Глава 8.Глава 8.
Утро началось с разочарований. Уснуть Горацио удалось не сразу, и в результате он проснулся позже, чем планировал. За дверью смежного номера было тихо. Закончив утренние процедуры, Горацио переоделся в более свободные брюки и рубашку, сгреб с кресла пропахшую гарью одежду, собирая ее в пакет… На секунду замер, будто раздумывая о чем-то, затем развернулся и продолжил собираться как ни в чем не бывало. Легкая скованность в движениях вполне могла остаться незамеченной, если наблюдатель был не слишком опытен. Горацио не был уверен, что сейчас наблюдение ведется, но подойти и поковырять покрытый блестящим лаком сучок поразительно правильной формы, замеченный в спинке кресла, он не мог. Наблюдение может быть постоянным, и ни к чему показывать, что один из козырей противника теперь не будет для него сюрпризом. Воспоминания о прошедшей ночи разом потеряли половину очарования, на попытки приструнить эмоции и всерьез рассматривать тот факт, что визит Шерил мог быть не случайным, сердце отвечало приступами щемящей боли. Некоторую надежду дарило понимание, что наличие такой пленки ничего не дает противнику против него. Взрослые свободные люди, да, переспали, что дальше? Впрочем – Горацио снова замер от этой мысли – для Шерил, для ее карьеры, возможно, это означает чуть больше. Он же не знает, какие отношения у нее в этом городе, кто из власть предержащих может иметь собственные виды на шерифа Мерфи и, допустим, отказать в поддержке после демонстрации подобной пленки. Нет, для Шерил такая пленка даже опаснее, чем для него. Мысль принесла такое облегчение, что Горацио расслабился и завершил сборы, совершенно не обращая внимания на глазок камеры в спинке кресла.
Постучав в номер Шерил из общего коридора и не получив ответа, он спустился вниз и остановился, поставив руки на пояс и с досадой поглядывая на здоровенного детину с не особенно обремененным интеллектом лицом, которые еле помещался за стойкой с ключами. Почему он не подумал о том, что у белобрысого хозяина может быть сменный портье? Впрочем, некоторые вопросы он мог выяснить и так.
- Доброе утро, - сказал Горацио. – Не подскажете, шериф Мерфи у себя в номере?
Быстрый взгляд портье на жетон подсказал, что внешнее впечатление может быть и обманчивым.
- Спозаранку уехала, сэр, - прогудел он. Голос оказался под стать комплекции. – Кажется, говорила что-то о судье, сэр, какой-то ордер.
- Ордер? – Горацио сдвинул брови и задумался, нервно постукивая пальцами по ремню. За каким еще ордером могла рвануть Шерил с утра пораньше? Он что-то упустил?
Ему пришлось посторониться – пожилая пара радушно распрощалась, сдала ключи и двинулась к выходу, таща за собой вместительный чемодан на колесиках.
- Это журнал регистрации? – прищурился Горацио, глядя на объемистую тетрадь, в которой портье отмечал что-то крупным корявым почерком.
- Он самый, - кивнул тот.
- Я хотел бы кое-что проверить, - осторожно сказал Горацио.
Портье смотрел на него явно в нерешительности, но тут со второго этажа донеслись крики и ругань, здоровяк тяжело вздохнул и сунул тетрадь Горацио со словами: - Смотрите, сэр, только быстро. И не говорите никому, что я вам показал, ладно? Ну, вроде как я такой растяпа, ушел и журнал не убрал, а вы и заглянули.
Горацио, склонив голову набок, внимательно смотрел вслед поспешившему на второй этаж портье. Значит, на самом-то деле ты не растяпа. И не тупица.
Перелистнув несколько страниц, Горацио высоко поднял брови и невольно быстро оглянулся. Так-так-так… Келли не просто была здесь, она была в том же номере, который теперь занимает он. Номер, за которым ведется скрытое наблюдение. А смежный номер был заказан для Эрика. Вот и объяснение открытой двери между номерами – Эрик же сказал, что нашел браслет в номере Келли. Браслет. Адель. Заколка. С девушкой нужно было поговорить, и побыстрее.
Горацио закрыл журнал, и вдруг застыл, напряженно щурясь и глядя в пространство. Похлопал себя по карманам, досадливо поморщился – листок с запиской остался у Шерил. Но, если память его не подводит, именно там он видел неразборчивые вытянутые буквы с сильным наклоном. И это не почерк сегодняшнего портье, это, по всей вероятности, почерк белобрысого хозяина гостиницы.
- Нашли что-нибудь? – спросил бесшумно подошедший здоровяк.
Горацио неопределенно качнул головой, слегка пожимая плечами.
- А, сэр, - снова становясь за стойку и убирая журнал, вдруг вспомнил портье. – Вам тут передали.
Сверток был небольшой, но увесистый. Горацио кивнул, забирая его и игнорируя внимательный взгляд здоровяка. Придумывать что-то на ходу не хотелось, оглашать истинное содержимое посылки – тем более.
- А где я могу найти мистера Джонса? – поинтересовался Горацио.
- Наверное, у его девчонки, - пожал плечами портье. – Вы видели, тут недалеко вчера пожар у нас был? В доме шерифа.
«Даже чересчур близко».
- Ну вот он небось с утра пораньше к Адель в больницу и помчался.
- К Адель? – приподняв бровь, искоса взглянул Горацио. – Насколько я слышал, она была девушкой Джорджа?
- А… Ну… - замялся здоровяк. – Знаете, да. Ну, они с Заком на самом деле друзья. Ну и он, типа это, помогает ей. Ну, чтобы Джордж, стало быть, заревновал.
Горацио высоко поднял брови и опустил голову, взглянув на портье так, будто на нем были очки и он смотрел поверх них. Очень сложно было поверить, что кто-то до сих пор не знает о смерти Джорджа. Прикидываться неосведомленным – зачем? Чтобы не возникло вопроса, откуда тебе это известно?
- А во сколько начинается смена мистера Джонса? – спросил Горацио. – На случай, если не застану его в больнице.
- Обычно он вечером и ночью сам предпочитает дежурить, - пожал плечами здоровяк. – Но сегодня нас Селия подменит, старшая горничная. Мы за продуктами по окрестным фермам поедем, раньше завтрашнего утра вряд ли вернемся.
- Понятно, - постукивая указательным пальцем по ремню и покусывая губу, кивнул Горацио. – Вдвоем?
- Так вы ж Зака видели, - рассмеялся портье. – Этот задохлик с курицей не справится, не то что с коровьей тушей. А я здоров, как бык. Но из меня торговец, как из быка балерина. А Зак – голова. Дела вести умеет.
- Что ж, удачной поездки, - пожелал Горацио.
***
- Что сделать? Отпустить?!!! – голос Зака сел, так что конец слова он просто просипел. Откашлялся. – Ты соображаешь, что несешь? – зло переспросил он.
- Что предлагаешь ты? Пока он их не найдет – не уедет. Ты же не можешь их вечно под замком держать, люди не за это тебе платили.
- Ну вот не надо вешать лапшу мне на уши! – ощерился Зак. – Это из-за него, а? Он теперь герой, спаситель и вообще, рыцарь в сияющих доспехах?
- Не твое дело, недоумок, - прошипели в ответ. – Ты забыл правило? Своих не трогать?!
- И с каких это пор эти копы из Майами стали «своими», а? – придушенно поинтересовался Зак. – Любовь с первого взгляда, а? Да он тебя упрячет за решетку, узнав кто ты, и не поморщится!
- Я не о копах. Ты прекрасно понял, о чем я!
- Ах, об этом… Я и не трогал, - дернул плечом он. – Тут я вообще не причем.
- И почему я тебе не верю? – устало. – Значит, так. Если ты тут действительно не причем, сиди тихо. Пусть расследование пожара и тем более убийства идет своим ходом. Если ты мне соврал – берегись, в этот раз пощады не будет.
Зак презрительно взглянул на шефа. Не верю, но молчу? Тряпка. Одно название, а не шеф. Хватит. Договор расторгнут в одностороннем порядке. Пришло время избавляться от балласта.
- Хорошо, - кивнул он. – До завтра подождать придется. Наплети ему что-нибудь. А завтра найдет он своих голубков. Пускай сами выкручиваются, когда получат такое «спасение».
***
Выдержав испытующий взгляд и глядя вслед удаляющейся фигуре, Зак сплюнул и закурил. Нет, с таким шефом каши не сваришь. Да и какой это шеф – название одно. По поводу каждого заказа категории В и С приходится крутиться как ужу на сковородке, запугивая, подкупая, имитируя несчастные случаи или подыскивая укромное место для скромной могилки. И ведь ума-то не отнимешь, давно уже что-то подозревает, зараза! Но молчит пока. А уж что поднялось бы, если б все безымянные могилки всплыли на свет – подумать страшно. Тогда-то Заку уж точно сидеть в федеральной тюрьме. И никакой компромат не помог бы. Это еще ведь удачно сложилось, что в тот раз, когда этого ублюдочного Клиента угораздило зарезать именно жену Джорджа, Зака за горло взял не сам Джордж, а шеф. Впрочем, тогда никакого шефа у Зака и не было. Но пришлось подчиняться, хоть и не во всем. Не будь дурак, он не рассказал и половины о своем деле. Смерть жены Джорджа представил несчастным случаем. Согласился на все выставленные условия. Все согласовывать. Не трогать своих. Взамен Зак молчал о том, что могло сломать жизнь шефа – да чего там, уже сломало, но все еще было в силе, особенно в слегка искаженном виде. И получал, по возможности, прикрытие. Он ведь заверил шефа, что все делается исключительно добровольно, но некоторые девушки… Передумать могут, не осознают сразу, на что соглашаются, и так далее. То, что на деле добровольными являлись только заказы категории А, Зак предусмотрительно не сказал. Сексуальные игры на грани дозволенного выглядели не совсем чисто, но все же не вполне противозаконно. Про заказы категории В – с изнасилованиями, избиениями и маленькими детьми, и уж тем более С – с убийствами, он скромно промолчал.
Иногда Заку казалось, что такую лажу, которую он порой загонял шефу, - как, например, по поводу блондиночки и ее дружка – невозможно в трезвом уме принимать за чистую монету. Но все прокатывало. Зак хрюкнул от смеха, вспоминая, как с замирающим сердцем плел всю эту ахинею про заказанное парочкой романтическое приключение: похищение блондинки, поиски возлюбленным, воссоединение в плену, затем торжественное освобождение. Мол, одна только проблема: парочка – копы, но они вроде все сами устроили как надо, о местонахождении девушки никто не знает, ни о чем не заподозрит. Ну, потом он бы сказал, что парочка самовольно поменяла сценарий и удрала. И ведь прокатило! Шефа, как обычно, устроила иллюзия, что все под контролем.
Но теперь пришла пора заканчивать эти игры, и с шефом, и с зарвавшимся Клиентом. Сеанс состоится сегодня же вечером. А после этого Зак выкинет трупы прямо под нос приезжему копу, а сам смотается подальше. На первое время денег хватит, а там, вместе с верным Быком, они заново наладят свой маленький скромный бизнес где-нибудь подальше от Вайоминга.
***
Ночь Келли и Эрик провели в тревожной полудреме. Даже не раздевались и не ложились. Сидели на кровати, обнявшись, вздрагивая от каждого шороха. Дико было осознавать, насколько легкомысленно они относились к происходящему в последние сутки, стоило оказаться вместе. Теперь игры кончились.
Убитого они так и не видели, слышали возню внизу, но, попытавшись выглянуть через собачью дверцу, обнаружили, что она чем-то загорожена. Судя по звукам, убийцей был не громила – слишком легкими были шаги и, напротив, слишком тяжело он сопел, выволакивая тело и замывая кровавую лужу.
Эрик и Келли глядели друг на друга с одной и той же мыслью, произнести которую вслух никто не отваживался. Но она разъедала их изнутри. «Это был не Эйч, ведь так?»
Видимо, в качестве наказания их оставили без еды. Ни вечером, ни утром никто не пришел. Днем шаги раздались в неурочное время. И снова легкие. Скрипнула одна ступенька, другая. Молодые люди вскочили на ноги, переглядываясь. Убийца шел наверх, но бежать было некуда. Против ожиданий, дверь не открылась, лишь брякнулись на пол и покатились к их ногам две бутылки с минеральной водой. Эрик и Келли поспешно подняли их – и снова застыли, переглядываясь. Что, если от них решили избавиться? Но шаги за дверью удалялись, а бутылки были запечатаны… Пить хотелось ужасно – напиться воды из-под крана они не рискнули, мало ли, что там за вода. Вода в бутылках оказалась обыкновенной минералкой без газа, чуть сладковатой на вкус. Чуть больше стакана воды – бутылки опустели быстро, и молодые люди вернулись на кровать.
- Тебе не кажется, что тут становится жарко? – спросила Келли через некоторое время. – Ой, да у тебя жар! – воскликнула она, касаясь горящего лба Эрика.
- На себя посмотри, - пробормотал он, вглядываясь в лихорадочный блеск глаз подруги. – Хотя ты права, тут жарко.
Рубашка полетела на стул, за ней последовала футболка Келли, а потом - они сами не поняли, как это случилось - они уже целовались с такой жадностью, будто не виделись месяц. Да что там, годы!
Оторвали друг от друга их довольно грубо.
- Ты! – возмутился Эрик. Но он сам не понимал, что его разозлило больше – что в него тыкает пистолетом белобрысый засранец из гостиницы, или что его оторвали от Келли, такой нежной, такой горячей, такой мягкой…
- Пошли, пошли, - без лишних разговоров подтолкнул их к выходу белобрысый.
Шатаясь, как пьяные, они спустились по лестнице. Свобода распахнула перед ними свои двери… Только свобода была сейчас совсем не нужна. Мягкое заднее сиденье, на которое можно упасть, покрывая поцелуями лицо Келли – вот что было действительно нужно. Сколько они ехали – никто из молодых людей не запомнил. Они не ехали – они плыли, плыли по морю горячечного дурмана, ласковых касаний и страстных поцелуев. Извлечь из машины их удалось с немалым трудом, но на помощь белобрысому пришел давешний громила, что быстро потеряло какое-либо значение, едва они увидели роскошную кровать в центре комнаты.
Остатки одежды тут же оказались на полу, ни Эрика, ни Келли не заботило, может ли их кто-то увидеть – они сейчас видели только друг друга. Келли, все с тем же мутным блеском безудержного желания в глазах, развернулась к Эрику спиной, встала на четвереньки на кровати, и поползла, дразня его, выгибая спину, оглядываясь через плечо. Через секунду поджарое смуглое тело накрыло ее, Эрик резко дернул ее бедра назад, безошибочно устремляясь давно уже ставшим твердым как камень членом в готовое к этому лоно. Келли вскрикнула, но больше от неожиданности, выгибая спину еще больше, так, что напрягшиеся соски начали скользить по простыне в такт мощным вторжениям сзади. Ее нежные ягодицы раскраснелись от яростных, безжалостных шлепков. Эрик никогда в жизни не был так неосторожен, раз за разом со всего размаху засаживая свой немаленьких размеров член как можно глубже, но опьяненные афродозиаком тела требовали все больше и больше, так что Келли не только не сопротивлялась, но и извивалась, подаваясь назад в такт движениям Эрика. Дикая, животная страсть, так не похожая на их обычные любовные игры, сжигала обоих, темп движения нарастал, удивительным образом попадая в такт музыке. Эрик и Келли не слышали ее, зато прекрасно слышал человек, стоящий за тяжелой занавесью, сжимая в руке нож.
***
В больнице Горацио тоже поджидало разочарование. Он не увидел не только Зака, но и Адель.
- Ее жизнь вне опасности, - заверил врач, - но психологическое состояние крайне тяжелое. Мы даем ей антидепрессанты, денек подержим на снотворном. Я понимаю вашу просьбу, лейтенант, - развел руками он. – Но состояние пациентки для меня важнее. Приходите завтра.
Мелькнувшую дикую идею проникнуть в палату, и собственными глазами удостовериться, что Адель там и спит, Горацио прогнал как бредовую. Маленькая глупая девочка, потерявшая своего прекрасного принца и чуть было не погибшая сама. Что бы она не натворила в погоне за миражом счастья, она никак не могла быть центральной фигурой в этой игре. А кто мог? Одной из ключевых фигур следовало считать Заккери Джонса, белобрысого хозяина гостиницы. Двенадцать лет работы в ФБР, обвинение в педофилии, которое так и не удалось доказать. Но из бюро Зака, разумеется, с позором уволили. Однако то, что Горацио видел в той импровизированной порно-студии, явно не было рассчитано на маленьких мальчиков. Там вполне могли вписаться взрослые женщины, вроде Адель или Келли. Или Синтии, так похожей на нее и погибшей. «Занимался с ней сексом, а потом раз, и зарезал», - всплыли в памяти слова. Горацио стало жутковато. Он сжал кулаки, выдохнул. Нет, с Келли не случится ничего плохого, он этого не допустит. Снова достал из кармана полученные сегодня бумаги. Заккери Джонс. Школа, колледж, академия ФБР. Горацио перелистнул страницу. В тот же год, что Зак, академию должна была закончить Шерил Макферсон. Лучшая ученица курса. Без объяснений покинувшая академию за месяц до выпуска. Горацио вспомнил реакцию Шерил сегодняшней ночью, и ему вновь стало нехорошо от догадок.
Казалось, она была изумлена в «Озерном раю». Но неужели подпольный бордель-студия мог существовать без ведома шерифа? Была бы Шерил поглупее, он всерьез ухватился бы за эту возможность. Шерил, голыми руками схватившая пистолет и записку. Действительно ли это было случайностью, вызванной шоком из-за смерти помощника? И кто все-таки остановил Эрика тогда на дороге? Помощник шерифа? А как бы он сам отреагировал, не зная, кто занимает должность шерифа в городке, увидев приближающуюся к машине женщину в форме?
***
Через полтора часа Горацио стоял на огороженной парковке у въезда в коттеджный городок. Комплект криминалиста, конечно, ему раздобыть не удалось, но кое-каким снаряжением он разжился. И теперь пройти по кровавому следу труда не составило.
След привел в дом на отшибе. Таблички «сдается» не было. Горацио толкнул дверь – не заперто. Знакомый запах отбеливателя и большое замытое пятно на полу. Что ж, вот где закончилась жизнь бедолаги Джорджа. Замок на входной двери явно был недавно выбит. Кого он тут мог искать, кроме призрака своей погибшей жены? Горацио поднялся наверх, замирая от каждого скрипа ступеней. Крохотная комната была пуста. Подносы с остатками еды, коробочки и стаканы. Сумка с вещами. Смятые рубашка и футболка. Две маленькие пластиковые бутылочки из-под воды. Горацио поднял одну из них. От горлышка пахло чем-то резковатым, сладким. Явно не простая вода была в этих бутылках. Сладкий запах. Афродозиак? Заставить заниматься сексом? Зачем? Снимать порно? Слишком глупо, для этого достаточно просто найти добровольцев и заплатить. И вдруг мозаика сложилась. Синтия занималась сексом, и ее зарезали. В коттедже снимают порно. В том коттедже, из которого доносилась музыка, потом женский крик, а потом…
Горацио бежал так, как давно уже не бегал, не заботясь о том, что его увидят. Главное было успеть.
На подходе к коттеджу он перешел на шаг, стал пробираться осторожно. Музыка подсказывала, что он не ошибся адресом, но она еще только набирала обороты. Дверь открылась и бесшумно закрылась за ним. Короткий коридор.
От вида, открывшегося в щели между занавесями, Горацио оторопел, чувствуя, как пересохло во рту. Боже, это Эрик и Келли? Мутные закатившиеся глаза, яростные хриплые стоны, оскаленные зубы… «Их накачали афродозиаком, - напомнил себе Горацио. – Они себя не контролируют». На его счастье, мужчина с ножом, стоящий неподалеку, но не замеченный в полумраке, пока еще себя контролировал, но глаз от парочки на кровати отвести не мог. Музыка взвилась, мужчина с хрипом втянул воздух, сжимая нож и собираясь сделать шаг.
- Даже не думай, - с тихой ненавистью проговорил Горацио, прижимая дуло пистолета к виску мужчины, а другой рукой вырывая нож.
А в следующий момент ощутил холод среза ствола, приставленного к его собственному затылку.