Гроза

[universe-Tinka1976]

Автор:  Tinka1976
Фандом: CSI:Miami
Категория: цикл "Кристина" (7)
Написано в мае 2010 года.
Размер: мини (2196 слов)
Рейтинг: G
Пейринг: Горацио/Кристина
Место и время действия: Майами, октябрь 2010 года
Жанр: романс

В комнате стемнело так резко, что Джошуа оторвался от игры, посмотрел на окно, на отца и уточнил:
- Спать?
Горацио улыбнулся на последовавший за этим широкий зевок сына и покачал головой:
- Нет, еще не ночь. Просто тучка набежала. Наверное, будет дождь.
- Плюх-плюх-плюх! – тут же отреагировал малыш, оставил свою игрушку и поспешил к окну, смотреть на дождь.
Горацио одним движением развернулся, перемещаясь следом, даже не поднимаясь с мягкого ковра детской. Ходил Джошуа уже вполне уверенно, подоконник был достаточно высоко, удариться тут было не обо что. И тем не менее, Горацио чувствовал себя спокойнее, когда мог дотянуться до ребенка рукой.
- Нету плюх-плюх, - развел руками Джошуа, посмотрев в окно. Снова зевнул.
Горацио взглянул на часы, потом на затянутое тучами небо. Для сна было рановато, но ведь Кристина утром, прилепив цветным магнитиком к холодильнику длинную памятку, специально уточнила: «Милый, я понимаю, что для тебя режим – это святое, но… - она улыбнулась, приподнимаясь на цыпочки и целуя мужа в щеку. – Джошу год и восемь. Не будь занудой, ладно?»
- Тогда пойдем пить кефир, купаться и спать? – предложил он сыну.
Честно сказать, Горацио и самому хотелось уже спать, но признаться в этом мешала гордость – не хотелось оправдывать сомнения жены, она ведь предупреждала его, что он вымотается за день с маленьким ребенком, но Горацио не поверил. Кристина не выматывается, миссис Гаррот – тоже, а он, видите ли, вымотается! Поэтому вчера, когда Кристина стала договариваться с няней, Горацио решительно заявил: у него выходной и он хочет провести этот день с сыном, никакие няньки им не нужны. Удивление жены и ее мягкие возражения о том, что в свой выходной Горацио мог бы отдохнуть, неприятно его задели, прозвучали сомнением в его компетентности как отца. Видимо, Кристина как-то уловила это, поскольку больше возражать не стала, составила подробную памятку да удостоверилась, что Горацио знает, где лежит одежда сына, и отличает баночку с фруктовым пюре от баночки с овощным.
Телефон няни тоже был крупно записан на карточке, прикрепленной на видном месте, а телефон Кристины - целый день выключен, программа конференции была слишком насыщенной, а ее «гвоздем» был как раз доклад доктора Кристины Кейн.
День прошел без каких-либо сюрпризов, Джошуа был в таком восторге от того, что они с папой будут целый день вместе вдвоем, что даже не слишком огорчился отсутствием мамы, хотя и вспоминал о ней несколько раз, за едой и особенно перед сном, оба раза пытаясь добиться от отца обещания, что мамочка уже будет дома, когда он проснется. После завтрака они ходили на пляж – Горацио поразился, что сын абсолютно не боится воды и даже вполне успешно задерживает дыхание на несколько секунд, чтобы сунуть в воду голову, оглядеться и вынырнуть, оглашая все вокруг радостными воплями и визгом. Бултыхать руками и ногами у Джошуа тоже выходило здорово, вплоть до впечатления, что если бы у Горацио хватило смелости хоть на полсекунды выпустить сына из рук, тот бы прекрасно поплыл сам. Но это было выше его сил, так что проверить впечатление не получилось. На берегу Джошуа вдоволь наигрался в песок, набегался и с мячом, и просто так, а в результате, чтобы дома отмыть себя и сына от песка, Горацио пришлось вылить океан воды, как он в шутку ворчал потом. С обедом они уже выбились из режима, потому что уставший малыш проспал дольше обычного, а Горацио не стал его будить. Спал Джошуа всегда много, Кристина обычно лишь пожимала плечами и говорила, что ребенок добирает те полтора месяца сразу после рождения, когда он почти не мог спать – и Горацио успокаивался: она же в конце концов врач, ей виднее. После обеда они отправились в парк. Качели с каруселями, там же в парке съеденный полдник и короткий, но сладкий сон на расстеленном прямо на траве одеяле, снова игры…
Нет, это все было здорово, никто не спорит, но, скормив Джошуа ужин, Горацио улегся на ковре в детской, наблюдая за играющим сыном, и подумал, что слово «вымотался» подходит для описания его состояния как нельзя лучше. Правда, он ни капли не жалел. Это была какая-то светлая усталость, совершенно несравнимая с той глухой, тоскливой усталостью, которую он ощущал порой после тяжелых смен.
Когда в окно ударили первые капли дождя, Джошуа уже спал. Горацио посидел, любуясь на спящего малыша, затем оглядел детскую – но сын старательно «уложил спать» все свои игрушки, и в комнате был полный порядок.
Спустившись вниз, Горацио нахмурился, покусывая губу. На Майами шла гроза, вдали над океаном уже сверкали молнии. Он снова взглянул на часы – еще только восемь, а Кристина вряд ли вырвется раньше девяти. Хоть она и сказала, что на завершающую вечеринку либо вообще не пойдет, либо заглянет лишь для проформы, Горацио понимал, что это лишь благие намерения. Кристина была своего рода «визитной карточкой» больницы, а от выделенных средств зависели человеческие жизни. Отчасти причиной его беспокойства было смутное чувство вины за то, что он уговорил жену поехать на машине. Добираться общественным транспортом от дома до больницы было крайне неудобно, а Горацио, умеющий водить машину еще с полицейской академии, не придал значения этому фактору при выборе дома – ведь тогда он выбирал дом лишь для себя. Переезжать только из-за этого они не захотели, но вождение машины, несмотря на все усилия Горацио, до сих пор было для Кристины задачей повышенной сложности. Даже при отсутствии плотного потока, по пустым улицам спального района она, по выражению Горацио, «ездила шагом». Ехать домой усталой, в грозу… «О чем я думал?» - мысленно укорял себя Горацио, глядя на разыгрывающуюся непогоду за окном. Утром все представлялось как-то совсем иначе.
Из детского монитора донеслись какие-то звуки, и Горацио повернулся к нему, насторожившись и прислушиваясь. Но малыш, видимо, просто повернулся или зачмокал во сне. К мониторам, расставленным по всему дому, Горацио привык не сразу, но теперь уже не представлял себе, как можно без них обходиться. С тех пор, как малыш научился вставать в кроватке, он спал в своей комнате, а с помощью этих элементарных устройств родители могли слышать, не требуется ли их присутствие, и не беспокоиться понапрасну. В последнее время Джошуа порой и играл один в своей комнате по 20-30 минут кряду, а мониторы позволяли родителям спокойно заниматься своими делами.
Шум подъехавшей машины Горацио пропустил – пришлось подняться к малышу. Джошуа пробормотал что-то о кысах и плюх-плюх, заставив его задуматься, может ли ребенок уже помнить сны. Поглазев несколько минут на заведенную отцом игрушку из подвешенных на тонких пружинках рыбок и птиц, плывущих-летящих по кругу под негромкую убаюкивающую мелодию, Джошуа снова уснул, а Горацио, спустившись вниз, обнаружил на пороге жену.
- Я взяла такси, - пояснила Кристина, заметив взгляд, брошенный мужем на тумбочку, куда она обычно клала ключи от машины. – Машина осталась на стоянке. Заберу завтра после работы. Как вы тут?
- Замечательно, - ответил Горацио, подходя ближе и осторожно обнимая ее.
Сегодня утром он, признаться, слегка опешил, увидев жену такой. С жакетом это платье казалось топиком и вполне официальной юбкой, без него – оказывалось обычным вечерним платьем, немного строгим, но вполне элегантным. Но главным было даже не это, и не туфли на каблуке, не прическа и не макияж. Что-то неуловимо изменилось в осанке, выражении глаз – и на Горацио глянула красивая успешная бизнес-леди.
- Не смотри так, - жалобно сказала тогда Кристина. – Мне и без того не по себе.
- Извини, - ответил Горацио. – Знаешь, а тебе идет…
- Может быть, - вздохнула Кристина, - но дольше одного дня я в этом прикиде не выдержу. Ненавижу быть расфуфыренной куклой. Это нефункционально.
- Ты справишься, - улыбнулся Горацио, с облегчением убедившись, что, надев положенную регламентом маску, его жена тем не менее осталась сама собой.
А вот сейчас она стояла на пороге с отрешенным выражением лица, и Горацио понимал, что Кристина еще не вернулась, что она привычно проигрывает в мыслях все, что было сказано и сделано сегодня, заново осмысливая и просчитывая, не допущено ли ошибки.
- Устала? – едва слышно спросил он, прижимаясь губами к ее макушке.
Кристина вздохнула, чуть приваливаясь к нему.
- Хочешь, отнесу тебя наверх? – предложил Горацио.
- Знаешь, пожалуй, хочу… – помедлив, ответила Кристина.
Когда Горацио поднял ее на руки, поболтала ногами, чтобы сбросить туфли, и со вздохом облегчения закрыла глаза, утыкаясь лбом в плечо мужа.
После душа Кристина немного ожила: смыв косметику и переодевшись в майку и легкие камуфляжные брюки – одежда солдатского образца была ей привычна, да и стиралась легче, что было не последним делом при общении с маленьким ребенком – она босиком прошлепала до комнаты Джошуа и потом обратно.
- Массаж? – низким, интригующим тоном предложил Горацио, когда она со стоном наслаждения растянулась рядом на кровати.
- Ты просто ангел… - пробормотала Кристина в подушку.
- Ангел? – коварно уточнил Горацио, проводя ладонью по ее плечу и шее, убирая локоны и нежно целуя оголившийся участок.
- Ну… - блаженствуя, протянула Кристина, поддаваясь его рукам. – Если б ты знал, каких ужасов я сегодня наслушалась от знакомых и незнакомых женщин про их мужей… Просто поразительно, зачем же люди придумали такой ужасный способ укорачивать себе жизнь, как брак…
Горацио усмехнулся и притянул жену к себе поближе, словно невзначай залезая рукой под майку и утыкаясь носом ей в плечо. Воспоминание, пришедшее ему на ум, озвучивать, пожалуй, не стоило, поэтому он лишь проворчал чуть слышно, что брак браку рознь.
Самому ему не с чем было сравнивать, а вот Кристине… Нет, она никогда не приводила бывших мужей в пример, не сравнивала свою жизнь с ними и свою жизнь с Горацио. Вот только… Особенно это обижало Горацио в первое время их совместной жизни, когда он обнаруживал, что Кристина ждет от него каких-то диких, на его взгляд, реакций, почему-то считая, что так поступают все мужчины в подобных ситуациях. Это потом он научился в таких случаях мягко напоминать, что он – не Питер, да и случаев стало меньше: несколько раз столкнувшись с совершенно не укладывающейся в ее представления реакцией, Кристина наконец присвоила мужу ярлычок «неизведанное», и для них начался долгий этап взаимного изучения. Иногда они посмеивались друг над другом, мол, нормальные люди занимаются этим до свадьбы, а не после, но процесс был так увлекателен, что прекращать его они не собирались.
Сейчас же ему вдруг внезапной и, как оказалось, до сих пор не пережитой до конца обидой вспомнилось глубокое убеждение Кристины, что, если им запретили интимную близость до родов, то муж к ней и не прикоснется в это время. «Чтобы не дразнить себя зря», - краснея, пояснила она. Горацио тогда тоже покраснел, но от злости - на того, кто внушил ей подобную уверенность. Хотелось в резких выражениях объяснить раз и навсегда, насколько ее бывший муж был не прав, сколько удовольствия Горацио получает, просто гладя и целуя ее нежное тело, что увеличившийся живот вызывает у него нежность и желание оберегать, а никак не отвращение… Он сдержался. От слов, но не от действий. И за два года внушил жене иную уверенность, куда более прочную: нежность и ласка существуют независимо от желания интимной близости. Даже если на секс не хватает сил или нет возможности – это не повод отказывать себе во всех иных удовольствиях.
Вот и сейчас, освободив друг друга от одежды, неторопливо нацеловавшись и наласкавшись, они не стали доводить процесс до логического финала, а лежали, обнявшись, и слушали, как беснуется снаружи ветер, молотя в окна струями дождя, словно плетьми. Они почти заснули, когда по глазам даже сквозь закрытые веки полоснула вспышка молнии и тут же грянул оглушительный раскат грома.
Одновременно Горацио послышался какой-то звук из детского монитора и секунду спустя он уже был в детской. Слух его не подвел: Джошуа стоял в своей кроватке, напряженно всматриваясь в окно. Новый раскат – и малыш испустил новый визг. Горацио подошел к нему.
- Ууууууу! – поделился Джошуа, размахивая руками. Дальнейший лепет, вероятно, должен был обозначать слово «прятаться», так как после этого малыш присел, снова встал, закрыл лицо руками, и взглянул на отца, видимо, интересуясь успехом представления.
- Нет, это не ураган, - улыбнулся Горацио. Полтора месяца назад над Майами действительно прошел слабенький ураган. Ни Горацио, ни Кристина не покидали город, Джошуа был в это время в детском уголке для детей сотрудников при больнице, и у малыша осталась масса впечатлений. – Прятаться не надо. Это только гроза.
- Уууууу! – возразил Джошуа, снова повторяя свои жесты.
- Грррроза! – нарочито раскатисто повторил Горацио.
Джошуа замер, прислушиваясь. Новый удар грома, как по заказу, отозвался, перекатываясь басовитым рычанием в небе.
- Нет ууууу? – немного недоверчиво переспросил малыш.
- Нет. Гроза, - подтвердил Горацио. – Ложись спать.
Джошуа плюхнулся на попу, потом лег, продолжая косить в сторону окна, где одна за другой вспыхивали молнии.
Горацио сел рядом, чувствуя, как его клонит в сон. А малыш тем временем завладел его рукой и выпускать ее, судя по всему, не собирался, и засыпать тоже.
- Может, мы поместимся втроем? – несколько виновато спросил Горацио, входя в спальню с сыном на руках. Кристина, кажется, уже успела задремать за это время.
- Джошуа боится грозы, - решил привести веский аргумент Горацио.
- Правда? – подозрительно спросила Кристина.
Джошуа замотал головой, будто понял ее вопрос.
- Предатель, - шмыгнув носом, в сторону буркнул Горацио.
- Идите под одеяло, - пряча улыбку, сказала Кристина. – Если Джошу хочется побыть с нами, ему не обязательно врать, что он чего-то боится, правда? – серьезно спросила она у сына. – И если тебе хочется, чтобы он сегодня спал с нами, тебе тоже не обязательно ничего придумывать, - шепотом добавила Кристина, глядя прямо в глаза уже улегшемуся Горацио. – Иногда ты такой зануда, милый. Зачем все возводить в ранг правил? Даже если это правильно?
Горацио ничего не ответил, если не считать ответом долгий поцелуй через голову сына. Впрочем, Джошуа отнесся к этому совершенно равнодушно по одной простой причине – он уже снова спал, удобно устроившись между родителями. Горацио и Кристина переглянулись с улыбкой – и последовали примеру сына, не обращая внимания на беснующуюся снаружи грозу.