Глава 40.Глава 40.
Горацио проснулся еще до того, как сработал радио-будильник, и привычно прихлопнул его ладонью, как только аппарат вздрогнул, готовясь обрушить на спящего звуковую лавину. Сегодняшний сон был особенно сладок, и Горацио хотел попробовать удержать его еще хоть на несколько секунд, чтобы запомнить это ощущение. Конечно, потом оно все равно растает, но…
Осознание реальности происходящего пришло не сразу, Горацио рассеянно водил рукой по нежной коже предплечья, уткнувшись лицом в макушку спящей Кристины. Еще не до конца сошедшие отметины на ее запястьях и шее и короткие, неровно обрезанные пряди волос, щекочущих лицо, помогли ему поверить. В его снах этого никогда не было, он обычно видел Кристину такой, какой она была во флигеле.
В первый момент после этого осознания Горацио почувствовал прилив возбуждения – свершилось, она рядом, он обнимает ее обнаженное тело, помнит, с какой страстью она вчера отвечала на его ласки. Но Кристина крепко спала, и возбуждение утихло, а к горлу комком подступило до слез сладкое предвкушение. Он сможет обнять ее сегодня вечером, когда вернется домой с работы. И завтра. И послезавтра. Они смогут заниматься сексом, когда захотят. Зажечь торшер и тихонько разговаривать, устроившись рядом на диване в гостиной, не опасаясь, что их прервут. Посетить несколько ресторанчиков, славящихся красивым видом или хорошей кухней. Сходить на пляж. Взять какой-нибудь фильм в прокате и устроить домашний просмотр, сидя в обнимку и таская попкорн из одного большущего стакана…
Все это пронеслось в голове как-то разом, так что Горацио захлебнулся воздухом и крепко зажмурился. Кристина вздохнула и шевельнулась, и только тогда Горацио сообразил, что сжал ее слишком крепко. Он осторожно освободился, подсунув Кристине вместо своего плеча подушку. Она так и не проснулась.
Завершив утренние процедуры, позавтракав и переодевшись в привычный костюм, Горацио снова поднялся наверх и присел на край кровати. Поправил одеяло, погладил свернувшуюся клубочком Кристину по голове. Звенящая оглушенность неверия в собственное счастье прошла. Сейчас им владели спокойная уверенность и решимость. Никакой программы защиты свидетелей, никакого другого города или другого имени. Теперь все зависит только от него, и если для того, чтобы все эти мечты стали реальностью, нужно поймать Кристофера Менга – он его поймает.
***
Пробуждение Кристины было далеко не таким радужным. У нее болело все тело, а слабость была просто тошнотворной. Некоторое время Кристина пыталась сообразить, что же будет лучше: еще поспать или сначала поесть? Выбрала первое, но ничего не вышло. Сон не шел, ноющая боль в подреберье не утихала. По счастью, обезболивающее нашлось там, где ему и полагалось быть – в шкафчике в ванной комнате. Но еще нужно было решить две проблемы: с едой и одеждой. Горло сжималось от одной мысли о том, чтобы проглотить две здоровенные таблетки, да и ходить, завернувшись в простыню, было ужасно неудобно – а ведь еще предстояло спуститься по лестнице вниз. С одеждой Кристина решила вопрос просто – натянула ту самую футболку, которую надевала прошлым вечером. С едой было сложнее. Как и опасалась Кристина, ни йогурта, ни крупы, из которой можно было бы сделать кашу, у Горацио не было, а сэндвич она боялась сейчас не осилить. Зато в холодильнике нашелся сок, и Кристина с удовольствием выцедила целый стакан, с некоторым трудом проглотила таблетки и скорчилась на стуле, подтянув колени к груди, уткнувшись в них лицом и слегка покачиваясь.
Через некоторое время боль отпустила, так что Кристина смогла нормально позавтракать, и тут же ощутила, что снова хочет спать. Записка от Горацио обнаружилась возле кровати, явно расположенная так, чтобы попасться на глаза сразу, едва она проснется. Прочитав про сигнализацию, Кристина вздрогнула, представив, как в дом врывается спецназ только из-за того, что она открыла окно. Слава богу, что она чувствовала себя слишком плохо для того, чтобы у нее возникло желание прогуляться. Впрочем, если бы она чувствовала себя хорошо, она бы заметила записку сразу.
«Если тебе что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйся, сразу позвони мне», – еще раз прочла она последнюю фразу записки. Дальше шел номер телефона и подпись – «Эйч».
Отложив записку обратно на тумбочку, Кристина снова свернулась в клубочек, кутаясь в одеяло и улыбаясь при мысли о том, что сейчас ей нужен только сон и довольно забавно было бы позвонить, чтобы это получить.
Во второй раз она проснулась в гораздо лучшем самочувствии, так что ее сил хватило на то, чтобы принять душ и немного побродить по дому. В ванной комнате обнаружилась нераспечатанная зубная щетка, но никаких женских вещей, даже халата, Кристина не нашла. Пришлось вновь натянуть футболку, с сожалением вспомнив об оставшихся в больнице вещах. Банная простыня – это удобно с точки зрения мужчины, не знающего заранее размеров очередной подружки, но совершенно неудобно с точки зрения хождения в ней по дому.
Дом произвел на нее странное впечатление. Обнаружив книжные полки и вытянув книжку наугад, Кристина забралась в кресло и погрузилась в задумчивость, машинально переворачивая страницы. Этот дом был воплощенным ожиданием семьи, если так можно выразиться. Для одного он был слишком велик и потому обжит как-то частично.
Осматривая его, Кристина успела мысленно одобрить планировку, прежде чем поймала себя на этом и удивилась. Она оценивает перспективы жизни здесь? Не рановато ли? С одной стороны, что-то подсказывало, что ни в какую гостиницу ее не отпустят, а в другой город – тем более. С другой стороны – а что она знает о Горацио, чтобы строить какие-то планы? Он хочет семью? Какую роль он отводит жене в этой семье? Его забота, такая приятная – но какой крохотный шажок отделяет ее от навязчивого, деспотичного контроля…
А если она сейчас скажет, что ей не требуется покровительство, что она предпочла бы нейтральную территорию в качестве жилья, по крайней мере, пока не будет какой-то ясности, – для Горацио это будет обидной пощечиной, признаком недоверия, которого он, собственно, никак не заслуживает.
Конечно, проще всего сейчас было бы вообразить Горацио прекрасным принцем, лишенным каких-либо недостатков, и купаться в его заботе и внимании, не задумываясь о будущем. Но… Питер тоже был заботлив. И оказался подлецом. Горацио никак на подлеца не похож, но ведь и правду про Питера она поняла, лишь прожив с ним много лет. Какие у нее есть основания считать, что с тех пор она научилась разбираться в людях и теперь не совершит такой ошибки? Внутренний голос твердил, что с Горацио все иначе, но совсем пренебречь своим прошлым печальным опытом Кристина не могла. Нужно было быть внимательной и не поддаваться очарованию прежде, чем она поймет, чего же Горацио хочет от нее и от этих отношений.
От размышлений ее оторвала негромкая повторяющаяся трель. Кристина ощутила, как похолодели руки и ноги, как перехватило дыхание. Звонок в дверь? Кто это? Что ей делать?
Звонок не умолкал, звук был слишком равномерным для звонка в дверь, и Кристина наконец догадалась, что это звонит телефон. Это было не так страшно, и, тем не менее, уже разыскав телефон, Кристина медлила. А если это не Горацио? И почему не включен автоответчик?
– Да, – осторожно сказала она в трубку.
– Привет, – Горацио, похоже, выдохнул с облегчением. – Как ты там?
– Все хорошо, – сказала Кристина. – Я не сразу поняла, что это за звук, и не сразу нашла телефон.
– Ничего.
– Ты успел испугаться, – Кристина нахмурилась, подошла к окну. На противоположной стороне улицы стояла патрульная машина. – Кристофер объявился?
– Возможно, – не стал отнекиваться Горацио. – В доме ты в безопасности. Найдешь, чем заняться?
– Конечно, – кивнула Кристина. – Я как раз добралась до твоих книг. Думаю, до вечера этого хватит.
– Только до вечера? – насторожился Горацио.
– Горацио, я принимаю необходимость охраны, хотя эта машина под окном лишь раздражает меня, для Кристофера она не послужит преградой, ты же это понимаешь, – Кристина сделала паузу. – Но я не позволю ему загнать меня в яму. Ты говоришь, визит на кладбище может быть опасен. Хорошо, я не поеду туда одна, прими необходимые меры, но я хочу попрощаться с родными, – Кристина говорила твердо, но без нажима, просительно, но и настойчиво.
– Хорошо, – без колебаний согласился Горацио. – Мы поедем туда вечером, обещаю.
Кристина с облегчением перевела дух. «Первый тест пройден», – мысленно усмехнулась она. У Горацио не было желания запереть ее в клетку или избавиться от ее прошлого. Очень хорошо.
– И еще, – ехидно добавила Кристина, переступив босыми ногами. – Твоя футболка, конечно, очень удобная, но…
– Понимаю, – судя по тону, Горацио улыбался. – Думаю, эта проблема тоже разрешима.
– Будь осторожен, – попросила Кристина.
– Хорошо, – пообещал он.
– Я положу трубку рядом с креслом, – сказала Кристина, понимая, что его ждут дела, а он не заканчивает разговор из опасения, что другого повода позвонить не будет. – И буду ждать твоих звонков.
– И ты не подумаешь, что я звоню, чтобы… – Горацио замялся.
– Хм, – вздохнула Кристина, улыбаясь. Подумала бы. Непременно подумала бы, если бы он сейчас не спросил. Второй тест пройден успешно, примите поздравления, лейтенант Кейн. – Скорее всего, я подумаю, что ты звонишь для того, чтобы услышать мой голос, убедиться, что все в порядке, и спокойно работать дальше, не отвлекаясь на это, – сказала Кристина.
Ей вдруг стало тепло и как-то радостно, несмотря на то, что Горацио напомнил ей о существовании нешуточной угрозы в лице Кристофера. Почему-то ей не было страшно, да и сомнения куда-то все разбежались. Горацио молчал, но и не обрывал разговор – она слышала его дыхание. Кристина тихонько рассмеялась, представив, как он стоит сейчас где-то, отчаянно желая оказаться дома, обнять ее и тихонько сказать то, чего он не может пока сказать вслух по телефону и, возможно, в присутствии коллег.
– Я знаю, – сказала Кристина. – Я тоже люблю тебя, Горацио Кейн.
***
Горацио позвонил всего раз в течение дня, и это неожиданно оказалось серьезным испытанием для самой Кристины. Где-то в городе затаился Кристофер. Он не покинул Майами, и странно было бы предполагать, что он удовлетворился местью Кристине и не попытается добраться до Горацио. Но почему-то вместо этого он убил постороннюю женщину. Кристина была уверена, что не знакома с Марией Барренс. В первый момент она, правда, испугалась за подругу Марка, но Горацио заверил, что Мария Эскотт и малышка Карина в безопасности.
Следующий звонок Горацио сделал, уже стоя у двери собственного дома, предупреждая Кристину, что сейчас войдет. Кристина спустилась ему навстречу и замешкалась. Они были знакомы уже почти четыре года, были близки, и в то же время почти не знали друг друга. Судя по лицу Горацио, он тоже испытывал смешанные чувства.
Кристина сделала шаг вперед, Горацио поставил пакет, который держал в руках. Еще один шаг – Горацио раскрыл объятия. Кристина осторожно прижалась к нему, обнимая за талию, слегка улыбнулась, почувствовав поцелуй в макушку.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Горацио.
Кристина подняла взгляд. Горацио ласково провел рукой по ее щеке; его глаза, его лицо просто-таки светились тихим счастьем.
– Хорошо, – сказала Кристина, приподнимаясь на цыпочки.
– Я привез твои вещи из больницы, – сказал Горацио, открыв глаза после поцелуя и снова вглядываясь в ее лицо. – Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, мы можем поехать на кладбище сейчас.
– Хорошо, – кивнула Кристина.
***
Оказалось, что помнить об инсценировке похорон и увидеть свое собственное имя на надгробии – разные вещи. Во всяком случае, Кристине стало не по себе. Она опустилась на корточки, провела ладонью по камню, убирая принесенный ветром лист, пробежалась пальцами по выгравированным именам.
– Привет, – тихо сказала она двум возникшим перед глазами образам. Очень тяжело было понимать, что вот этот камень и воспоминания – это все, что осталось от двух близких людей.
– Ты будешь самым красивым ангелочком, мое солнышко, – ласково сказала Кристина. – Тебе пойдет белое платьице и белые крылышки, – она помолчала, обводя пальцем имя девочки, потом свое. – Я не смогу пойти с тобой, Джинни. Не сейчас. Ты уж подожди. Мама любит свою малышку.
Горло перехватывало. Оказывается, когда в твоих воспоминаниях маленькая девочка, которой уже никогда не вырасти, улыбается и машет ладошкой, это ничуть не легче, чем видеть остановившийся взгляд мертвой дочери. Кристина села прямо на траву.
– Пол… Пол, мне жаль, что все так вышло. Я хочу, чтобы ты знал, что ни в чем не виноват. Ты обещал, что я никогда не пожалею о том, что вышла за тебя замуж. Ты был прав. Но теперь…
Кристина запнулась. Она любила мужа и скорбела о его смерти, но сейчас собиралась пойти против традиций. Тратить время на траур казалось ей недопустимым расточительством. За спиной вздохнул Горацио, и Кристина закусила губу. Ему идти против традиций еще сложнее.
– Знаешь, тогда, в Камбодже… – снова заговорила Кристина. – Я все время спрашивала себя: зачем я выжила? Вся моя жизнь, вся моя семья… Я очень старалась выжить, ради них, но когда выжила, я обнаружила, что осталась одна. Целых три года я пыталась понять, зачем? Нет, – покачала головой Кристина. Ее взгляд устремился куда-то в алеющее закатное небо. – Сначала я пыталась понять, «за что» и «почему». Потом уже «зачем». На первые два вопроса я не знаю ответа до сих пор. Да и вообще, вряд ли их кто-то знает. А вот зачем… Я выжила затем, чтобы жить дальше.
Жить. Не цепляясь за прошлое. Не пытаясь отсрочить настоящее ради приличий. Это их жизнь, и это не касается никого, кроме нее и Горацио.
– Я не знаю, что будет теперь, – призналась Кристина. – Но я знаю, что мне следует делать. Я буду жить дальше, Пол.
Все сегодняшние сомнения по поводу отношений с Горацио отступили. Именно здесь, на кладбище, было проще осознать, что смерть – та единственная вещь, над которой она не властна. А отношения с Горацио – вполне в ее власти. Они будут такими, какими их сделают они сами.
Кристина сняла обручальное кольцо с пальца, поцеловала и засунула между кусками дерна. Снова пробежалась пальцами по выгравированным в камне именам, легко поднялась на ноги и подошла к Горацио. Заглянула ему в глаза и улыбнулась его растерянному, задумчивому взгляду. Возможно, не сразу, но он поймет. Горацио раскрыл объятия, позволяя ей уткнуться ему в грудь лицом.
Почувствовав, как он сжал руки, Кристина без труда догадалась, о чем он думает. О том, что может ее потерять. Может ли она помочь ему не бояться? Пожалуй, может. Горацио на самом деле достаточно сильный, чтобы пережить ее смерть, если такое случится, ему страшно лишь оттого, что он не представляет, что тогда будет делать.
– Горацио, – тихонько сказала Кристина.
– Да, – рассеянно откликнулся он.
– Пообещай, пожалуйста, – Кристина говорила чуть слышно, по-прежнему прижимаясь щекой к его груди. – Что если меня не станет…
– Кристина… – тоскливо попросил Горацио.
– … ты попробуешь еще раз, – продолжила Кристина. – Потом еще и еще, если потребуется. До тех пор, пока тот, кто распоряжается нашими судьбами, не махнет рукой и не позволит тебе быть счастливым.
– Хорошо, – сказал он после долгой паузы.
Кристина подняла лицо, заглядывая ему в глаза, и улыбнулась.
– Тогда поехали домой? – ласково спросила она.
***
Домой они попали уже затемно, поскольку Горацио решил, что Кристина и так долго сидела в четырех стенах. Сначала они заехали в торговый центр, где Горацио широким жестом предложил Кристине выбрать все необходимое.
– В какую сумму я должна уложиться? – покусывая губу, спросила Кристина.
– Не думай об этом, – улыбнулся Горацио.
Кристина нахмурилась.
– Послушай, – тихо сказала она. – Не надо этого, ладно? Я знаю, сколько стоит отдельная палата на неделю. И примерно представляю, сколько ты получаешь. Если ты захочешь сделать мне подарок, я с удовольствием его приму. Но все остальное… Ты сам все это затеял, поэтому я пока воспользуюсь твоей кредиткой, но это именно пока – пока я не могу воспользоваться своей. Не обижайся, хорошо? Я просто хочу знать, какую сумму мы сейчас можем потратить.
– Будет неплохо, если ты уложишься в тысячу долларов, – ответил Горацио. Синие глаза сощурились, голос звучал глухо, и Кристина сделала вывод, что ее просьба все же его задела, но иначе она не могла. – Но если…
– Если окажется, что мне нужно что-то, что не укладывается в эту сумму, мы это обсудим, хорошо? – перебила Кристина.
Горацио кивнул. Он уже почти справился со своими чувствами. Поставил себя на место Кристины и понял, что ему тоже было бы не особенно приятно ощущать себя несостоятельным, пусть и по не зависящим от него обстоятельствам.
– Могу я пригласить тебя поужинать? – поинтересовался он, когда Кристина выбрала себе несколько комплектов одежды и обуви и кое-какие необходимые мелочи. – Я плачу.
Кристина улыбнулась и кивнула, с облегчением понимая, что инцидент исчерпан. Ресторанчик, который выбрал Горацио, выходил на набережную. За ужином они молчали, иногда переглядываясь – темнеющее над океаном небо навевало состояние тихой умиротворенности. Даже мысль о том, что где-то в Майами скрывается Кристофер Менг, лишь придавала капельку романтичности этому ужину, мысленно возвращая их во флигель, словно то самое несостоявшееся свидание все же состоялось теперь, почти четыре года спустя.
Это настроение не покинуло их даже при виде патрульной машины, подъехавшей следом и припарковавшейся на противоположной стороне улицы. И даже пока Горацио обходил дом с пистолетом наизготовку – сюрпризов им не хотелось совершенно – это настроение не исчезло.
Некоторое напряжение Кристина почувствовала лишь тогда, когда они уже легли, и она поняла, что не в состоянии поддерживать этот романтический настрой. Она слишком устала, да и в паху все еще ныло после прошлой ночи – швы сняли совсем недавно, а они все-таки были слишком неосторожны.
– Что случилось? – прервав поцелуй, обеспокоенно спросил Горацио.
– Ничего, – шепнула Кристина, пытаясь продолжить начатое.
– Подожди, – нахмурился Горацио. – Я же чувствую. В чем дело?
Кристина молчала. У нее никогда не было такой проблемы раньше, и теперь она не представляла, как можно сказать мужчине, что сейчас она его не хочет, не обидев при этом.
– Кажется, я понял, в чем проблема, – неожиданно сказал Горацио, заставив Кристину испуганно вскинуть глаза. – Послушай, – осторожно обнимая ее и позволяя удобно расположиться в этих объятиях, продолжил он, – вероятно, вчера я произвел впечатление совершенно несдержанного типа. Но на самом деле это не так. Извини за вчерашнее, я просто…
– Да я и сама, – мотнула головой Кристина.
– Ну, в общем, да, – лизнув губы, с усмешкой согласился Горацио. – Я хотел просто сказать, что это скорее исключение из правил.
– Тебе не обязательно заниматься сексом каждый день? – краснея и пряча лицо, чуть слышно спросила Кристина.
Горацио невольно рассмеялся, крепче обнимая ее.
– Ну, – задирая брови, качнул головой он. – Понимаешь, это довольно… неоднозначный вопрос. Иногда… – он понизил голос до шепота. – Веришь ли, иногда я просто буду не в состоянии…
– Не верю, – помотала головой Кристина, улыбаясь.
– Я могу отыграться потом, когда мы оба будем в настроении, – соблазнительным шепотом пообещал Горацио, прихватывая губами мочку уха.
– Это замечательно, – с облегчением вздохнула Кристина, устраиваясь удобнее.
– Спи, – улыбнулся Горацио. – Спи.