка багажника захлопнулась, отделяя его от дорогих ему людей не менее надежно, чем крышка гроба.
Или этого не было?
***
Он снова открыл глаза. А ведь палата слишком большая какая-то. И потолок местами облез. Горацио повернул голову и замер.
На стене была старая, местами отвалившаяся мозаика, изображающая гуляющих по мелководью цапель. А еще стена была густо покрыта разнообразными рисунками и надписями, большей частью неприличными.
Горацио закрыл и снова открыл глаза. Если это была галлюцинация, то очень назойливая и слишком отчетливая к тому же. Но самое неприятное открытие его ожидало, когда он попытался приподняться, чтобы рассмотреть, где же он находится, и не смог из-за впившихся в тело ремней. Горацио попробовал пошевелиться – привязан по всем правилам: руки, ноги, ремни на груди, на поясе, над коленями… И как он сразу не почувствовал?
Да что, черт возьми, происходит? С какой стати его привязывать, как психа? Поскольку никто не спешил его просветить, Горацио решил проверить крепость ремней. После нескольких рывков пришлось закрыть глаза и передохнуть. Выждав, пока восстановится дыхание, он попытался вытащить правую руку из ременной петли, охватывающей запястье. Бесполезно. Ремни были затянуты настолько туго, что при малейшем движении врезались в кожу. Да что ж это такое?! В бессильной ярости Горацио рванулся всем телом, что, впрочем, не принесло ему ничего, кроме приступа боли, заставившего задохнуться.
Зато на него наконец-то обратили внимание.
- Эти ремни выдержат и здорового парня с комплекцией раза в два побольше твоей, - флегматично сообщили откуда-то сзади.
Горацио вывернулся, запрокидывая голову, но не смог рассмотреть того, кто говорил. Впрочем, тот не замедлил подойти. Горацио изумленно приподнял брови, получив возможность рассмотреть собеседника. До сих пор он думал, что подобные великаны встречаются лишь в кино, да и там столь подавляющее впечатление достигается за счет спецэффектов. Этот верзила был одет в серую униформу санитара, даже пришитая бирочка с именем на груди имелась.
- Джерри? - с затаенной иронией переспросил Горацио. Бедняга Том, которому попадется такой «мышонок».
- Скорее его кузен, - усмехнулся верзила, явно довольный произведенным эффектом.
Горацио вгляделся в лицо Джерри, и улыбаться ему расхотелось. Вряд ли этого человека можно было отнести в разряд «добрых великанов», тут скорее просилось слово «людоед».
- Джерри, зачем все это? – Горацио взглядом указал на скрытые под одеялом ремни.
- Видишь ли, - пожал плечами Джерри, снова отходя куда-то в сторону, так что Горацио пришлось задирать голову, чтобы проследить за ним взглядом. – Я – крупный специалист по содержанию в неволе опасных людей, - возвращаясь с подносом, пояснил он с ухмылкой. – Я достаточно поработал в тюрьмах и психбольницах, чтобы кое-чему научиться.
- Вряд ли я сейчас представляю опасность, - поморщился Горацио. Словно в подтверждение, плечо начало наливаться все усиливающейся пульсирующей болью.
Резкий толчок, с которым приподнялась верхняя часть кровати, заставил его прикусить губу. – Зачем это? – спросил он, кивая на поднос.
- Моя обязанность – сделать так, чтобы ты не сбежал и не умер, - пояснил Джерри. – Раньше времени, - добавил он после многозначительной паузы. – А для этого тебе нужно поесть.
- Хорошо, - настороженно произнес Горацио, видя, что Джерри взял в руки тарелку с какой-то кашей и ложку. Он что, его кормить собирается?!
- Разумеется, - видимо, прочитав этот вопрос в его глазах, подтвердил Джерри, с любопытством ожидая реакции.
- Но зачем? – искренне удивился Горацио. – Освободи мне руку, - попросил он.
- Нет, - невозмутимо отказал Джерри, с затаенным удовольствием наблюдая за лицом пленника.
- Ну, ты же не будешь все время держать меня привязанным? – осторожно спросил Кейн, стараясь подавить нарастающую панику.
- Почему нет? – пожал плечами Джерри. – Это единственное средство гарантировать, что ты не сбежишь. Я таких как ты повидал довольно много, пока сможешь шевелиться – будешь пытаться.
- Ну, тебе придется выводить меня в туалет, например, - попытался найти аргументы в свою пользу Горацио.
Джерри с неожиданно довольной улыбкой отставил тарелку и наклонился. Кейн понял, что он достанет, раньше, чем Джерри выпрямился. Да, он действительно хорошо подготовился. Не оставил ни единого шанса. Горацио закрыл глаза и отвернулся, сдерживая дрожь. Похоже, он очень крепко влип.
- Открой глаза, - потребовал Джерри.
- А то что? – почти машинально огрызнулся Горацио.
- Ну, - с притворным вздохом сожаления ответил Джерри. – Придется мне до конца объяснить тебе правила игры, - его тон стал жестким, без намека на снисходительность. – Ты делаешь то, что я говорю. Без вариантов. Попытаешься сопротивляться, - он выделил «попытаешься» тоном, подчеркивая, что Кейн может лишь попытаться, и эти попытки заранее обречены на неудачу. – Будешь наказан.
- Будешь бить? – хмыкнул Горацио, не открывая глаз.
- Ну зачем же, - фальшиво-ласково протянул Джерри, откидывая одеяло и оголяя его до пояса. – Повернись ко мне и открой глаза, - жестко скомандовал он. Горацио медлил. – Если ты еще не понял, - вкрадчиво сказал Джерри. – Одежды на тебе нет, - он сделал многозначительную паузу. – Так что решай быстрее…
Когда Джерри снова взялся за одеяло с явным намерением снять его совсем, Горацио повернулся и в упор взглянул на него.
- Зачем ты это делаешь? – тихо спросил он. – Ты что-то имеешь против меня лично?
- Я знаю, что ты коп, - глухо сказал Джерри. – А у меня к вам есть небольшой счет.
Глаза Джерри остекленели, и Горацио понял, что счет не такой уж и маленький. Скорее всего, чья-то смерть.
- Мой сын, он пошел в меня ростом, - отрывисто бросил Джерри. – И тот коп, что убил его… Возможно, он просто испугался. Но он все равно должен был быть наказан. А мне сказали, - кулаки Джерри сжались. – Мне сказали, что он убил его случайно. И ответственности не понесет. Несчастный случай.
- Мне жаль, - искренне сказал Горацио. – Но причем здесь я?
- А причем был мой сын? – зло отрезал Джерри. – Пусть тебя утешит то, что ты случайно понесешь наказание за того копа! Хватит болтовни, открывай рот, - резко добавил он, снова взяв в руки тарелку.
Закончив кормление – Горацио даже не пытался больше сопротивляться, послушно открывал рот, не отворачивался, не закрывал глаза – Джерри вытер ему рот салфеткой, и лишь когда он отошел, Горацио обессиленно прикрыл глаза. Ему было холодно, плечо болело все сильнее, дергающей, пульсирующей болью, и такой же пульсирующей болью отдавалась в голове мысль о том, что он ничего не может сделать. Абсолютно ничего. Если не сбежать, так хотя бы успокоить тех, кто сейчас страдает оттого, что считает его мертвым. Даже этого он не сможет.
Должно быть, он задремал, поскольку заметил, что Джерри вернулся, лишь когда тот вернул кровать в горизонтальное положение. Но Джерри не проявил ни малейшего недовольства, хотя и понял, что Кейн проснулся, а глаза не открыл. Ему почему-то перестало доставлять удовольствие унижение пленника. Может, потому, что тот подчинился? А когда человек добровольно принимает наказание, это совсем не то?
Во всяком случае, заметив, как Горацио вздрогнул и закусил губу от толчка, Джерри взял из аптечки шприц и ввел через капельницу какое-то лекарство. Вероятно, это был морфий, так как вскоре лицо Кейна расслабилось, а дыхание стало глубже. Только тогда Джерри поменял пропитавшуюся кровью повязку – Горацио напрягся, но боль была вполне терпимой – снова накрыл его одеялом и отошел, предоставив возможность погрузиться в забытье.
@темы: "Лабиринт отражений", Горацио Кейн