Until

[universe-Tinka1976]

Автор:  Tinka1976
Фандом: CSI:Miami
Категория: АРХИВ
Написано в ноябре-декабре 2008 года.
Размер: макси (23938 слов)
Рейтинг: R
Пейринг: Горацио/нжп
Место и время действия: Нью-Йорк, сентябрь 2002 года
Жанр: ангст, детектив, драма
Предупреждения: насилие/жестокость, смерть персонажа
Авторские примечания: шпионский детектив, кроссовер с CSI:NY и CSI:LV. Точнее, из CSI:Miami и CSI:LV всего по одному персонажу. Альтернативная реальность, изменены некоторые факты канонов, возможен ООС персонажей, устаревшая версия того, как Горацио получил должность лейтенанта. Until, в переводе с английского "до тех пор, пока не...".

Глава 1.

Глава 1.

Нью-Йорк, 4 сентября 2002 года

Штырь был недоволен. Внешне это никак не проявлялось, но Косой поеживался при каждом взгляде на широкоплечего, кривоногого напарника, ощущая его недовольство наподобие огромной тучи, зависшей над головой, вроде той, что второй день поливала Нью-Йорк холодным дождем. Косой запнулся на лестнице, вода из ведра выплеснулась ему на ноги, заставив выругаться сквозь зубы и вызвав мрачный взгляд Штыря. В противоположность напарнику длинный и костлявый, Косой и раньше-то не отличался особой ловкостью, а с тех пор, как пару лет назад один дрянной коп, изловчившись, «поправил» ему физиономию осколком разбитой бутылки, и подавно. Глаз спасти не удалось, так что новое прозвище вполне отражало плачевное положение дел.
Вылив остатки воды в бак, Косой снова поежился. В подвале было гораздо холоднее, чем на улице. Он кинул осторожный взгляд в сторону полураздетого Ирландца. Полусогнутые колени не доставали до пола чуть ли не десяток дюймов, так что весь вес тела приходился на разведенные в стороны руки, но ни боль, ни холод не помогали привести Ирландца в сознание. Именно в этом была вина Косого и причина недовольства Штыря.
Штырь взглянул на наполненный бак, и снова испытал приступ раздражения. Но тут же подавил его. Теперь уж ничего не исправишь, остается ждать.
«Никогда не знаешь, чего ждать от жизни в следующий миг», - философски подумал Штырь. Вчера он встретил Ирландца, как важного гостя. Босс велел приготовить для него восточную комнату – одну из лучших комнат в доме, что не вызвало ни малейшего удивления. Если уж сам легендарный Ирландец согласился приехать, то встречать гостя следовало по высшему разряду. Все изменилось неожиданно. Босс позвонил, едва машина отъехала от отеля.
«Встретил гостя?» - поинтересовался он, и Штырь насторожился. Больно вкрадчив был тон мистера Дилейни.
«Выехали, - кратко доложил Штырь. – Что-то случилось?»
«Пока нет, - задумчиво сказал босс. – Но, учитывая внезапно обнаружившуюся нежную дружбу Лоуренса с федералами … - Штырь кинул быстрый взгляд в зеркало заднего вида, на невозмутимого Ирландца. – Возник вопрос, можем ли мы доверять нашему драгоценному гостю…» - босс снова сделал длинную паузу.
«Мои полномочия?» - лаконично осведомился Штырь. Кто предупрежден, тот вооружен. Зачем паниковать раньше времени?
«Постарайся узнать, как его зовут, - спокойно ответил босс. Штырь чуть не присвистнул. Придется «уговаривать», не иначе. Вряд ли Ирландец добровольно назовет свое имя. – Поаккуратнее, на всякий случай», - жестко добавил мистер Дилейни, без труда понимая, какое направление приняли мысли его помощника.
Вот так и получилось, что Ирландец вместо гостевых апартаментов оказался в подвале. Казалось, он не удивился такому повороту событий, но Штырь решил, что это ничего еще не доказывает. Равно как и то, что называть свое имя Ирландец упорно не желал.
Пока Штырь обрабатывал его кулаками и дубинкой – а он был мастером, умел бить так, чтобы не оставлять синяков, умел убить одним несильным ударом, да так, что смерть наступала не сразу, а через несколько мучительных часов, – Ирландец молчал, а в его глазах мелькала странная отрешенность. Штырь даже испытал невольное уважение – следуя приказу босса, бил он аккуратно, нанося крайне болезненные удары, но так, чтобы не повредить внутренние органы, такое редко кому удавалось переносить без стона. Впрочем, Штырь и не ждал особых результатов от этой части допроса, это был лишь подготовительный этап, позволяющий оценить физические кондиции упрямца, которого требовалось «уговорить». Штырь относился к своей работе добросовестно, не испытывая никакой личной неприязни к ее объектам. Чего, очевидно, нельзя было сказать о Косом. Особенно после того случая, оставившего на его лице такие корявые шрамы, что даже проститутки порой шарахались, отнюдь не добавляя Косому доброжелательности к людям, и тем более, к подобным упрямцам.
Перейдя ко второму этапу «уговоров», Штырь в первый момент подумал, что допрос скоро закончится. Ирландец больше не молчал – орал во всю мочь легких, судорожно, со всхлипами втягивая воздух между разрядами и трясясь так, будто контакты не отнимали от кожи.
- Имя? – негромко поинтересовался Штырь, едва Ирландец немного очухался после первого разряда.
- Ирландец, - немного невнятно выговорил тот.
Штырь поморщился и кивнул Косому. Через полтора часа они подустали, но другого ответа от Ирландца так и не услышали. Большей частью тот вообще не отвечал, закрыв глаза и набираясь сил перед следующим разрядом. И когда Штырь уже начал подумывать, не пора ли снова сменить тактику – на всех действует разное, для кого-то эффективным оказывается одно, для кого-то другое, кто-то не выдерживает всего комплекса «уговоров», - Косой, в бешенстве от упрямства Ирландца, увеличил мощность разряда и держал контакты до тех пор, пока Штырь не сбил его с ног, сопровождая толчок под колени отборной руганью. Ирландец почти минуту хрипел, пытаясь вдохнуть, потом замер, уронив голову на грудь и повиснув на цепях.
- Дерьмо, - прошипел Штырь, нащупывая пульс на горле Ирландца. Сердце билось, но дальнейший допрос пришлось отложить, и надолго.
Близилось утро, скоро босс явится поинтересоваться результатами, а похвастаться Штырю было нечем. Он подошел к Ирландцу, приподнял его голову, придерживая за подбородок, и легонько похлопал по щекам. Штырь проделывал это уже несколько раз на протяжении последних часов, но теперь, наконец, тело Ирландца дрогнуло, он дернул головой, высвобождая подбородок, и приоткрыл глаза.
- Так как тебя зовут? – небрежно, будто только вспомнив о том, что забыл это выяснить, спросил Штырь.
- Ирландец, - еле шевеля губами, проговорил тот. Смачно выругался Косой.
- Хочешь пить? – будто даже слегка сочувственно поинтересовался Штырь.
Но Ирландца, видимо, что-то насторожило в тоне его голоса, так что он промолчал, непроизвольно лизнув губы. Штырь кивнул Косому и, когда тот подошел, освободил от браслета цепи сначала одну руку Ирландца, потом другую. Ирландец сделал попытку встать на ноги, но неудачно, и повис теперь уже на плечах Штыря и Косого. Перед самым баком Ирландец попытался упереться, но вдвоем они легко преодолели его сопротивление, поставили на колени у края бака, завернув руки за спину, и Штырь, не доверяя больше Косому контролировать ситуацию, сунул Ирландца головой в воду. Конечно, Косой тоже неплохо чувствовал, сколько можно продержать человека под водой, но, учитывая его недавнюю оплошность, а также то, что утопить Ирландца совсем не входило в их планы, Штырь предпочел приложить руку сам.
Дергался Ирландец неожиданно сильно, Штырю и Косому приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать его. Когда сопротивление стало ослабевать, Штырь выдернул Ирландца из воды, запустив пятерню в волосы на затылке, выждал ровно два судорожных вдоха, и снова отправил его под воду. Силы Ирландца кончились уже на пятом заходе. Едва почувствовав, как он потяжелел, Штырь подал знак, они оттащили Ирландца от бака, бросив на пол, и Косой уселся ему на грудь, прижимая коленями руки к полу. Дождавшись, пока Ирландец прокашляется и отплюется, Штырь откупорил бутылку с виски и подал Косому.
Казалось бы, получив увечье именно за этим занятием, Косой должен был бы навсегда заречься делать подобное, но почему-то этого не произошло. Теперь он никому не уступал этот этап «уговоров», получая бешеное наслаждение от процесса, лишь внимательнее следил за тем, чтобы очередной жертве не удалось высвободить руки.
Штырь наблюдал, как Косой вливает виски в рот Ирландцу. Тот захлебывался, мотал головой, босые ноги сучили по полу, и Штырь представлял, как крепкий алкоголь обжигает воспаленное горло, разбитый рот, туманит разум голодного человека. Прикидывая количество виски, которое Ирландец все-таки вынужден был проглотить, Штырь изо всех сил сдерживал подступающие скептические мысли. Похоже было, что жизнь этого человека закончится раньше, чем воля.
- Хватит, - сказал Штырь.
У Ирландца уже не осталось сил, виски просто лилось ему в рот, заставляя сглатывать, захлебываться, кашлять, но сопротивляться он больше не пытался. Косой в запале никак не отреагировал на слова напарника, и Штырь попросту отбросил его в сторону мощным пинком. Ирландец скорчился, прижимая руки к горлу и выкашливая виски пополам с кровью. Штырь подобрал тряпку, бывшую некогда футболкой Ирландца, и вытер его лицо.
- Имя? – скучающим тоном спросил он, удерживая Ирландца за подбородок.
Ирландец молчал. Кашель утих, Ирландец обвел помещение мутным взглядом, на мгновение задержавшись на лице Штыря, и закрыл глаза. «Отдыхает в ожидании следующего этапа», - понял Штырь.
Все бесполезно. Штырь пожал плечами. Что ж, на месте Ирландца он и сам бы не сказал. Но работа есть работа. Косой отнесся к новому поражению не так спокойно. Схватив пистолет и передернув затвор, он рванулся к Ирландцу, тыкая пистолетом ему в лоб. Штырь хотел было осадить напарника, напомнив, что решение будет принимать босс, но тут у него мелькнула интересная мысль.
- Погоди, - ухватил он Косого за руку. – Если не хочешь называть свое имя, - продолжил Штырь, обращаясь к Ирландцу. – Скажи, какое имя написать на твоей могиле.
Косой фыркнул, подразумевая очевидную бесплодность подобной попытки, но Ирландец приоткрыл глаза, и мелькнувшее в них выражение заставило Штыря замереть. Возможно ли, что это сработает?
- Джефф Сальвано, - прохрипел Ирландец, закрывая глаза в ожидании выстрела.
Косой нервно хмыкнул.
- Сальвано казнили лет десять назад, - сплюнул он. – Да, в девяносто втором.
- Переверни-ка его, - раздался спокойный голос босса за их спинами.
Мистер Дилейни сошел со ступеней и подошел поближе. Штырь дернул Ирландца за руку, разворачивая лицом вниз. Тело перекатилось мягко, безвольно мотнулась голова, что свидетельствовало о том, что Ирландец снова потерял сознание.
- Вытри, - недовольно поморщился босс.
Мокрая спина Ирландца была перемазана пылью вперемешку с налипшим мусором – уборка в подвале обычно ограничивалась торопливым замыванием следов крови. Штырь подобрал футболку Ирландца и вопросительно взглянул на босса, ожидая уточнений, что и где он хочет увидеть. Мистер Дилейни молча ждал, сощурив глаза. Штырь несколько раз провел тряпкой по спине и, заметив под левой лопаткой родинку, снова вопросительно взглянул на босса. Судя по его задумчивому виду, именно это он и ожидал там увидеть.
- Сальвано казнили давным-давно! – нервно повторил Косой. Его щеку сводило тиком.
- Вокруг той казни ходило много слухов, - негромко и задумчиво сказал Дилейни. Сложил руки на солидном животике, покручивая большими пальцами один вокруг другого.
- И что это значит? – истерично выкрикнул Косой.
- Ирландец появился через полгода после казни Сальвано, - не обращая на него внимания, пожал плечами Штырь, без слов понимая босса. Еще раз оглядел лежащего перед ним мужчину. Родинка, вероятно, подтверждает, что это Сальвано. Сам Штырь его отличительных примет не знал. Рыжие волосы, голубые глаза, высокий рост, ножевой шрам на правом боку – известные приметы Ирландца. Проблема в том, что эти приметы известны и ФБР.
- Наверх его, - принял решение босс. Вероятно, он всегда подозревал, что Джефф Сальвано и Ирландец – одно и то же лицо, а приметы Сальвано вряд ли принимались во внимание ФБР. – Вызови Лероя и какую-нибудь из девочек Нины, поласковей… Впрочем, попроси мадам заняться гостем лично. К Сальвано нужен особый подход.
Штырь рывком посадил Ирландца, подхватывая его под мышки. Подбородок упирался в грудь, руки болтались плетьми.
- Осторожнее, - недовольно сказал босс, наклоняясь и платком промокая выступившую на губах Ирландца кровь.
У Косого начала дергаться не только щека, но и плечо. Штырь вздохнул, с сожалением подумав о том, что вскоре придется менять напарника. Он внутренне усмехнулся, заметив, как мистер Дилейни аккуратно сложил платок и убрал в карман. Разумеется, жест был рассчитан не только на то, чтобы показать всем нынешний статус Ирландца, босс, как всегда, преследовал свои цели. Штырь кое-что слышал о новых, более точных, чем отпечатки пальцев, способах проверки, и помнил, что для этого нужна кровь.
Косой вышел из ступора и подхватил Ирландца за ноги, помогая Штырю отнести его наверх. Босс следовал за ними по пятам. Решив, что для кровати Ирландец слишком грязный, Штырь уложил его на диван, подложил подушку под голову, сложил руки на животе, и вышел, оставив Косого осваиваться с изменившейся ситуацией.

***

Доктор Лерой и Нина появились одновременно, хотя доку пришлось пересечь почти весь город, а мадам обосновалась со своими девочками через квартал. Штырь смерил роскошную, свысока глянувшую на него женщину недовольным взглядом, но высказывать ничего не стал – пусть босс сам объясняет ей ситуацию.
- Сюда, док, - вежливо поддержав под локоть высохшего, сгорбленного старичка, проговорил Штырь, провожая его к лестнице. Доктор Лерой казался выходцем не то что из прошлого – позапрошлого века. Серый в тонкую полоску старомодный костюмчик, круглые очки в металлической оправе, кожаный саквояж. Но Штырь неоднократно имел возможность убедиться, что дело свое разговорчивый старичок знает, а этот критерий был единственно стоящим в глазах Штыря.
- Мальчик бегал в таком виде по улицам Нью-Йорка, пока не захлебнулся в луже? – иронично осведомился доктор, входя в комнату и быстро оглядывая лежащего Ирландца.
- Мальчик оказался упрямым, и никак не хотел называть своих родителей, - в тон ему ответил мистер Дилейни, приветливо улыбаясь.
- Так-так-так, - покивал доктор Лерой, поднимая веко Ирландца. Нахмурившись, он пощупал пульс и открыл саквояж, вынимая шприц и несколько пузырьков. – И что же, у нашего Ирландца, оказывается, есть родители?
Штырь пожал плечами, показывая, что ни словом не обмолвился о личности пациента. Доктор Лерой смерил их саркастичным взглядом и хмыкнул. Действительно, Ирландец был раздет по пояс, а его приметы знали многие.
- Тебе говорит о чем-нибудь имя Джефф Сальвано? – поинтересовался мистер Дилейни, прищурившись в сторону вошедшей в комнату Нины. Тряхнув своими роскошными, выкрашенными в модный гранатовый цвет волосами, мадам уселась в кресло подальше ото всех, с видом полнейшего безразличия наблюдая за представлением.
- Сынок Патрика О’Коннела? – встрепенулся доктор Лерой. – И вам удалось что-то из него выбить?
- А что такое? – сощурился мистер Дилейни. Штырь почувствовал, как напрягся стоящий у окна Косой.
- Ну, его история мало к тому располагает, - доктор поправил свои очки, оглядел слушателей и, видя их неподдельную заинтересованность, пустился в воспоминания. – Вы, вероятно, слышали многое о бомбах Сальвано, но не о его детстве. Фелиция Сальвано была лучшей стриптизершей в клубе Патрика и трепетно любила своего хозяина. Он же охотно пользовался ее благосклонностью, до тех пор, пока Фелиция не совершила роковую ошибку. Она не просто забеременела, а скрывала свою беременность до тех пор, пока не стало слишком поздно что-либо предпринимать. Как ей это удалось при ее работе – никто не знал. Патрик не признал сына, и Фелиция дала ему свою фамилию. Это мало кого ввело в заблуждение, поскольку об их отношениях знали многие, а рыжеволосый и синеглазый ребенок у темноволосой и темноглазой итальянки… Масть говорила сама за себя.
Хотя маленький Джефф жил в борделе, его жизнь была не такой уж плохой. До тех пор, пока не умерла его мать. На следующий вечер отец вывел пятилетнего Джеффа на середину зала и объявил, что, поскольку теперь мальчишка его, ему придется отрабатывать свое пропитание. А потому… Мальчик продается. На ночь. Любому желающему, кто больше заплатит. Большинство из присутствующих подобное предложение повергло в шок. Но покупатель нашелся. И на следующей неделе тоже. И на следующей. Так продолжалось почти год, до тех пор, пока однажды Патрик, напившись, не забыл запереть дверь в свою комнату. Джефф продемонстрировал ему все, чему его успели научить за этот год. Самые бывалые из детективов выходили из той комнаты с перекошенными физиономиями. Еще год спустя Джефф Сальвано сбежал из колонии, куда его отправили. У мальчишки оказалось небывалое чутье на механизмы, поэтому Джефф начал отдавать свой долг миру уже через три года. Его бомбы были произведением искусства, так же, как впоследствии бомбы Ирландца…
- Док, - внезапно перебил его разглагольствования Штырь. Увлеченный повествованием, Лерой совсем позабыл о главном герое своей истории. Ирландец не издал ни хрипа, ни стона, но его лицо вдруг из бледного стало серым, лишь угольно-черные губы еще выделялись, да рыжие волосы темными скатанными прядями падали на лоб, оттеняя зловещий контраст.
Доктор Лерой осекся, на мгновение прижал пальцы к горлу Ирландца, затем выхватил из сумки новый пузырек и, наполнив шприц и нащупав пальцами промежуток между ребрами, размашистым движением всадил иглу. Ирландец выгнулся, с мучительным хрипом втягивая воздух, и Штырь интуитивно шагнул вперед, поддерживая за плечи и не позволяя телу рухнуть обратно.
- Правильно, Никки, - одобрительно кивнул доктор Лерой, помогая удержать Ирландца в полусидячем положении. Штырь поморщился - давно уже никто не называл его по имени, тем более в уменьшительной форме. – А ну-ка, помогите перенести его на кровать, - скомандовал док.
Проглотив под суровым взглядом старика все возражения, они вчетвером перенесли Ирландца на кровать. Перетянув руку Ирландца жгутом, доктор Лерой молча начал накачивать его лекарствами.
- Что скажешь? – прервал затянувшееся молчание мистер Дилейни, когда док оставил Ирландца в покое и принялся что-то быстро строчить на бланке.
- Скажу, что вы чуть не угробили парнишку, Шон, - ворчливо заявил доктор Лерой. – Но при надлежащем уходе он поправится.
- Как скоро? – резко переспросил мистер Дилейни. Вероятно, то, что старик назвал его по имени, раздражало не только Штыря.
- Учитывая его биографию, - ядовито ответил доктор Лерой. – Через пару недель он будет в порядке.
- Он нужен мне через неделю, - нахмурился мистер Дилейни.
- Я не бог, - устало ответил доктор Лерой. – Думаю, очнется он не раньше, чем через сутки, пару дней будет довольно слаб. Все остальное зависит от ухода и силы воли пациента. Я оставил все рекомендации, - он кивнул на плотно исписанный мелким почерком бланк. – А теперь позвольте откланяться. Никки, будь так любезен, мальчик, отвези старика домой.
Нина подняла взгляд на мистера Дилейни, с которым неожиданно осталась в комнате одна, если не считать Ирландца. Косой проворно выскочил вслед за Штырем и доктором, небезосновательно опасаясь выволочки.
- Займешься? – прищурясь, спросил мистер Дилейни. Его губы против воли растягивались в слащавой улыбке при взгляде на Нину. Ее общество доставляло боссу немало приятных часов.
- Это действительно Ирландец? – глуховато спросила Нина, не выказывая намерения подниматься из кресла.
- Я думаю, ты внесешь окончательную ясность и в этот вопрос, - подмигнул ей мистер Дилейни. – Если гость будет тобой доволен, сумму в чек впишешь сама, идет?
Нина задумчиво пощипала мочку уха, провела пальцем по подбородку. Дождавшись ее глубокомысленного кивка, мистер Дилейни вышел.
Шон и раньше привлекал ее в подобных случаях, но обычно гостей она получала в более цивильном виде. Но, какая разница, как ублажать мужчин, - суть от этого не меняется. Единственное, что имеет значение – количество нулей на купюре.
Подойдя к кровати, Нина криво усмехнулась – заботливо обложенный подушками Ирландец был перемазан в пыли, на грязных джинсах темнели пятна крови. Док сказал, он проспит еще сутки, мельком заглянув в бланк, Нина поняла, что за это время нужно будет сделать несколько уколов. Но для начала нужно привести его в порядок. Звать Штыря и Косого ей не хотелось. Все, на что они способны – волоком дотащить до душевой и поливать водой из шланга. После такого купания, скорее всего, Нина больше не понадобится. Так что мокрое полотенце – ее первое оружие в борьбе за вожделенный чек.