Детская болезнь

[universe-Tinka1976]

Автор:  Tinka1976
Фандом: CSI:Miami
Категория: цикл "Кристина" (10)
Написано в феврале 2010 года.
Размер: мини (1233 слова)
Рейтинг: G
Пейринг: Горацио/Кристина
Место и время действия: Майами, 2013 год
Жанр: романс

Разумеется, то, что с ним что-то не так, первой заметила Кристина. Сам Горацио не придал особого значения болезненной слабости и вялости в течение дня. Бывает, устал. В конце концов, не мальчик уже. Тем больше было его возмущение, когда Кристина озвучила диагноз.
Горацио уложил Джошуа и пришел в спальню, чувствуя себя совершенно вымотавшимся. Быстро принял душ и повалился на кровать.
- Милый, ты хорошо себя чувствуешь? – прищурилась Кристина, наблюдая, как он натянул одеяло чуть ли не до ушей.
- Не очень, - честно признался он.
Кристина пощупала его лоб, нахмурилась, прикусила губу и зачем-то попросила его повернуться на бок, осторожно раздвигая волосы, осмотрела голову и заявила:
- Оказывается, ты не болел ветрянкой в детстве.
- Почему ты так решила? – Горацио потянулся к голове, почесать начавшее зудеть после манипуляций жены место, но она словно ждала этого, тут же перехватила его руку.
- Чесать нельзя, - мягко улыбнулась она. – Потерпи. Вспомни, как учил Джошуа.
Горацио помнил – сын только что переболел ветрянкой, лишь неделю назад сошел последний водянчик. Тогда Кристина все подробно рассказывала сыну про эту болезнь, в том числе и про то, почему нельзя расчесывать вскакивающие волдыри.
- У меня не может быть ветрянки, - недовольно буркнул Горацио. – Это детская болезнь.
- Милый, в этом смысле детских болезней не бывает, - покачала головой Кристина. – Их называют детскими, потому что ими легко заразиться, а иммунитет приобретается на всю жизнь. Вот и получается, что большинство болеет ветрянкой, корью и другими подобными болезнями лишь в детстве.
- Значит, Джош не заразится уже от меня? – встревоженно уточнил Горацио.
- Нет, - успокоила Кристина. – Это ты заразился от него. У ветрянки длинный инкубационный период. Что ж, - она поднялась с кровати, - давай тебя обрабатывать. Или… - она взглянула на часы. – Пожалуй, сначала нужно позвонить в лабораторию и в больницу, а Саманте завтра я все объясню.
- Ну, в лабораторию позвонить нужно, - кивнул Горацио. – Не могу же я в таком виде появляться на людях…
- К тому же у тебя минимум недельный карантин, - вставила Кристина.
- …но в больницу-то зачем? – пожал плечами Горацио. – Неужели ты думаешь, я сам не справлюсь?
- Видишь ли, милый, у взрослых такие болезни протекают гораздо серьезнее, чем у детей, - сочувственно сообщила Кристина. – Так что боюсь, да, сам ты тут не справишься.

***

Утро подтвердило ее слова довольно наглядно. Горацио лихорадило, все тело чесалось, он с огромным трудом поднялся с кровати, чтобы Кристина могла сменить постельное белье. Из-за поднявшейся температуры Горацио даже не смог сам переодеться – все было как в тумане, он почти не соображал, что делает, и в сочетании с усилившимся зудом это стало представлять собой проблему.
- Может, руки мне свяжешь? – пытаясь выдавить из себя улыбку, предложил он жене.
- Не говори глупостей, - ласково улыбнулась она.
Сделанный ею укол действительно решил проблему. Пока не подействовали жаропонижающее и антигистамин, Кристина сидела рядом с мужем, держа его руки в своих.
- Сейчас тебе захочется спать, - негромко говорила она. – Не сопротивляйся. Во сне будешь меньше тревожить сыпь, быстрее заживет. Никаких следов не останется.
При этих словах совсем было уже закрывший глаза Горацио взглянул на жену, уголок его рта дернулся, но лекарства оказались сильнее. Кристина улыбнулась и осторожно провела рукой по его волосам, по левому виску. Конечно, она понимала, что он вспомнил при этих словах. Тот страшный бетонный колодец, что свел их вместе, таблетки из ее рук. Она тоже помнила: свое отчаянное бессилие, невозможность открыто помочь ему, обработать раны – да даже кровь с лица стереть она тогда не могла! Кристина быстро стерла покатившуюся по щеке слезинку. Нашла время переживать давно минувшую боль! Сейчас-то все не так, сейчас она может с полным правом сделать все, что считает нужным, чтобы облегчить его состояние.

***

- Папочка заболел из-за меня? – первым делом спросил донельзя расстроенный Джошуа, едва Кристина вошла в детскую.
- Нет, солнышко, - покачала головой она, садясь рядом и рассматривая причудливое архитектурное сооружение, воздвигнутое четырехлетним строителем. – Папочка заболел из-за того, что у него нет иммунитета. Помнишь, я тебе рассказывала?
- Да, внутренние крохотные защитники, - серьезно кивнул Джошуа. – А почему у тебя они есть, и у Саманты, - он кивнул на свою няню, - есть, а у папы нет?
- У папы они тоже есть, просто они не умеют пока защищаться от этого вируса.
- А твои умеют?
- Да, мои умеют, - кивнула Кристина. – Я болела ветрянкой, когда мне было шесть лет.
- Тоже ходила в пятнышках? – захихикал Джошуа.
- Да, - улыбаясь, подтвердила Кристина.
- И больше мы не заболеем?
- Да, ветрянкой мы больше не заболеем.
- Тогда я могу сходить к папочке? – обрадовался Джошуа.
- Ты можешь сходить и не заболеть, но… - Кристина обняла малыша и продолжила тихонько, будто по секрету. – Но папочка сейчас спит. И потом, он у нас сейчас тоже в пятнышках.
- Ну, меня-то он в пятнышках видел, - возразил Джошуа. Надул губы, демонстративно тяжело вздохнул. – Ох уж мне эти взрослые! Ладно, - доверительно сообщил он матери, - не буду лишать его остатков самомнения, так уж и быть.
- Думаю, он будет тебе очень признателен, - пряча улыбку, заверила Кристина, строго взглянув на хихикающую Саманту.

***

Три следующих дня Горацио практически не запомнил. Горячка не отпускала, и порой он просто не открывал глаз, подчиняясь рукам и негромким просьбам Кристины, которая меняла постель, переодевала его, прижигала сыпь. Сыпь была повсюду, поэтому есть Горацио не мог, только жадно пил, затем чувствовал очередной укол и проваливался в забытье, держась за руку жены.
- Ужасно выгляжу? – спросил он, проснувшись вечером в относительно ясном сознании и поймав устремленный на свое лицо взгляд.
- Просто отвратительно, - пытаясь сделать серьезное лицо, подтвердила Кристина, осторожно зачесывая назад его волосы, но глаза выдавали ее с головой.
- Не хочу болеть, - жалобно сказал Горацио, прикрывая глаза.
- Милый, уже почти все, - продолжая расчесывать его волосы пальцами, успокоила Кристина. – У тебя уже не такая высокая температура, да и зуд, наверное, уже терпимый.
- Да, так и есть, - прислушавшись к своим ощущениям, кивнул Горацио.
- Ну вот, - ласково улыбнулась Кристина. – Скоро ты снова будешь большим и сильным.
- А сейчас я?..
- Ох, простите, сэр, - тихонько рассмеялась она. – Разумеется, ты и сейчас большой и сильный. Просто болеешь.
- А тебе опять приходится со мной возиться, - сказал Горацио. Брови образовали тоскливую складку у переносицы, взгляд рассеянно блуждал по потолку.
- А разве это когда-то было мне в тягость? – Кристина легла рядом, Горацио повернулся на бок, так что теперь их лица разделяло не больше десятка дюймов.
Они могли бы сейчас очень многое вспомнить. Да и вспоминали. Только не вслух.
Горацио смотрел в карие глаза жены, вспоминая, как с самых первых встреч в его сознании стало закрепляться взаимоисключающее сочетание: Кристина и боль. Как только появлялась Кристина – боль поспешно отступала.
А Кристина вспоминала тот первый раз, когда она касалась его тела не как врач. Как он был слаб. С каким трудом она находила те места на его покрытом синяками теле, которых можно было коснуться, не причинив боли.
Они вспоминали тот долгий путь, который прошли навстречу друг другу, не смея выразить своих подлинных чувств, сомневаясь в искренности ответных.
Они взялись за руки и переплели пальцы. Как будто снова приносили друг другу клятву. В богатстве и бедности. В болезни и здравии. Всегда и везде.
Они молчали, просто держась за руки и глядя друг другу в глаза, пока Горацио не уснул – без лекарств, крепким, спокойным, целебным сном.
Слова… Что значили самые красивые слова по сравнению с тем, что они пережили вместе? Наверное, они просто были слишком взрослыми для красивых слов. Некоторыми болезнями люди все же болеют лишь в детстве.